Последний выстрел

Исполняется 100 лет со дня рождения Николая Щелокова. 16 из них он был министром внутренних дел СССР. Запомнился в том числе и тем, что конфликтовал с КГБ и реформировал милицию

Сергей Кредов, писатель

Уже год как минимум в нашей стране продолжаются дискуссии о реформе МВД. Но вот что любопытно: в этих спорах не звучит имени Николая Анисимовича Щелокова. Это примерно так же странно, как если бы в США в разговорах о ФБР не упоминали имени Джона Эдгара Гувера. Гувер считается в Соединенных Штатах весьма аморальным персонажем. Однако он создал Федеральное бюро расследований, возглавлял его 48 лет, и куда деваться? Барельеф "самого знаменитого полицейского Америки" красуется на фасаде здания штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне.

С памятью о Щелокове, который возглавлял советское МВД 16 лет, провел в нем, как мы знаем, глубокие преобразования, вышло совершенно иначе.

...В середине 1960-х ситуация в отечественных органах внутренних дел имела многие знакомые ныне черты. Нищая, плохо оснащенная, деморализованная милиция. Малообразованная — в некоторых важных службах до половины сотрудников не имели за плечами даже средней школы. Непопулярная — милиция, в которой "бьют", дала повод к волне антимилицейских бунтов. Когда министр Щелоков вернется из своей первой поездки по стране, он поделится впечатлением от своих подчиненных: "Не знаю, как на врагов, а на меня это войско наводит ужас".

Заметим, что к тому времени уже были опробованы некоторые меры по реформированию органов. Похожие, кстати, сейчас с надеждой обсуждаются. Министерство охраны общественного порядка (так называлось ведомство до ноября 1968 года) при Хрущеве децентрализовали, разбросали по республикам, лишив союзной надстройки. Из состава МООП вывели следствие (создали своего рода единый следственный комитет). Радостно сообщали о сокращении органов ежегодно на 10-15 тысяч человек... Услужливая статистика вроде бы поначалу подтверждала: все делается правильно. Но потом последовал ответ криминального мира: количество особо опасных преступлений (их не скроешь) подскочило сразу на треть! Срочно, еще при предшественнике Щелокова, министре Василии Тикунове, стали исправлять перегибы: вернули в милицию следствие по общеуголовным делам, восстановили союзную вертикаль... Однако приводить милицию в чувство после разрушительных экспериментов, отстраивать ее заново выпало уже Щелокову.

Его кандидатуру в сентябре 1966 года предложил Брежнев. Назначение стало неожиданным. Что было известно к тому времени о Щелокове?

С Донбасса, по первой профессии — металлург, возглавлял доменный цех на заводе в Днепропетровске. Затем перед самой войной в 29 лет стал "мэром" этого города. В 1941-м участвовал в организации обороны Днепропетровска, затем — Сталинграда. Воевал политруком, имеет ранение, контузию. После войны в течение примерно 16 лет в ранге первого заместителя председателя Совмина Молдавии курировал в республике развитие тяжелой промышленности. Важнее, видимо, было, что земляк, товарищ Брежнева, знаком ему еще с довоенной поры. Энергичный, успешный руководитель, но уж точно не самого высшего ранга.

Понятно, что в 1966-м Николай Анисимович, конечно, смутно представлял себе, как можно вытащить министерство. Однако у провинциала обнаружилось ценное качество. Он умел подбирать кадры, а подмечал их в поездках по стране. Замом по милиции Николай Анисимович пригласил из Белоруссии Бориса Шумилина, человека авторитетного и интеллигентного (педагога по образованию). Штабную структуру возглавил Сергей Крылов, выходец из КГБ. Крылов быстро станет одним из наиболее близких соратников Щелокова, инициатором многих преобразований, создателем Академии МВД (где в сентябре 2009 года ему откроют памятник). Уголовный розыск, ключевую структуру в милиции, по настойчивому приглашению Щелокова возглавил в 1969 году Игорь Карпец. К тому времени Игорь Иванович — известный ученый и практик, директор межведомственного ВНИИ, криминолог с мировым именем. Отношения между министром и начальником главка сложатся непростые, но должность свою Карпец будет занимать 10 лет, и это время поныне считается "золотым" для отечественного сыска.

Где друзья детства министра? Его земляки? Их просто нет среди руководителей того МВД. Следует отметить, что Щелокова никто не заставлял реформировать МВД. Министерство преобразовывалось изнутри, по рецептам, которые вырабатывались в нем самом. Получалось в основном то, что предлагали лучшие ученые практики того времени.

Что же принципиально важного было сделано за 16 щелоковских лет?

Они построили современную структуру МВД. Создали институт профилактики преступлений. Открыли 17 новых вузов и академию. Обмундировали милиционеров, подняли им зарплату, оснастили их техникой. Подняли престиж профессии, совершили своеобразную "культурную революцию" в милиции. Облик милиции разительно изменился.

Давайте с позиций сегодняшнего дня оценим взгляды Щелокова, и мы поймем, что это была позиция не столько вояки и сыскаря, сколько гражданского человека. Он выступал за применение условной меры наказания за малозначительные преступления; считал нежелательным заключение подозреваемых под стражу до суда; предлагал отменить в стране институт прописки, а в паспортах — графу "национальность". Министр утверждал, что бывших осужденных, отбывших наказание, следует возвращать на место их проживания, а не отправлять за "101-й километр" (немалому количеству бывших зэков он практически помог прописаться в Москве и даже получить жилье, в частности эстонцу Леви Липпу, ставшему впоследствии известным писателем Ахто Леви). В 1977 году по инициативе министра в МВД создается 5-й главк — появляется так называемая химия, то есть вид наказания, не связанный с лишением свободы. Сохранялись семьи, оступившиеся люди не выпадали из общества. Численность "химиков" доходила до полумиллиона человек... А как забыть, что в 1969 году вышел знаменитый приказ министра о культурном и вежливом обращении милиции с гражданами, который сразу обозначил приоритеты в политике нового руководства МВД? А ведь Николай Анисимович занял свою должность через 13 лет после смерти Берии, когда тени сталинских наркомов еще бродили по коридорам ведомства. А в 1970-е об МВД уже пусть полушутя говорили: в нем больше педагогов, чем в Академии педагогических наук. Преувеличение. Но сейчас бы кто-нибудь сказал о милиции такое?!

...Когда глубоко знакомишься с биографией Николая Анисимовича Щелокова, с отзывами о нем, то главное впечатление состоит не в том, что он лучше или хуже нынешних представлений о нем, а в том, что он — другой. Щелоков и внешне отличался от многих из своего окружения. Он не любил застолий, практически не употреблял алкоголя, не курил. Сохранял завидную работоспособность до конца своей жизни. Увлекался спортом, много читал, с юности прекрасно рисовал. Супруги Щелоковы были заядлыми театралами. Познакомились они на фронте — политрук Николай Щелоков и медсестра Светлана Попова, которой тогда едва исполнилось 17 лет. Впоследствии Светлана Владимировна стала врачом-отоларингологом, кандидатом медицинских наук, продолжала практиковать, преподавала в 3-м Медицинском институте в Москве.

Говоря о Николае Анисимовиче Щелокове, трудно не остановиться на истории его отношений со знаменитыми диссидентами того времени. Прямо скажем, загадочная страница его биографии.

В 1966 году супруги Щелоковы познакомились, а вскоре и подружились со знаменитой семейной парой — певицей, солисткой Большого театра Галиной Вишневской и виолончелистом Мстиславом Ростроповичем. В ту пору это — обласканные властью, вниманием советской и зарубежной публики артисты, дружба с ними, конечно, льстила вчерашним провинциалам. Пройдет года три-четыре. Провинциалы — уже не провинциалы, а люди влиятельные, принадлежащие к высшей советской "знати". А знаменитые артисты, напротив, вошли в острейший конфликт с властью, старые друзья и коллеги от них шарахаются, их дальнейшая судьба неизвестна и тревожна. Однако Щелоковы продолжали дружески общаться с Вишневской и Ростроповичем, не скрывая этих отношений.

Другой эпизод. Осень 1971 года. В руководстве страны кипят "страсти по Солженицыну". К тому времени Александр Исаевич уже несколько лет как исключен из Союза писателей СССР, находится под плотной опекой органов госбезопасности. А тут еще присуждение (1970) ему Нобелевской премии по литературе.

Председатель КГБ СССР Андропов и генеральный прокурор СССР Руденко отправляют в ЦК КПСС свои предложения о том, как следует поступить с Солженицыным. Их единодушное мнение — "выдворить" его, согласившись, как с меньшим из зол, с кратковременной антисоветской истерией на Западе. Еще более радикальный рецепт озвучивают члены Политбюро Косыгин и Подгорный: осудить и отправить в долголетнюю ссылку на Крайний Север, лишив всякой связи с миром, фактически заживо похоронить.

В этих условиях Щелоков находит смелость составить собственную объемистую записку "К вопросу о Солженицыне" и передает ее Брежневу. Что в ней предлагается?

Документ, конечно, составлен дипломатично, с учетом психологии коллег по ЦК. Автор печется прежде всего об интересах советского государства, партии. Как сделать так, чтобы талантливое перо Солженицына служило народу? Как не повторить ошибок, допущенных в прошлом по отношению к Солженицыну и другим деятелям культуры? Этих "других" Щелоков перечисляет: Бунин, Куприн, Андреев, скульптор Коненков. "Мы требовали от них того, чего они не могли дать в силу своей классовой принадлежности и своего классового воспитания". Явным вторжением в компетенцию ведомств товарищей Суслова и Андропова выглядит такой пассаж: "В истории с Солженицыным мы повторяем те же самые грубейшие ошибки, которые допустили с Борисом Пастернаком. Пастернак, безусловно, крупный русский писатель. Он более крупный даже, чем Солженицын, и то, что его роман "Доктор Живаго" был удостоен Нобелевской премии вопреки нашему желанию, безусловно, наша грубейшая ошибка, которая была усугублена во сто крат неправильной позицией после присуждения ему этой премии".

Главное в записке содержится в последнем пункте: что делать?

"Каким же образом решить "проблему Солженицына" в настоящее время? Во-первых, не следует препятствовать ему выехать за границу для получения Нобелевской премии. Во-вторых, ни в коем случае не стоит ставить вопрос о лишении его гражданства... Солженицыну нужно срочно дать квартиру. Его нужно прописать. Проявить к нему внимание. С ним должен поговорить кто-то из видных руководящих работников, чтобы снять у него весь тот горький осадок, который не могла не оставить организованная против него травля. Короче говоря, за Солженицына надо бороться, а не выбрасывать его. Бороться за Солженицына, а не против Солженицына".

Предложения Николая Анисимовича сегодня выглядят наивно. Писателя уже не приручить. Бомба под названием "Архипелаг ГУЛАГ" изготовлена, переправлена за границу и дожидается своего часа. Однако сам факт, что такие предложения высказывались, вызывает глубокое уважение к их автору. Просто ли было в 1971 году назвать действия в отношении внутреннего эмигранта Солженицына "организованной травлей"! Такие выражения позволяет себе член ЦК КПСС. Записку Щелокова Брежнев изучил, передал в секретариат ЦК, где ее обсудили под председательством Суслова и "приняли к сведению".

Как выяснил автор этих строк (в частности, в разговоре с Галиной Павловной Вишневской), намерение обратиться к "вождям" в защиту Солженицына Николай Анисимович держал в тайне от самых близких ему людей. Готовый текст, перед тем как отправить Брежневу, он прочитал Галине Павловне. Однако как родилась у него эта идея? Один из бывших помощников Щелокова высказал такое предположение. Министр, будучи лично знаком с Солженицыным, наверняка завел разговор о нем с Брежневым и Косыгиным. Кто-то из этих двоих предложил Щелокову представить свои соображения в письменном виде. То есть разрешение обратиться с запиской в ЦК Николай Анисимович, вероятно, получил. Иначе трудно понять, почему автора "дерзкого" письма тогда же не сняли с поста. Сыграло, наверное, роль и то, что в Политбюро еще не определились, как быть с Солженицыным. Однако даром Щелокову эта история не прошла. В конце 1971-го он попал в больницу с сердечным приступом. Наверное, аукнулась она ему и в дальнейшем.

* * *

Читатель вправе спросить: если МВД при Щелокове возглавляли такие профессиональные и реформаторски настроенные люди, как их представляли выше, откуда же в СССР при позднем Брежневе взялась в таких масштабах коррупция?!

Во-первых, в условиях СССР "антикоррупционным" органом являлся прежде всего КГБ. Во-вторых, МВД при Щелокове... предпринимало попытки самостоятельно бороться с коррупцией. Просто не всегда об этом становилось известно.

В 1972 году именно сотрудники центрального аппарата МВД, работая в Грузии, расследовали факты, которые привели к смещению с поста партийного руководителя республики Василия Мжаванадзе, замененного Эдуардом Шеварднадзе.

В конце 1970-х МВД проводило серьезные внедрения в Узбекистане. Сыщики привезли в Москву "убойный" материал, в том числе на местных партийных руководителей. Министр отправился с этими документами к генеральному, чтобы получить разрешение продолжить операцию. Брежнев поставил резолюцию: "Отправить на принятие мер в Узбекистан, в республике сильная партийная организация". Сыщиков пришлось отозвать в Москву.

Наконец, в 1982 году приказом Щелокова в министерстве была создана оперативно-разыскная часть — прообраз будущих структур по борьбе с организованной преступностью. Возглавил ОРЧ Вилен Апакидзе. В ОРЧ входила и сверхсекретная группа из семи человек, деятельность которой направлял сам министр. Эта группа успела сделать немало за отпущенные ей несколько месяцев. Так, в Азербайджане оперативники обнаружили два фиктивных колхоза, в махинациях, по их данным, участвовали люди местной власти. Щелоков докладывал о ходе работы Брежневу. А в Грузии привлекли к ответственности одного из богатейших цеховиков, промышлявшего поставками фальсифицированного вина. В результате удалось изъять в пользу государства около 7 млн криминальных рублей. Курировал операцию сам Щелоков, а завершилась она уже после его отстранения от должности... Дела о коррупции приближали МВД к политике, а разбирать злоупотребления в политической сфере — прерогатива КГБ, политической полиции (да и то с санкции партийных органов). Щелокова никто бы в эту сферу и не пустил, прежде всего — сам Андропов.

Едва ли кто при жизни Брежнева мог предположить, как завершится карьера и судьба одного из его ближайших соратников. В начале 1982 года после смерти Суслова секретарем ЦК становится Юрий Владимирович Андропов. На освобожденную им должность, вопреки его предложениям, назначают председателя КГБ Украины Виталия Федорчука. Рассказывали: провожая в Москву своего шефа, украинские чекисты от радости рельсы целовали.

10 ноября в День милиции умирает Брежнев. От его преемника быстрых кадровых перестановок не ждут, но Юрию Владимировичу нужно срочно освободить для верного Чебрикова кресло председателя КГБ. Куда девать Федорчука, ведь тот формально не успел проштрафиться? 18 декабря Щелокова отправляют в отставку. На его место и направляют Виталия Васильевича с напутствием "почистить в МВД гниль". Андропов знает цену Федорчуку, прекрасно сознает, как тот будет вести себя в министерстве. Корни многих бед, свалившихся впоследствии на милицию, уходят именно туда, в 1983-1985 годы, когда 51-й министр стал выжигать в МВД наследие предшественника, "щелоковщину", не имея иной — позитивной — программы. Корчевание "щелоковщины" выбивало из правоохранительной системы по 20-30 тысяч профессионалов год. Первой пала структура профилактики преступлений...

Как сложилась личная судьба отставного министра и его близких?

19 февраля 1983 года на даче в Серебряном Бору застрелилась Светлана Владимировна Щелокова. Она тяжело переносила отставку своего мужа, прежде всего то, что их семья оказалась в вакууме, под подозрением в злоупотреблениях. Начались неприятности по работе у сына, за Щелоковыми велась демонстративная слежка. Вероятно, Светлана Владимировна надеялась, что ее поступок остановит дальнейшие преследования ее близких. Но ее самоубийство никого и ничего не остановило. Только родился слух, что жена министра, дескать, стреляла в Андропова в лифте, ранила его и затем покончила с собой.

В начале 1983-го Федорчук начинает в МВД ревизию финансово-хозяйственной деятельности. Вскрываются действительно многочисленные нарушения, допущенные начальником ХОЗУ Калининым и его подчиненными. Об их характере автору рассказывал, например, Виктор Шеин, генерал-майор юстиции запаса, в то время входивший в следственную группу Главной военной прокуратуры: "Основная часть нарушений, насколько я помню, касалась расходования различных материалов. Так, министерству принадлежала сеть служебных квартир... На эти квартиры списывалось огромное количество расходных материалов — постельного белья, цветов и прочего, словно это были апартаменты в пятизвездочных отелях. В итоге получались абсурдные суммы... Я далек от мысли, что сам Щелоков знал об этих приписках или поощрял их — мы и тогда это понимали. Ребята из ХОЗУ пользовались тем, что их никто не контролировал". Щелоков, узнавая о фактах нарушений своих хозяйственников, по словам Шеина, реагировал так: "Многие, оказавшись под следствием, пытаются выкрутиться, отрицают, лгут". Щелоков не выкручивался, он говорил: "Я ошибся, передоверился подчиненным".

Я спросил генерала: "Кем показался вам после встреч Щелоков?" "Прежде всего человеком своего времени",— ответил он.

В конце августа 1983 года следователи заключают под стражу нескольких бывших руководителей ХОЗУ. Тактика Калинина — все валить на Щелокова, указания которого якобы он скрупулезно выполнял. Лефортовский заключенный не без оснований полагает, что именно таких показаний от него и ждут. Он пишет массу "чистосердечных признаний", в которых экс-министр и его близкие предстают как стяжатели, норовящие обустроить свой быт за счет министерства. Следователи достаточно быстро убеждаются, что Калинин не только жулик, но и клеветник. Тем не менее его показания тщательно проверяются, в закрытых справках, направляемых руководству страны для принятия решений, фигурирует магическая формула: "В деле имеются материалы, свидетельствующие о..." Как позже скажет главный военный прокурор Катусев, именно в сентябре 1983 года, после заключения под стражу Калинина, начали всплывать факты, свидетельствующие о масштабных злоупотреблениях со стороны 50-го министра.

Параллельно идет другая работа по изобличению, а точнее сказать — дискредитации Щелокова. Военные следователи о ней, вполне возможно, и не подозревают. В музеях МВД изымаются экспонаты, которые Николай Анисимович туда дарил, сотрудников заставляют с металлических и мраморных поверхностей соскабливать дарственные надписи с его именем. Во дворе Центрального музея МВД (созданного Николаем Анисимовичем в 1981 году) сложили большой костер — жгли его фотографии. Снимки Щелокова изымаются даже из личных архивов милиционеров. Работая над биографией экс-министра, автор этих строк столкнулся со множеством диких фактов. Например, уже известный нам Вилен Апакидзе вдруг внезапно почти на год исчез из Москвы. Возвратился он инвалидом. Ему не было и 50. Своим друзьям Апакидзе рассказал, что его обманом заманили на периферию, спрятали в психушку и стали выбивать показания на шефа. Могли так действовать люди, уверенные в своей правоте?

...Щелоков признавал ошибки, был готов возместить причиненный им ущерб, однако упорно отрицал корыстный характер своих деяний. Стоит отметить: при жизни Андропова его не вызывали на допросы. Осталось неизвестным, какую судьбу готовил своему бывшему аппаратному противнику сам Юрий Владимирович. Довел бы расправу до конца? Или, может быть, ограничился бы отставкой? Однако в феврале 1984-го в стране произошла очередная смена власти. В отличие от своего предшественника, К. У. Черненко вообще практически не принимал серьезных решений. Он не начинал новых антикоррупционных дел, но и не вмешивался в течение старых. Константин Устинович "доживал". В этих условиях судьба Щелокова оказалась целиком во власти запущенной партийной машины. Вроде бы явных врагов у него не было (не считая неуемного Федорчука, но тот не принадлежал к высшему руководству), однако и помогать ему никто не собирался. Поэтому вопреки распространенному мнению следует отметить: Андропов отправил 50-го министра в отставку, запустил механизмы по его дискредитации. Однако "дожевал" Николая Анисимовича, фактически довел его до самоубийства партийный аппарат, которому Щелоков оказался, по сути, чужим... Уход Николая Анисимовича очень многими был воспринят с облегчением. Перевернута страница борьбы с "брежневщиной".

...В мае 1984-го Николая Анисимовича начинают вызывать на допросы в качестве свидетеля по делу о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Осенью проходят обыски на квартирах экс-министра и его близких. Щелокова исключают из партии. Лишают правительственных наград, за исключением боевых, что являлось грубым нарушением закона, ведь суд не признавал Николая Анисимовича виновным. Но "намек" более чем понятен. Из Президиума Верховного Совета звонят и спрашивают, когда можно приехать и забрать награды....

13 декабря Николай Анисимович надевает парадный мундир генерала армии с орденами. И делает последний выстрел — в висок картечью из охотничьего ружья.

О каких же злоупотреблениях со стороны Николая Анисимовича Щелокова можно сейчас говорить определенно?

Говоря строгим юридическим языком, Щелоков — руководитель министерства, в котором вскрылись финансово-хозяйственные нарушения. Не меньше, но и не больше. Ни в мздоимстве, ни в создании коррупционных схем или покрытии таковых 50-го министра следователи военной прокуратуры, большинство из которых вполне добросовестно выполняли свою работу, даже не подозревали. Начальника ХОЗУ МВД Калинина и еще нескольких его подчиненных в 1985 году осудили. Их деятельность подвергли тотальной проверке, ущерб в итоге оценили в 67,1 тысячи рублей. Меньше 130 тысяч долларов по тогдашнему курсу. Это единственная достоверная цифра, которая позволяет судить о масштабе злоупотреблений в МВД при Щелокове.

Остальное — слухи, черный пиар того времени. В завершение — один показательный пример. Много говорилось, что Щелоков присвоил "мерседесы", которые обслуживали Олимпиаду-80 в Москве. Эти сведения широко распространялись. Федорчук пришел в министерство с полной убежденностью, что его предшественник украл десять "мерседесов". А в 1984 году вдруг решил выяснить, куда делись иномарки, обслуживавшие Олимпиаду? Секретную проверку проводил оперативник С. Бутенин, ныне генерал в отставке, заслуженный юрист России. Так вот, все 12 иномарок благополучно обнаружились. Десять — в управлении делами Совмина, еще на одной ездил чиновник в ранге замминистра, на другой — заслуженный летчик. Дезинформация чистой воды. Но к тому времени Щелокова уже не было в живых.