В ночь на 6 ноября в Москве был зверски избит корреспондент издательского дома "Коммерсантъ" Олег Кашин. Как полагает обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев, пропагандируемый в России культ насилия, благодаря которому во многом и стало возможным это преступление, со временем способен создать проблемы и самому российскому руководству.
Нападение на Олега Кашина произошло вскоре после полуночи 6 ноября у дома на Пятницкой улице, где он снимал квартиру. На видеозаписи с камер наружного наблюдения, установленных на этом доме, хорошо видно, как двое мужчин сначала повалили Олега на асфальт, а затем начали наносить ему удары каким-то предметом, предположительно железным прутом. Судя по видео, менее чем за полторы минуты Олег получил 56 ударов, в основном по ногам, кистям рук и лицу. В больницу он был доставлен с переломами челюстей, голени и кисти (одна ногтевая фаланга была фактически оторвана) и черепно-мозговой травмой. Врачи поместили Кашина в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких и ввели в медикаментозный сон, в котором он находился до прошлого четверга. На момент подписания этого номера было известно, что Олег пришел в сознание, но со следователями еще не разговаривал. По мнению медиков, угрозы его жизни нет, но восстановление займет не менее трех месяцев.
Уголовное дело по факту нападения на корреспондента "Коммерсанта" было возбуждено по статье "Покушение на убийство" и менее чем за неделю дважды передавалось на более высокий уровень. Сначала расследование вело следственное управление по Центральному округу Москвы, затем отдел по расследованию резонансных преступлений городского управления СКП, а 10 ноября по прямому указанию главы СКП Александра Бастрыкина дело было передано в главное следственное управление СКП.
В качестве одной из главных версий преступления следствие сразу назвало профессиональную деятельность журналиста. Правда, деятельность эта всегда была достаточно разнообразной: в качестве корреспондента отдела "Общество" Олег освещал на страницах изданий ИД "Коммерсантъ" множество тем, в том числе и весьма острых. В одном только журнале "Власть" в 2010 году вышло 20 материалов Кашина. В сфере его внимания оказывались, в частности, реформа МВД, оппозиционные митинги на Триумфальной площади, смена власти в Калининграде, деятельность прокремлевских молодежных движений, борьба силовиков против президентских инициатив по гуманизации правосудия и резкий рост смертности в Москве в условиях экстремально жаркого лета.
Коллеги и знакомые корреспондента несколько сузили поле поиска, выдвинув три наиболее вероятные, по их мнению, версии.
Первая связана с конфликтом вокруг Химкинского леса: Олег Кашин брал для "Коммерсанта" интервью у одного из организаторов погрома в администрации Химок и у освобожденного под подписку о невыезде участника этой же акции Максима Солопова. Это могло не понравиться химкинским властям во главе с мэром Владимиром Стрельченко, которые давно ведут непримиримую борьбу (по крайней мере, в судах и СМИ) и с защитниками Химкинского леса, и с поддерживающими их журналистами (см. скриншот статьи с сайта движения «Молодая гвардия ”Единой России“»).
По второй версии, к нападению могла быть причастна "Молодая гвардия "Единой России"". 11 августа, вскоре после публикации в "Коммерсанте" интервью с химкинским погромщиком, на сайте этой организации появился текст за подписью "маргинал-обозревателя" Владислава Ловицкого. В нем "Коммерсантъ" был назван подпольным пристанищем ненавистников России, а автор интервью — лучшим товарищем и верным соратником экстремистов. Текст завершался обещанием "наказать врагов и предателей" и был проиллюстрирован фотографией Олега Кашина со штампом "Будет наказан".
Наконец, третью версию выдвинули блогеры, напомнившие о конфликте между журналистом и главой Псковской области Андреем Турчаком. В августе Кашин в своем блоге в "Живом журнале" употребил в отношении губернатора весьма грубый эпитет, на что глава области отреагировал жестким комментарием в том же блоге: "Молодой человек, у вас есть 24 часа, чтобы извиниться. Время пошло". Извиняться Олег отказался, а за три недели до нападения в разговоре с коллегами обмолвился, что Турчак обиду не забыл и якобы по-прежнему хочет отомстить.
Разумеется, все подозреваемые свою причастность к этому преступлению опровергли, хотя и в разных выражениях.
Наиболее оперативно отреагировали молодогвардейцы. Уже днем 6 ноября на их сайте появилось заявление члена политсовета организации Андрея Татаринова, который сообщил, что "Молодая гвардия" "крайне возмущена этим варварским преступлением" и "требует оперативного и объективного расследования". Через два дня тот же Татаринов дополнительно разъяснил, что молодогвардейцы "неоднократно вступали в полемику с Олегом Кашиным" в рамках нормального "демократического процесса", но эту политическую дискуссию нельзя "представлять как повод для уголовщины". А заместитель главного редактора сайта "Молодой гвардии" Владислав Калашник, как раз и выступавший в роли упомянутого "маргинал-обозревателя", подчеркнул, что Владислав Ловицкий был лишь "образом, арт-проектом, гипертрофированной пародией на образ молодогвардейца в извращенных умах либеральной интеллигенции" и этот образ был "убит" теми же "циничными ублюдками", которые жестоко избили Олега Кашина.
8 ноября свое мнение высказал губернатор Турчак, но не лично, а через главу областного управления по информационной политике и связям с общественностью Оксану Ширан. Правда, на обращения блогеров, предложивших главе региона явиться в прокуратуру и пройти там проверку на детекторе лжи, она не ответила. Но сообщила, что губернатор желает корреспонденту "Коммерсанта" скорейшего выздоровления, добавив: "Мы предлагаем дождаться итогов расследования и только потом будем комментировать ситуацию. Мы не хотим влиять на ход следствия".
Дольше других отмалчивались власти Химок. Лишь 10 ноября начальник правового управления горадминистрации Анжела Думова попросила журналистов "не пришивать Олега Кашина к Химкинскому лесу". "Вы просто такими своими заявлениями вводите в заблуждение следственные органы",— пояснила она, заверив, что, если возникнет необходимость, мэр Стрельченко готов сотрудничать со следствием, "как любой законопослушный гражданин".
Нападение на корреспондента "Коммерсанта" вызвало в России и за рубежом огромный резонанс, сравнимый разве что с реакцией на убийство в октябре 2006 года журналистки "Новой газеты" Анны Политковской. В течение нескольких дней это преступление было главной новостью федеральных телеканалов и большинства печатных изданий. Причем коллеги Кашина, исходя из нанесенных ему травм, однозначно расценили нападение как сигнал всем представителям СМИ: "Не ходи куда не надо, не говори с кем попало и не пиши что не положено". Западные правозащитные организации выступили с резкими обращениями к российским властям, обвинив их в "создании в стране атмосферы безнаказанности" и предложив не ограничиваться "выражением сочувствия", а добиваться "арестов, судебных расследований и посадок". В ряде российских городов прошли митинги и пикеты, участники которых потребовали от властей защитить журналистов от расправы за их профессиональную деятельность.
В Кремле эти призывы вроде бы услышали. Дмитрий Медведев, еще днем 6 ноября поручивший Генпрокуратуре и МВД "взять на особый контроль дело о покушении на журналиста Кашина", через два дня вернулся к этой теме, чтобы разъяснить, почему он обратил особое внимание именно на это преступление. По словам президента, он "сделал это намеренно, потому что журналисты — люди, которые находятся в зоне повышенного риска", и "государство должно более внимательно относиться к их служебной деятельности". Заодно Медведев заверил: "Кто бы ни был причастен к этому преступлению, он будет наказан независимо от его положения, его места в общественной системе координат, независимо от других его заслуг, если таковые есть".
В развитие этой позиции главы государства на прошлой неделе появились сразу две законодательные инициативы. В первом проекте, разработанном президентским советом по правам человека, предлагается считать покушение на жизнь и здоровье работников СМИ отягчающим обстоятельством и ужесточить максимальную ответственность за "воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов" с двух до шести лет лишения свободы. Автор второго проекта — депутат Госдумы и секретарь Союза журналистов Борис Резник пошел еще дальше, предложив приравнять представителей прессы к государственным и общественным деятелям и наказывать посягающих на их жизнь тюремными сроками от 12 лет до пожизненного.
Скриншот статьи с сайта движения "Молодая гвардия "Единой России"" (в настоящее время коллаж с Кашиным с сайта удален, заголовок статьи изменен)
Правда, некоторые наблюдатели, комментируя эти инициативы, резонно заметили, что переломить сложившуюся ситуацию с регулярными нападениями на работников СМИ может не столько жестокость наказания, сколько его неотвратимость. Но с этим, как показывают многочисленные примеры расследования подобных дел, у правоохранительных органов пока большие проблемы. А приравнивание журналистов к государственным деятелям, по мнению экспертов, может даже привести к тому, что преступники предпочтут не калечить своих жертв, как это было в случае с Кашиным, а сразу их убивать, раз уж и за то и за другое им в случае поимки все равно светит пожизненное заключение.
Нельзя также не отметить, что, несмотря на разъяснения президента, многие россияне по-прежнему отказываются понимать, почему "избиению какого-то журналиста" в СМИ было уделено столько внимания, тогда как, например, убийство 5 ноября в Краснодарском крае сразу двенадцати человек, включая четверых детей, по мнению многих блогеров, "никто не заметил". Соответственно, в штыки встречаются и любые инициативы о предоставлении журналистам некоего особого статуса, на которые "народные комментаторы" отвечают предложениями снабдить аналогичной защитой, например, слесарей или офис-менеджеров.
Напоминать в связи с этим, что о краснодарской трагедии те же блогеры узнали именно из сообщений якобы замалчивающих ее СМИ, видимо, бессмысленно: как показывают социологические опросы, отношение к журналистам в обществе сейчас весьма скептическое из-за обилия в прессе недобросовестной рекламы и откровенного пиара. А потому и любые попытки объяснить, что тех же слесарей или офис-менеджеров за их работу никто не избивает и тем более не убивает, вряд ли покажутся убедительными.
К тому же мнение ряда граждан о порочности и продажности представителей СМИ охотно поддерживают и близкие к власти общественные организации. В этом смысле весьма примечательна появившаяся 10 ноября на официальном сайте химкинской горадминистрации публикация, подписанная "И. В. Захаровым, председателем правления региональной общественной организации "Трудовая доблесть"". В переводе на русский главные идеи этого текста выглядят так: Кашин был "распоясавшимся хамом" и наказание вполне заслужил; хамил он не администрации Химок, а известно кому; представителям власти (очевидно, от следователей до президента) ни в коем случае нельзя "идти на поводу у подлых пиарщиков", пытающихся опорочить честное имя мэра Химок.
Хотя скрытый смысл этого послания, возможно, способны понять многие, большинство все-таки увидит в нем только искренний протест против "безнаказанности и вседозволенности отдельных представителей СМИ". И лишний раз утвердится во мнении о том, что корреспондент "Коммерсанта", подобно прочим "несогласным", всего лишь заслуженно получил "дубиной по башке" — в полном соответствии с заветами Владимира Путина.
Впрочем, сводить все к мнению отдельно взятого национального лидера, наверное, было бы не слишком правильно. Потому что свой вклад в формирование в России культа насилия, пожалуй, внесли в равной мере и начальники, и рядовые граждане.
С одной стороны, заслуги властей в этом деле вполне очевидны. Ведь если руководители разных уровней регулярно выказывают свое пренебрежение к закону и фактически пропагандируют насильственные методы решения любых проблем (см. материал "Все будут схвачены и отфигачены"), то и от простых россиян логично ожидать чего-то подобного. И видимо, не случайно число осужденных за насильственные преступления в России наиболее резко росло именно в те годы, когда власти особенно охотно демонстрировали народу свою "крутизну", будь то расстрел парламента в октябре 1993 года или обещание "мочить террористов в сортире" осенью 1999-го (см. график далее). Как отмечала "Власть" еще в начале 2006 года, это связано с "принципиальной агрессивностью государства, с тем, что своими "образцовыми" действиями оно показывает: наиболее эффективное решение большинства вопросов — насильственное" (см. материал "Агрессия как национальный интерес" во "Власти" N 7 от 20 февраля 2006 года).
При этом тот факт, что в последние годы число таких преступлений уменьшается, вовсе не свидетельствует об отказе от прежних приоритетов. Просто откровенного насилия в действиях властей стало меньше, а их правовой нигилизм перешел скорее в теоретическое русло. Хотя, скажем, призыв Валерия Зорькина не выполнять "неправильные" решения Европейского суда по правам человека (см. статью "Конституционный нигилизм" в предыдущем номере "Власти") или решение Сергея Собянина о сносе торговых палаток в центре Москвы, нарушающее целый ряд федеральных и столичных законов, с юридической точки зрения мало чем отличаются от обещания президента "уничтожать дотла" террористов, чью вину вроде бы сначала должен доказать суд.
С другой стороны, поступающие сверху сигналы вряд ли были бы услышаны простыми гражданами, если бы мысль о том, что на обидное слово вполне можно ответить грубой силой, не укоренилась в их сознании гораздо раньше. Ведь принципом "набью морду соседу за то, что он назвал меня дураком" многие россияне руководствовались задолго до появления на свет партии "Единая Россия" и ее "Молодой гвардии". А стало быть, и людей, готовых от чистого сердца наказать человека, который обидел их любимого начальника, найти не так уж сложно — хоть в Москве, хоть в Химках, где за два дня до Кашина был еще более жестоко избит защитник Химкинского леса Константин Фетисов, хоть в Саратове, где 5 ноября побили главного редактора газеты "Саратовский репортер" Сергея Михайлова. А иногда такие люди находятся и сами, как это было с неким гражданином, который, вдохновившись, видимо, телевизионной пропагандой о "шакалящих у посольств", на станции метро "Парк культуры" ударил по голове правозащитницу Людмилу Алексееву.
Но ровно те же насильственные методы противодействия оппонентам с удовольствием берут на вооружение и некоторые противники власти. А это выливается в инциденты типа упомянутого погрома химкинской администрации или регулярных битв с милиционерами, устраиваемых сторонниками Эдуарда Лимонова. И получается, что государственная пропаганда насилия, рассчитанная вроде бы исключительно на лояльных власти граждан, порой оборачивается серьезными проблемами и для самой власти. Так что нельзя исключать, что те же самые "спецы", которые в ночь на 6 ноября профессионально "ломали" Олега Кашина, когда-нибудь займутся и кем-то из тех, кто сейчас считается преданным сторонником российского руководства.
"Подхватываются клеветнические измышления"
"Власть" не может не привести выдержки из материала "Безнаказанность и вседозволенность — путь в тупик", размещенного на сайте химкинской администрации 10 ноября (орфография и пунктуация сохранены).
"Безнаказанность и вседозволенность отдельных представителей средств массовой информации, всевозможных движений стали страшным явлением нашей жизни. Свободу многие понимают, как свободу клеветать, оскорблять, унижать, оплевывать, строить любые версии и выдавать их за абсолютную истину. Сегодня с постоянно нагнетаемой истерией подхватываются различные клеветнические измышления, домысливаются — беззастенчиво выдумываются всевозможные версии, укладывающиеся в свою личную систему приоритетов (материальной выгоды, заказа). И далее по отработанной схеме — выливаются потоки грязи и обвинений.
Все удобно и отлично получается. Невинный человек массовой клеветой уничтожен, клеветники — на высоте, популярность зашкаливает, им открываются двери во все СМИ, с ними "общаются" на государственном уровне, на них ссылаются. Вмиг заурядная посредственность (которую по месту жительства или прошлой работы знали, как облупленных, с весьма нелестной для них позиции) становится супер-экспертом, журналистом, правозащитником и т. д. <...> И пусть срываются нужные сотням тысяч людей проекты, пусть страдают люди, пытающиеся доказать обратное, пусть будет хуже в одном из регионов страны. Пусть! Популярность, приносящая барыши, стоит того! <...>
Сегодня предлагают за нападение на журналистов отправлять в тюрьму пожизненно. А за нападение на простого гражданина этой страны не надо? Трагедия журналиста на фоне трагедии рабочего, врача, ветерана весомее? И нежурналисты должны априори испытывать куда меньшую боль или кровь у них не той окраски? <...>
По отношению к журналисту Кашину совершено преступление. К совершившим его нужно отнестись со всей строгостью Закона. Но давайте отделять одно от другого. Нельзя замалчивать, как журналист вел себя: оскорблял Губернатора, "хулиганил" (очень мягко говоря) в блогах...
Случилась трагедия, и в СМИ уже призывают к ответу оскорбленного Губернатора за то, что потребовал извинений от хама. И значит, поступать так, как распоясавшийся журналист, теперь можно всем остальным членам журналистского цеха? Сразу крик об этике. А почему раньше об этике никто не думал?
Получается, существует две этики, одна — позволяющая хамство, и другая.
Или другой журналист оклеветал человека и руководителя, громко, на всю страну на российском телеканале. Случилось это два с половиной года назад. Руководитель за клевету подал в суд. Суд собрал все документы о том, что клевета имела место, оставалось вынести вердикт. Но с журналистом случилась беда. Суд приостановил процесс. Затем, когда журналист стал являться на процесс, суд завершил работу над давним процессом. Клевета была доказана. Все.
Но снова крик об этике. Как можно! Человек болен!
Но он клеветал, когда был абсолютно здоров. <...> Не имея возможности бороться с клеветой иными методами, кроме демократических, руководитель обязан отстаивать правду, свое имя и свою репутацию в суде. <...>
Мы хотим жить достойно, но с такими двойными, тройными стандартами ничего не получится. Хорошо бы, чтоб это понимали не только журналисты, но власть, часто идущая на поводу у подлых пиарщиков".
В газетах врать не будут
The Washington Post Вашингтон, США
Российский президент Дмитрий Медведев показательно быстро отреагировал на очередное жестокое нападение на журналиста. На выходных он дал указание генеральному прокурору и министру внутренних дел расследовать дело Олега Кашина, который был избит чуть ли не до смерти у собственного дома... "Преступники должны быть найдены и наказаны",— написал господин Медведев на своей страничке в Twitter.
Это заявление могло бы внушать оптимизм, если бы не то обстоятельство, что виновные в прошлых избиениях и убийствах российских журналистов и правозащитников так и не были привлечены к ответственности, несмотря на аналогичные заверения президента... Ни администрация Обамы, ни любое другое западное правительство до сих пор не пытались призвать российского президента к ответу за эти невыполненные обещания. Возможно, отчасти именно поэтому преступления продолжаются.
The Christian Science Monitor Бостон, США
На фоне целой череды нападений на российских журналистов, включая несколько громких убийств, происшедших в последние годы, некоторые аналитики высказывают мнение, что нападение на Кашина — это нечто большее, чем просто зверское избиение независимого российского журналиста из-за его работы.
Многие события последних недель, включая странную публичную борьбу, закончившуюся увольнением мэра Москвы Юрия Лужкова, позволяют предположить, что в преддверии президентских выборов 2012 года между российскими политическими титанами набирает обороты тайная борьба за власть. Внутренним кругам Кремля вскоре придется сделать выбор: поддержать в качестве кандидата на президентских выборах 2012 года действующего президента Дмитрия Медведева или его наставника премьер-министра Владимира Путина... Некоторые выражают обеспокоенность тем, что и без того слабой свободе прессы в России грозит полное уничтожение... Аналитики считают, что нападение на Кашина свидетельствует о резком усилении давления на независимые СМИ. Они также отмечают, что либеральная ежедневная деловая газета "Коммерсантъ", в которой работает Кашин, зачастую выступает с критикой, но никогда не считалась оппозиционной Кремлю.
Neue Zuercher Zeitung Цюрих, Швейцария
Олег Кашин, бесстрашный репортер газеты "Коммерсантъ", известен не в меньшей степени как острый на язык блогер и активный пользователь микроблога Twitter, где он высказывает свое личное мнение о тех темах, которыми занимается в качестве журналиста.
Именно это, полагает его жена, стало причиной несчастья — даже в большей степени, чем его расследования для печатного издания. Покушение на него показывает, насколько важен интернет в противостоянии политики и общества в России. Ни один уважающий себя политик не обходится без блога в "Живом журнале" или Twitter. Однако тон в рунете, русскоговорящем интернете, задают не чопорные видеопослания и не записи губернаторов, парламентариев и чиновников, порой официальные, порой бессодержательно-забавные. Журналисты, такие как Кашин, политические активисты, такие как адвокат и бывший лидер оппозиции Алексей Навальный, и "профессиональный блогер" Рустем Адагамов... вместе с десятками тысяч других неизвестных граждан создают виртуальный мир, который делает жизнь правящей верхушки все сложнее...
Блогеры пишут о чиновниках, злоупотребляющих своими полномочиями, раскрывают случаи коррупции и оказывают давление на следственные органы ... "Рунет" — это место, где общественно-политическая активность внезапно обретает смысл.
General-Anzeiger Бонн, Германия
Его место пусто. Все убрано. Звонит телефон. И никто не подходит. Его нет здесь. Ни сегодня, ни завтра. И, скорее всего, его не будет еще три месяца. Олег Кашин, журналист, лежит в московской больнице с тяжелыми переломами, сотрясением мозга и сломанной челюстью. Под строгой охраной, отгороженный от всего. В ночь на субботу этого 30-летнего человека жестоко избили двое неизвестных перед работающими камерами наблюдения. Многие это видели, но никто не пришел на помощь.
Его имя попало во все российские и зарубежные газеты. Его коллеги подписывают требования к президенту, подолгу стоят в пикетах. Олег Кашин — критический, либеральный, молодой автор... Теперь его имя стало символом несвободы прессы в России. Стало криком о необходимости изменений, который в более тихой форме, видимо, достиг президентского уха. Приказ Дмитрия Медведева прозвучал ясно: это дело должно иметь наивысший приоритет при расследовании.
"Все будут схвачены и отфигачены"
Представители российской политической элиты часто публично одобряют насильственные методы решения проблем, а иногда вполне разумные мысли облекают в максимально агрессивную форму.
Дмитрий Медведев, президент:
"Мы их найдем и всех уничтожим. Как мы уничтожили всех, кто организовал взрыв "Невского экспресса". Недавно всех уничтожили, дотла" (29 марта 2010 года во время возложения цветов в память жертв терактов в московском метро).
"Владелец участка считает, что эта труба его. В эту трубу на самом деле когда-то закапывали народные деньги. А сейчас эту трубу на части режут и продают. Вот за это нужно руки отрубать" (6 сентября 2010 года во время визита в Воронежскую область, о нерадивых землепользователях).
Владимир Путин, председатель правительства:
"Мы будем преследовать террористов везде... Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно" (24 сентября 1999 года на пресс-конференции в Астане).
"У нас в руках скорее большая дубина, которая называется палицей, одним ударом которой можно все решить. Но мы ее еще ни разу не использовали, мы просто взяли ее в руки, и это уже вызвало определенный резонанс. Но если будут злить, то придется использовать" (26 октября 2010 года в интервью газете Figaro, об отношениях власти и олигархов).
"Вот в Лондоне определили место. Где нельзя, бьют дубиной по башке. Нельзя? Пришел? Получи, тебя отоварили. И никто не возмущается!" (29 августа 2010 года в интервью газете "Коммерсантъ", на вопрос о митингах "несогласных").
Сергей Абельцев, депутат Госдумы:
"Предлагаю обратиться в Генеральную прокуратуру России и в другие компетентные органы с предложением принять незамедлительные и самые решительные меры для возвращения Адамова в Россию. А в случае невозможности такого исхода дать поручение спецслужбам уничтожить коммерсанта-атомщика" (12 мая 2005 года, выступая в Госдуме по поводу экстрадиции из Швейцарии экс-министра атомной энергетики Евгения Адамова).
"Хочу предупредить рядовых участников этого марша — все будут схвачены и отфигачены" (15 декабря 2006 года на заседании Госдумы, о "несогласных").
Михаил Фрадков, директор СВР, бывший председатель правительства:
"Мы вам еще и пенделя дадим, чтобы вы ускорились" (13 июня 2007 года на заседании правительства, обращаясь к министру транспорта Игорю Левитину).
Олег Матвейчев, бывший сотрудник администрации президента России:
"знаете о чем я мечтаю?
чтоб в один прекрасный день собрались вы все на большом майдане
все горлопаны крикуны сетевые хомячки борцы с корупцией выступающие за власть народа завистливые козлы считающие деньги в чужом кормане манипулируемые лохи и неудачники всех мастей обвиняющие в этом кого угодно только не себя
собрались со всеми вашими знаменами
с пеной у рат и криками чиновников на фонари!!! нет коррупции! власть -народу!
чтоб собрались все
чтоб ни один сука дома не остался
главное чтоб все вылезли
жаль только площади такой нет в
вот в китае хорошо было
Тянь ань мыынь вмещает 1 миллион человек
и вот когда все бы вы вылезли
вышла бы танковая армия и всю сволоту все говно нации наматало бы на гусеницы
ыжгло бы все каленым железом
и вот тогда как после Тяньань мынь в Китае у нас бы тоже 20-30 лет подряд был бы экономический рост по 10 процентов в год
а через 20-30 лет всю процедуру опять повторить потому что опять народиться новгое поколение майданщиков неудачников лохов и горлопанов" (3 ноября 2010 года в собственном интернет-блоге matveychev-oleg.livejournal.com; орфография и пунктуация автора сохранены).
Иосиф Кобзон, депутат Госдумы:
"Будь моя воля, тоже с удовольствием наподдал бы под зад коленом кое-кому из ваших коллег!" (11 августа 2004 года в разговоре с журналистом газеты "Собеседник").