Вчера в Чечне отмечали день имама Шамиля. Корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА провела этот день среди чеченцев. Оказалось, что к различным группировкам боевиков мирные жители относятся по-разному: они презирают похитителей людей и почитают "настоящих моджахедов" Басаева и Хаттаба. Еще чеченцы читают Льва Толстого и сожалеют, что тот "ничему не научил этих русских". Что же касается стрельбы и взрывов, то их в этот день было не больше, чем обычно.
Мирные чеченцы говорят, что день имама Шамиля — плохая дата, она символизирует смерть и разрушение. Однако они ее отмечают. Говорят, что некоторые при этом даже пьют, но я ничего крепче пива за их столами не видела.
В том доме, где я оказалась, гости собирались с самого утра. Мужчины приветствовали друг друга объятиями, садились за стол, пили пиво и обсуждали главные темы: хотят ли русские войны и специально ли они стравили Кадырова и Гантамирова. Сошлись на том, что "хотят" и что "специально". Помянули добрым словом обоих Шамилей — старого и нового: "Имам Шамиль доказал, что усмирить чеченцев нельзя. 25 лет воевал и заставил русских бояться себя и уважать". Правда, соглашались не все: "Шамиль все равно сдался, а сколько чеченцев погибло?" Но по поводу нынешнего Шамиля мнения едины: "Басаев шел по стопам имама и потому был непобедим. Но русские тоже не дураки: пустили легенду, что он потерял ногу, и удача от него отвернулась".
Резюме подводит хозяин: "Они непобедимы, пока народ верит в их непобедимость. Как только народ начинает сомневаться, лидеры погибают. Хаттабу, например, почему до сих пор так везет? А потому, что он доказал преданность исламу и традициям". "Да, да,— подхватывает гость, которого зовут Иса (в прошлую войну он воевал в отряде Хаттаба).— Хаттаб, например, совершенно не выносит присутствия женщин. Увидел в отряде женщину-врача — закрыл глаза руками и закричал, чтобы ее убрали. Вот это истинный моджахед! Амир все суры соблюдает, и его слову можно верить. Жаль только, что не чеченец". Иса говорит, что мог бы и сегодня пообщаться с Хаттабом, но мешают банды братьев Ахмадовых и Цагараевых. "Они как раз на пути к нему стоят. Это не моджахеды, это падаль. Воруют и убивают людей просто так. А настоящие моджахеды борются за идею".
Гости считают, что умрет идея — умрет и сопротивление. Мол, именно поэтому Хаттаб под страхом смерти запретил своим людям говорить с кем-либо о Басаеве. "Приходили люди из Азербайджана, говорят, что Шамилю совсем плохо,— рассказывает один старик (здесь все считают, что Басаев скрывается где-то в Азербайджане).— Если Шамиль умрет, то один араб ничего не сделает. Он людям не нужен".
Затем хозяин, видимо, специально для меня, говорит на хорошем русском языке: "Русским никогда не победить этот народ. Раздавят, но не победят. Потому что за нами правда". Потом достает из шкафа книгу Льва Толстого, открывает повесть "Хаджи Мурат" и читает отрывок о разрушенном русскими солдатами селе: "Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми..."
"Жаль только, что ничему они так и не научились",— говорят гости и поднимают глаза к небу.
В остальном этот день мало чем отличался от предыдущих. По официальными данным, боевики совершили 14 нападений на объекты федералов — столько же, сколько и накануне. Самыми громкими из них были обстрел из огнеметов автомобиля грозненской комендатуры, во время которого, по не подтвержденным пока данным, погибли заместитель военного коменданта Грозного и начальник штаба комендатуры Ленинского района, и подрыв на фугасе "Урала" с омоновцами в Шалинском районе. Четверо милиционеров погибли и трое были ранены.