Владимир Жеребенков рассказал в эфире «Коммерсантъ FM», что прокуратура попытается отменить оправдательное решение в Верховном суде.
— Поясните нам, пожалуйста, как влияет сегодняшнее решение присяжных на судьбу Евгения Чичваркина?
— Определенным образом, повлиять должно положительно. Мы с самого начала, когда возбудили уголовное дело и преследовали Евгения Александровича, обратили внимание, что доказательств вины абсолютно никаких не было, и что Власкин, в общем-то, лицо которое украло телефоны «Евросети». Я думаю, что присяжные все-таки убедились в этом, оправдали всех сотрудников «Евросети». Дальнейший алгоритм действий очень простой. Сейчас, во-первых, прокуратура попытается обжаловать и отменить это оправдательное решение в Верховном суде. Если Верховный суд «засилит» это решение, то есть признает, что оно законное и обоснованное, то есть вступит в законную силу, то соответственно надо прекращать уголовное преследование в отношении Евгения Александровича, поскольку, как я знаю, присяжные установили, что не было события преступления. И тогда пособнической роли Евгения Александровича просто нет как таковой. То есть, как мы и раньше обращали внимание с самого начала, что не только нет доказательств, но и вообще нет события преступления. И вот присяжные действительно признали, что события преступления не было, соответственно уголовное дело должно быть прекращено в связи с отсутствием события преступления.
— Вы знаете, хотелось бы расставить точки на i в плане юридической грамотности в данном случае. Как я понимаю, фигуранты с самого начала отказывались признавать вину по инкриминируемым обвинениям в вымогательстве и похищении человека. При этом они заявляли, что то, что они совершили, является не более чем самоуправством. То есть они сам факт, получается, физической доставки человека в определенную точку и совершения с ним неких действий признавали, но называть это похищением и вымогательством отказывались. Так что в итоге решили присяжные?
— Вы понимаете, вопрос в том, что там действительно решался вопрос о возвращении денег компании «Евросеть», которые украл Власкин. И действительно, Власкин решал этот вопрос на квартире, где он проживал, и эти деньги искали, выпивали с ним водку, ездили на дискотеку. То есть, о каком задержании и о каком вымогательстве могла быть речь? Есть такая гражданская процедура как возмещение ущерба. Вот в рамках этой процедуры и действовали данные фигуранты дела, и присяжные именно согласились с этим. И они признали, что и самоуправства нет. А есть именно отсутствие события преступления.
— То есть я правильно понимаю, что это, грубо говоря, что допустим, товарищ должен мне деньги, я с ним сел поговорил, может быть, жестко поговорил, с применением слов каких-то ненормативных.
— Ну здесь обычные гражданско-правовые отношения, которые следствие пыталось криминализировать, поскольку дело было политически ангажировано, и они пытались криминализировать и представить, как будто у него эти деньги выбивали. Хотя были свидетели, которые говорили, что с ним выпивали водку, он приезжал на дискотеку с сотрудниками «Евросети», там и жена его приезжала.
— То есть выпивали, но не выбивали?
— Естественно. То есть вы понимаете, что человек действительно должен, он украл большую сумму денег, и решается вопрос о мировом соглашении. Ну не хотели его сажать — вот в чем вопрос-то. Хотели бы, он бы сидел бы давно. И сказали «ну ребят, пускай возместит ущерб и разбежимся». И вот эта процедура, поскольку она занимает не один день, как бы они этим занимались. И присяжные согласились с этим. Они признали, что, действительно, не было преступления как захват его, поскольку он мог добровольно покинуть это помещение, он мог свободно уйти, мог позвонить и заявить об этом, а он этого не делал. Ну и нет соответственно вымогательства, поскольку доказано, что он действительно украл эти деньги, достаточно большую сумму, и жил достаточно шикарно. Поэтому присяжные, они, вы понимаете судья факта, посмотрев, что доказательств никаких нет, оправдали всех фигурантов, оправдали не просто в том плане, что нет состава преступления, а именно что события преступления нет.
— Но, тем не менее, вы бы пока Чичваркину не советовали спешно брать билет и возвращаться в Москву?
— Вы понимаете, я просто знаю немножко фактуру, поскольку я год в этом деле был, и я знаю, что следствие попытается невозможными способами испортить впечатление от этого приговора. Потом не надо забывать, что у них есть еще одно уголовное дело в плане контрабанды. И что-то придумать там можно элементарно. Тем более, если не ошибаюсь, сейчас стоит вопрос о возвращении Якова Ардашникова из Монако в Россию, и что он может заявить, трудно сказать. У нас очень много пластилиновых свидетелей. Они становятся пластилиновыми, когда попадают в наши тюрьмы, поскольку там люди теряются во времени и в пространстве, и убедить их признать или оговорить кого-то — это элементарно. То есть начнется определенный торг. И что там наговорит Ардашников, в том числе в отношении Евгения Александровича, сложно сказать. Поэтому, естественно, я бы дождался, пока все эти судебные решения исчерпают себя и вступят в законную силу.