Некролог
В Париже на 80-м году жизни умер Лев Круглый — один из лучших московских актеров 70-х годов прошлого века и эмигрант с 30-летним стажем.
Выпускник Щепкинского театрального училища, Лев Круглый работал в разных московских театрах, но прославился благодаря ролям, сделанным им под руководством неформального театрального лидера 70-х годов прошлого века Анатолия Эфроса в Театре имени Ленинского Комсомола и в Театре на Малой Бронной. В кино Круглый отлично сыграл в фильме Михаила Калика "Любить", стал первым русским доктором Ватсоном — в "Собаке Баскервилей" 1971 года, но на экране навсегда останется прежде всего благодаря эфросовским "Моему бедному Марату" и "Жизни господина де Мольера" — едва ли не лучшим фильмам, снятым на советском телевидении.
Самой знаменитой его театральной ролью стал Тузенбах в "Трех сестрах" Эфроса, всеми признанном шедевре, который руками "мхатовских стариков" был снят с репертуара после нескольких представлений. Тот чеховский спектакль был поставлен про "интеллигенцию в изгнании" — а Круглый на сцене и на экране как раз и был воплощением этой интеллигенции, благородных людей, у которых нет ничего, кроме собственного достоинства и печального умения терпеливо сносить свою ненужность большинству.
В 1979 году Лев Круглый покинул Советский Союз по израильской визе. Эти 30 лет его жизни могут послужить доказательством и без того известной истины — актерские карьеры за границей не складываются. Он работал на радио "Свобода", писал статьи для "Русской мысли", преподавал. Вместе с женой актрисой Натальей Энке создал маленький театр — но это были театральные радости для очень узкого круга изгнанников. После того как разрешили возвращаться, он дважды приезжал на гастроли в Россию. Но охотнее все-таки принимал гостей из России у себя в Париже. Спорил с ними о религии и экуменизме — как любой крещеный еврей, спорил истово и бескомпромиссно — и о политике, закапывался в историю русской эмиграции (рассказывают, что именно он помирил заклятых врагов, Синявского и Максимова) и водил гостей на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Теперь туда будут ходить и на его могилу.