Обозреватель "Власти" Игорь Федюкин выяснил, что в деле борьбы с незаконной торговлей оружием может быть полезен чисто научный подход.
Состоявшаяся все-таки на прошлой неделе экстрадиция Виктора Бута из Таиланда в США наделала много шума, и предстоящий теперь процесс наделает еще больше. На какие бы свидетельства ни ссылался американский суд, доводы эти едва ли убедят кого-то в России. Процесс заранее объявили политическим, да и обвинения выглядят бледно: Бута обвиняют в так и не осуществившемся намерении продать что-то там неположенное агенту DEA. Да и то сказать, а каких доказательств можно ожидать в таком процессе? Уж конечно, не письменных контрактов на нелегальную поставку гранатометов: на то она и контрабанда.
Выявление незаконных торговцев оружием в этом смысле вообще дело сложное, и решительных успехов в борьбе с ними международное сообщество пока так и не добилось. Экономисты Стефано Делла Винья из Калифорнийского университета в Беркли и Элиана Ла Феррара из миланского университета Боккони решили пойти необычным путем: они постарались выявить следы незаконных поставок оружия с помощью научных методов.
В основе их новой работы лежит предположение о том, что инвесторы всегда знают, чем на самом деле занимается их компания и, в частности, вовлечена ли она в незаконную продажу оружия в обход существующих международных эмбарго. Соответственно, считают экономисты, по поведению этих инвесторов можно косвенно судить и о том, причастна ли компания к подобным нарушениям. Например, если между какими-то воющими странами, находящимися под международным эмбарго, будет неожиданно заключено перемирие, законопослушным компаниям от этого ни тепло, ни холодно, ведь в этих странах у них нет деловых интересов. Соответственно, не будут суетиться и инвесторы, владеющие акциями таких компаний. Однако если некая компания продавала оружие в одну из этих воющих стран (или, как это часто бывает, в обе), то ее бизнес окажется под угрозой: раз ниже интенсивность военных действий, то ниже и спрос на незаконные стволы. Информированный инвестор в этой ситуации дрогнет и начнет сбрасывать акции компании-нарушителя, что скажется на общем курсе ее акций.
Чтобы проверить свою гипотезу, исследователи собрали данные о колебаниях курса акций 145 крупнейших компаний за 1990-2005 годы (Россия представлена в этом списке авиастроительным холдингом "Иркут"). Одновременно они изучили историю восьми стран (Ангола, Эфиопия, Либерия, Руанда, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан и Югославия), находившихся в этот период под эмбарго со стороны ООН, и выявили 18 значимых событий, существенно повлиявших на интенсивность конфликтов. Вопрос состоял в том, отмечались ли у каких-либо компаний неожиданные колебания курса акций в течение трех дней после одного из подобных событий. Вводились также поправки на всевозможные побочные факторы. Например, авторы исследования предположили, что для компаний из стран, где коррупция выше, свобода прессы ниже, а судебная система не работает, незаконная торговля оружием влечет за собой меньше рисков. Соответственно, можно предположить, что компании из стран с высокой коррупцией будут более склонны к нарушениям международного эмбарго.
Конечно, подобные предположения вызывают массу вопросов. Например, логично предположить, что активнее всего нарушают эмбарго не транснациональные гиганты, представленные на биржах, а средние и малые компании, не вошедшие в данную выборку. Далее, такие события, как обострение конфликта или заключение мира, могут быть неожиданными для широкой международной публики, но для инвесторов-инсайдеров они едва ли окажутся сюрпризом.
Все это так, и тем интереснее, что исследователям удалось получить некоторые результаты. Во-первых, акции компании из стран с низкой коррупцией в целом заметно растут в ответ на сообщения о снижении интенсивности конфликтов, и падают в ответ на сообщения об их обострении. Акции же компаний из стран с высоким уровнем коррупции ведут себя ровно наоборот. Во-вторых, активнее всего реагируют на подобные события наименее крупные компании в коррумпированных странах, а также компании, производящие стрелковое оружие, боеприпасы, взрывчатку и переносные ракетные комплексы. Понятно, что именно эти товары как раз наиболее востребованы в ходе гражданских войн.
Вопрос в том, можно ли с помощью этого метода оценить, насколько вовлечена в нелегальную торговлю та или иная конкретная компания. Как показывают Делла Винья и Ла Феррара, из 145 компаний, акции 64 ни разу за 15 лет не реагировали подозрительным образом на значимые политические события, акции 32 компаний реагировали один раз, акции еще 35 отзывались на такие события дважды, десяти компаний — трижды. У трех компаний отмечены четыре подозрительных скачка курса акций, и у одной — рекордные семь скачков. Одиночный скачок может быть случайностью, и поэтому для исследователей особенно важны повторяющиеся колебания курса акций одной и той же компании. Чаще всего такие серийные колебания связаны с событиями в Либерии, Сьерра-Леоне и Анголе. Интересно, что на компании из стран с низкой коррупцией приходится 14 серийных скачков, тогда как на компании из высококоррумпированных стран — лишь 9. Последнее, впрочем, неудивительно, учитывая, что в выборке изначально было больше компаний из стран с низкой коррупцией.
Все это очень интересно, но, увы, далее авторы разочаровывают своих читателей. По причинам, скорее всего, юридического свойства они отказываются называть выявленные ими подозрительные компании поименно.
Источник:
Stefano Della Vigna, Eliana La Ferrara, "Detecting Illegal Arms Trade," American Economic Journal: Economic Policy 2 (November 2010)