Модернизация вовне

Президент РФ Дмитрий Медведев призвал МИД России подключиться к процессу модернизации, указав дипломатам, что их главная задача — модернизация и демократизация страны, а главными партнерами в этом являются Евросоюз и США. Новая тактика Кремля приносит свои плоды: Москве удалось помириться даже с таким давним противником, как НАТО.

Николай Фильченко

Словарный запрос

Идея российского руководства модернизировать Россию не обошла стороной и внешнюю политику. Первым громким внешнеполитическим успехом завершающегося года на западном направлении стало подписание весной в Праге президентами РФ и США Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой договора о сокращении стратегических наступательных вооружений. В Кремле и американском Белом доме не раз подчеркивали, что согласование многострадального договора, над которым стороны работали почти полтора года, стало возможным благодаря хорошим личным отношениям двух лидеров. Несколько месяцев спустя дружба Дмитрия Медведева и Барака Обамы позволила двум странам безболезненно, по крайней мере для политических отношений, пережить разразившийся в июне шпионский скандал, когда из США были высланы десять россиян, уличенных в работе на Службу внешней разведки РФ.

В этом же году случилось и потепление отношений России с Польшей, которую в Кремле давно считали недружественной. К сожалению, сближению Москвы и Варшавы способствовала трагедия. Политики двух стран осознали необходимость примирения только после того, как в авиакатастрофе под Смоленском разбились польский лидер Лех Качиньский с супругой Марией и сопровождавшая их делегация. После катастрофы российская сторона передала польской дополнительные документы, касающиеся катынского дела. Кроме того, стороны начали интенсивные политические контакты. Осенью Варшаву посетил глава МИД России Сергей Лавров, а в декабре туда впервые за два года своего президентства слетал и Дмитрий Медведев. Эта поездка стала первым за последние восемь лет официальным визитом российского лидера в Польшу (в последний раз президент РФ посещал эту страну с визитом в 2002 году).

В целом весь минувший год оказался для российской внешней политики переломным. В июне Россия поддержала санкции ООН в отношении Ирана, на введении которых настаивали в первую очередь США и Европа. А уже в июле президент Медведев официально и публично поставил перед российским МИДом новые задачи. На встрече с дипломатическим корпусом России президент выступил с неожиданной речью, в которой, в отличие от прежних аналогичных выступлений, ни слова не говорилось о том, что "страна встала с колен".

Вместо этого Дмитрий Медведев заявил, что главной задачей дипломатов является модернизация и демократизация России. Он призвал их активно использовать "внешнеполитический инструментарий для целей модернизации". По словам господина Медведева, все базовые направления модернизации, которыми занимается Кремль, должны, как "Отче наш", знать и российские дипломаты. И сосредоточиться они должны на трех вещах — модернизации экономики и производства, укреплении институтов российской демократии и гражданского общества и борьбе с организованной преступностью. Ранее подобных установок МИДу не давал ни один из российских президентов.

Как пояснил Дмитрий Медведев, российскому внешнеполитическому ведомству следует устанавливать связи с теми странами, сотрудничество с которыми "даст наибольшую отдачу для развития в России технологий" и поможет выходу "отечественной высокотехнологичной продукции на региональные и глобальные рынки". Перечисляя приоритетные направления этой деятельности, российский лидер подчеркнул, что Москве следует налаживать контакты в первую очередь с Германией, Францией, Италией, в целом с ЕС, а также с США.

Ответственная реакция

Изменения российской внешнеполитической линии не остались незамеченными на Западе. В октябре во французском Довиле прошел тройственный саммит России, Франции и Германии. Участвовавшие в нем Дмитрий Медведев, французский лидер Никола Саркози и немецкий канцлер Ангела Меркель особо не скрывали расположения друг к другу. "Мы должны помочь президенту Медведеву в модернизации его страны,— заявил тогда президент Саркози.— Будем работать рука об руку и поэтапно продвигаться в вопросе безвизового режима, столь важном для России". Стороны подчеркивали, что их сближают такие общие вопросы, как обмен технологиями, иранская ядерная проблема и ближневосточное урегулирование. Расчувствовавшийся Никола Саркози даже с пафосом заявил, что Европа и Россия теперь живут в новом мире — мире дружбы с Россией.

Там же, в Довиле, Дмитрий Медведев объявил о своем решении посетить саммит НАТО в Лиссабоне и поучаствовать в заседании Совета Россия--НАТО на высшем уровне, которое было намечено на 20 ноября. Обрадовавшаяся этому Ангела Меркель тут же выразила готовность обсуждать с Москвой в рамках Североатлантического альянса все проблемы, включая размещение ПРО в Европе. А в итоговом заявлении довильской встречи говорилось, что три лидера готовы исходить из принципа неделимости безопасности всех стран евроатлантического пространства, вместе предотвращать кризисы и решать замороженные конфликты.

В октябре произошло еще одно значимое внешнеполитическое событие. На саммите G20 в Корее Кремль по своей инициативе взял курс на улучшение отношений с Великобританией, которые до недавних пор были вполне сопоставимы по уровню напряженности с российско-польскими. В Сеуле состоялась встреча Дмитрия Медведева с британским премьером Дэвидом Кэмероном, которого российский президент в присутствии журналистов пригласил посетить РФ с официальным визитом в 2011 году. Предложение было принято. Таким образом, Москва и Лондон впервые за последние пять лет договорились о двусторонней встрече на высшем уровне.

Декларируемые изменения в российской внешней политике вызвали одобрение и у международных экспертов в вопросах безопасности. Причем даже тех из них, кто давно известен критическим взглядом на политику Москвы. Изменение позиций особенно проявилось на встрече президента Медведева с участниками Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности. В середине октября они провели в российской столице выездное заседание, предваряющее традиционный февральский форум в Мюнхене. Участников конференции, среди которых были председатель конференции Вольфганг Ишингер, известный советолог и давний критик России Збигнев Бжезинский, помощник президента США Майкл Макфол, экс-глава МИД Польши Адам Ротфельд, в Горках принял президент Медведев.

На этой встрече Дмитрий Медведев, по сути, повторил то, что ранее говорил перед российскими дипломатами. Он назвал евроатлантическое направление одним из важнейших векторов российской внешней политики. Отметил, что современную Россию не следует уподоблять СССР, и подчеркнул, что Москва и Запад должны действовать по единой европейской повестке дня. Высказался он и по отношениям России с НАТО, которые после войны в Южной Осетии серьезно осложнились. По словам господина Медведева, их отягощает негативный исторический бэкграунд: "В России есть ощущение, что НАТО — это некая агрессивная составляющая. Возможно, во многом это заблуждение. Но и Россия воспринимается страной, где не может быть демократии, чье руководство подвержено авторитарным принципам. Надо это преодолевать".

Выступление Дмитрия Медведева не оставило равнодушным даже давнего критика Москвы Збигнева Бжезинского. "Вами восхищаются все в Америке. Особенно потому, что вы так откровенно и убедительно говорите о том, что модернизация России неразрывно связана с демократизацией. Это два процесса, которые идут рука об руку, и это тронуло сердца в Америке. Меня это вдохновляет — беседовать с молодым российским президентом, который создает исторические возможности",— заявил господин Бжезинский.

Участники встречи пригласили президента России в Мюнхен, чтобы принять участие в очередной конференции по безопасности. Правда, из Кремля официального ответа на это приглашение пока не прозвучало.

Блок в помощь

Сближение России и Запада сказалось и на сотрудничестве Москвы с НАТО. После войны в Южной Осетии в августе 2008 года стороны заморозили все контакты и свернули целый ряд совместных проектов на многих направлениях, за исключением афганского. Теперь, два года спустя, российские дипломаты признаются, что именно сотрудничество на афганском направлении позволило России и НАТО сначала удержаться от более серьезных осложнений в двусторонних отношениях, а затем постепенно их нормализовать.

Так или иначе, но ноябрь текущего года может войти в историю российско-натовских саммитов. Состоявшееся в Лиссабоне 20 ноября заседание Совета Россия--НАТО все его участники, включая Барака Обаму, Дмитрия Медведева и генсека альянса Андерса Фог Расмуссена, назвали историческим. Причин для охватившего их всех энтузиазма было несколько. На саммите была достигнута договоренность об обратном транзите нелетальных грузов НАТО из Афганистана через Россию, который должен был заработать с 1 декабря, а также принято решение расширить подготовку кадров для борьбы с наркотрафиком из того же Афганистана, стран Центральной Азии и Пакистана.

Кроме того, в ходе встречи в Португалии прояснился и вопрос с так называемым вертолетным пакетом. Россия и НАТО больше года вели переговоры о закупке альянсом 21 Ми-17 в военном оснащении для нужд афганской армии. Сделка несколько раз откладывалась из-за недостатка финансирования: у альянса попросту не находилось свободных средств для оказания военно-технической помощи Кабулу. Но по итогам саммита удалось решить и этот во многом коммерческий вопрос. Страны НАТО приняли решение о создании трастового фонда для реализации "вертолетного пакета". Из него будут выделены средства на закупку машин, а также будет финансироваться создание ремонтной базы и центра обучения афганских пилотов, поставки топлива, запчастей, вооружений. Размер фонда будет определен после того, как страны НАТО внесут в него персональные взносы.

Вышеперечисленные вопросы, впрочем, можно причислить к техническим. С геополитической же точки зрения более важным событием стало принятие на саммите НАТО новой стратегической концепции до 2020 года. Этот документ не просто напрямую касается России. В нем говорится, что альянс "не представляет собой угрозы для России" и хочет выйти на уровень "истинного стратегического партнерства" с Москвой. Другим важным итогом встречи стало принятие в Лиссабоне Россией и НАТО "Совместного обзора общих вызовов безопасности XXI века". В нем говорится о совпадении позиций по всем указанным в нем угрозам. К таковым причислены международный терроризм, Афганистан, пиратство, защита жизненно важной инфраструктуры, а также нераспространение оружия массового уничтожения, в том числе ракетных технологий. Стороны зафиксировали особые позиции лишь в отношении ракетных угроз, по которым они пока не договорились.

После такого показательного примирения теперь впору ждать того, что российская сторона отредактирует свою военную доктрину, в которой НАТО упоминается в списке основных внешних военных опасностей. Впрочем, этого пока не произошло. Зато саммит НАТО ознаменовался другой сенсацией. В Португалии Дмитрий Медведев заявил о новой российской инициативе по созданию вместе с НАТО так называемой секторальной системы противоракетной обороны (ПРО). Президент РФ не раскрыл ее содержания, но как стало известно позже, речь идет о том, чтобы Россия и Запад создали единый периметр противоракетной безопасности с элементами ПРО и ПВО, ориентированными вовне. При этом Россия готова закрыть свой сектор, обеспечив безопасность европейских стран со своего направления, и ждет того же от стран альянса. Отвечать на это предложение согласием никто, разумеется, не стал — в НАТО обещали подумать.

Так или иначе, но теперь в Москве и на Западе говорят, что непримиримые противоречия между сторонами остались в прошлом. "После двух лет паузы мой друг и партнер президент Медведев участвовал в саммите Совета Россия--НАТО. Мы смогли перезапустить отношения России и США, а теперь мы перезапустили отношения России и НАТО" — так прокомментировал итоги лиссабонской встречи американский лидер Барак Обама. С такой оценкой, судя по всему, согласен и Дмитрий Медведев: "Период охлаждения и претензий завершился. Мы с оптимизмом смотрим в будущее и стараемся развивать отношения по всем направлениям. Надеюсь, сближение наших подходов по всем позициям будет продолжено. В этом плане после этого саммита я больший оптимист, чем был до него".