Конституция

Весь ноябрь в эфире телеканала "ДОЖДЬ" (www.tvrain.ru) и радиостанции "Коммерсантъ FM" звучат статьи из второй части Конституции Российской Федерации "Права и свободы человека и гражданина". Статьи зачитывают разные известные люди, причастные к журналистике, политике и культуре. А "Власть" продолжает* комментировать эти статьи.

*Начало проекта см. в N 45 и 46.

Очевидно, что свобода собраний, митингов и шествий, свобода слова и свобода печати — это явления совершенно одного порядка. Подразумевается, что человек имеет право выходить на улицу — имеет и право не выходить и остаться дома. Когда он выходит на улицу и тем более присоединяется к какой-то группе людей, он тем самым делает свое существование публичным: люди с помощью зрения узнают, что он существует и занимает какую-то общественную позицию. То же самое получается, если он приходит в какое-то место, где уже с какой-то целью собрались другие люди. Человек может говорить что-то, а может и промолчать. Если он что-то говорит, он тоже делает свое существование публичным: люди с помощью слуха узнают, что он существует и у него есть какие-то мысли. Если человек публикует свою статью в газете (или редактирует чужие), он делает публичным не только свое существование, но и существование газеты. Авторов в газете много, так что происходит их своего рода собрание на ее страницах — на этих страницах они выражают свои мысли и позицию газеты. Люди свободны свое мнение не афишировать, статьи в газетах не писать, чужие не редактировать и вообще газету закрыть.

В американской конституции эти свободы упоминаются в Билле о правах — десяти поправках (точнее, дополнениях) к собственно конституции, вступивших в силу в 1771 году. В дополнении первом говорится следующее: "Конгресс не может принимать законы...ограничивающие свободу слова, или свободу печати, или свободу людей мирно собираться..." Первоначально среди авторов конституции разгорелся принципиальнейший спор, следует ли вообще упоминать в ней о вышеперечисленных свободах. Они были склонны полагать, что эти свободы относятся к естественным свободам, восходят к различным английским биллям о правах (в том числе к Великой хартии вольностей 1215 года, в систематическом виде решившей вопрос о свободе людей от королевского произвола), даются человеку природой или Богом просто в силу его рождения и служат основой и американской Декларации независимости, и самой конституции, поэтому было бы странно еще как-то особо их в ней упоминать. Как писал один из авторов конституции, Александр Гамильтон, в газете Federalist: "Правда заключается в том, что конституция сама по себе в любом разумном смысле и с точки зрения любой практической пользы является биллем о правах".

Действительно, если считать, что свобода собраний, слова и даже прессы является естественной, данной человеку природой, упоминание ее в любом документе, принятом той или иной властью, выглядело бы так, что эта власть и этот документ стоят выше природы и заново даруют людям то, что ранее дала она. С таким же успехом в конституции могли бы быть упомянуты другие дары природы человеку, например "человеку даются две руки и две ноги". Тогда получается, что теоретически природные права власть может и отнять. Кроме того, авторы конституции опасались, что упоминание в конституции каких-либо особо оговоренных прав и свобод будет восприниматься в том смысле, что остальные естественные права отныне официально у людей отбираются.

Автор дополнений Джеймс Мэдисон первоначально также разделял точку зрения, что свободу собраний, слова и прессы в конституции в любом случае нельзя даже упоминать. Однако он так стремился ограничить всесилие власти над человеком и избежать тирании, что в конце концов пришел к единственному логическому выходу из сложившейся ситуации: упомянуть в дополнениях к конституции эти свободы именно в том контексте, что никто — даже конгресс и даже закон — не вправе их никак ограничить. Получалось, что не свободы даны людям конституцией, а, наоборот, даже конституция не может их у людей отнять — и она сама это признает. Так лишний раз подтвердилось, что наилучшим способом обеспечить свободу является запрет эту свободу ограничивать. Что с того, что за мной кто-то признает право свободно выходить на улицу, если не отрицается право другого свободно мешать мне это делать?

Из американского Билля о правах следует еще и то, что вера в Бога тоже является своеобразной естественной свободой вроде свободы слова. В том же первом дополнении к конституции говорится: "Конгресс не может принимать законы, устанавливающие религию или запрещающие свободное исповедование религий". Как заметил британский исследователь Пол Джонсон, такое отношение американской конституции к религии объясняется удачным моментом ее появления: появись она в конце XVII века, там было бы зафиксировано преимущество протестантизма перед другими религиями, как это сделано в принятом в ту пору английском Билле о правах. Появись она после ужасов Великой французской революции, в ней был бы силен воцарившийся во многих странах атеистический дух.

В сталинской Конституции СССР 1936 года о свободах говорится очень много. Статья 125 гласит: "В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется законом: а) свобода слова; б) свобода печати; с) свобода собраний и митингов; г) свобода уличных шествий и демонстраций. Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудящимся и их организациям типографий, запасов бумаги, общественных зданий, улиц, средств связи и других материальных условий, необходимых для их существования". Выглядит, конечно, трогательно — авторам Конституции оставалось разве что упомянуть, что гражданам для осуществления их конституционных прав милостиво предоставляются не только улицы, но и воздух на улицах, которым можно свободно дышать. Однако, по сути, эта статья полностью отражает дух всего документа: именно власть и Конституция являются источниками и подателями человеку тех прав, которые где-то считаются естественными.

Совместный проект телеканала «ДОЖДЬ», радиостанции «КОММЕРСАНТЪ FM» и журнала «КОММЕРСАНТЪ-ВЛАСТЬ»