"В педагогике работают последние романтики"
Ведущая телешоу "Самый умный" ТИНА КАНДЕЛАКИ сталкивается лишь с одаренными школьниками, но догадывается, что такими они стали не благодаря, а вопреки действующей системе образования. Чтобы число одаренных детей росло, а не сокращалось, школьникам надо быть готовыми к реформе обучения, а их родителям - к оплате этого реформирования.
BUSINESS GUIDE: Можно ли считать уровень среднего образования соответствующим требованиям современной жизни?
ТИНА КАНДЕЛАКИ: Мы уже вступили в стадию эксперимента в соответствии с новым стандартом, в нем задействовано 180 школ. Если бы система образования была удовлетворительной, то этого эксперимента не было бы. Наша проблема в том, что, оканчивая школу, дети не могут применить усвоенные знания в реальной жизни. Получая разностороннее образование, умение систематизировать полученные знания теряется, а вместе с этим уменьшается возможность иметь хорошую работу. Понимание этого и привело к модернизации системы.
BG: Насколько удачной была идея эксперимента и выбранная форма?
Т. К.: У этого эксперимента есть ряд аспектов. Очень нужный и востребованный из них — переподготовка учителей. Если раньше педагог во время ведения урока придерживался определенного минимума, то сейчас ему дается сертификат и он волен выбрать то учебное заведение, где он может получить дополнительное образование. Это крайне важно для современных педагогов, потому что они работают в абсолютно новом информационном поле. Дети приходят в школу гораздо более подготовленными, нежели десять лет назад. И иногда вопрос заключается в том, чтобы учить не детей, а готовить учителей к встрече с такими детьми.
BG: Почему идея эксперимента вызывает зачастую такую негативную реакцию в обществе?
Т. К.: Российский человек к переменам не готов, любые изменения в привычном укладе он воспринимает в штыки. Противники появления коммерческой составляющей в деятельности школы просто не понимают толком, о чем идет речь. Сейчас Министерство образования предложило школам дополнительную инфраструктуру, с помощью которой учебное заведение сможет зарабатывать деньги и использовать их на свои нужды. Почему нет? Если в школе есть отличный бассейн, вполне логично предположить, что я захочу ходить в него вместе со своим ребенком. Но если ребенку это полагается бесплатно, то почему я не могу купить абонемент и ходить в этот бассейн? Пользоваться этой инфраструктурой предлагается членам семей учащихся, а не посторонним людям.
Преимущество нашей ситуации в том, что, оказавшись последними на пути преобразований после Запада, мы можем смело использовать чужой опыт, который наблюдаем уже в реализации.
BG: Раз уж мы заговорили об интеграции западного опыта на российскую почву, насколько велика вероятность того, что нам удастся избежать чужих ошибок?
Т. К.: Мы их не избежим. Я видела много родителей и понимаю, насколько сложно объяснить им, казалось бы, самые простые вещи. Что, с одной стороны, образование — это прерогатива и обязанность государства. Но, с другой стороны, изменения образовательного процесса к лучшему не могут происходить без желания и участия со стороны родителей. К сожалению, определенное поколение родителей привыкло, что они сдают ребенка в школу как в армию. И после десяти лет они рассчитывают получить готовый продукт.
Что касается условий, то они все равно будут равными — во всяком случае, для тех, кто захочет получить качественное образование, препятствий в этом стандарте никаких нет, только возможности. Вопрос в том, кто и насколько активно этими возможностями воспользуется и кто и насколько активно готов участвовать в образовательном процессе.
BG: Как вы думаете, с чем связан протест со стороны родителей против модернизации системы — с нежеланием вникать в детали или нежеланием тратить деньги?
Т. К.: Я думаю, что, скорее всего, с нежеланием вникать в детали, потому что все понимают, что на систему образования придется тратить деньги. Всем хочется, чтобы эти деньги взялись откуда-то сами собой, чтобы новая реформа дала возможность родителям жить так, как жили, но чтобы денег на образование детей стало больше усилиями государства. Но так не будет.
BG: Эффективна ли в целом система российского образования?
Т. К.: Для получения работы, конечно же, нет. Поэтому и идет модернизация, которая затрагивает все уровни — от дошкольного образования до высшего. У нас существует очень мощный интеллектуальный потенциал. Его нужно развить. И реформа направлена как раз на это. Во всем мире центр создания идей — университет. Именно поэтому запущена программа создания федеральных университетов: за счет объединения более мелких вузов можно получить мощную синергию, а финансирование станет более эффективным. В университетских лабораториях должна осуществляться научная деятельность. Такой принцип существует во всем мире. Он доказал свою эффективность. Именно поэтому для развития такой программы сейчас на конкурсной основе будут привлечены лучшие мировые ученые, а каждому победителю выделят до 150 млн рублей на три года — эти деньги переведут вузам для развития лабораторий.
BG: Что делать тем, кто уже получил образование по нашей существующей системе?
Т. К.: Их выход — самообразовываться. Уровень специалистов в нашей стране хромает. Все имеют высшее образование, но профессионально им воспользоваться могут единицы. Что касается самого юного поколения, то для родителей очень важно объяснить детям, что компьютер дает возможности получения очень широкой информации. Все эти программы для обучения доступны, их можно скачать и освоить. Вопрос в желании. Учиться очень тяжело. Но наша проблема в том, что мы не хотим понять и осознать — только так, и никак по-другому.
BG: Какими навыками должен обладать учитель?
Т. К.: Очень хочется, чтобы в педагоги шли честные, открытые и светлые люди. Чаще всего так оно и происходит. Как человек, который провел много времени на празднествах, посвященных конкурсу "Учитель года", могу сказать по личному опыту: чаще всего в педагогике работают последние романтики. Очень приятно, что такие люди еще остались. К сожалению, у нас никто не хочет преподавать.
BG: При сложившейся системе и отношении к профессии преподавателя нужно ли менять что-либо?
Т. К.: Конечно, нужно. Стыдно, когда понимаешь, что у учеников есть дома компьютеры, а у преподавателя — нет. Например, учитель получает надбавки к зарплате за победы или призовые места его учеников на олимпиадах. Министерство образования вводит много поощрительных программ для того, чтобы поднять престиж профессии. Сейчас запускается программа, по которой молодым учителям выделят 1000 грантов. Она затрагивает те области, где действительно наблюдается нехватка молодых специалистов. Если молодой педагог после окончания вуза подал заявку на участие в конкурсе и победил, то он получает 500 тыс. рублей в течение двух лет. Конечно, помимо зарплаты нужно создавать условия для нормальной жизни молодых учителей. Однако это не может произойти мгновенно — для огромной страны это не такой простой процесс.
BG: Как вы оцениваете интеллектуальный потенциал России?
Т. К.: Мощнейший. Я могу судить по тем людям, с которыми общаюсь. Дети сейчас вообще пошли другие: они понимают гораздо больше, чем их родители. Ушла дворовая эстетика, появился компьютер — на фоне развлечений он дает знания.
BG: Как устраивается судьба детей после передачи "Самый умный"?
Т. К.: Мы много над этим работаем. Последние полгода я пытаюсь создать сайт для одаренных детей со всей России. Работа над ним идет уже несколько месяцев, надеемся через месяц запустить. Там будет очень много возможностей проявить себя и быть замеченным разными учебными заведениями. То, о чем много говорится сейчас, но никак не может воссоздаться в едином формате. Кроме того, наряду с сайтом придется, видимо, создавать фонд. Одаренным детям необходима поддержка, в том числе материальная. Я считаю, что не так много в нашей стране одаренных детей, чтобы мы не могли им помочь.