23 ноября были названы лауреаты премии «Большая книга». Больше всего голосов членов Литературной академии получило исследование Павла Басинского «Лев Толстой: бегство из рая», на втором месте — «Перс» Александра Иличевского, на третьем — «t» Виктора Пелевина. Приз «За вклад в литературу» получил покойный Антон Павлович Чехов. На торжественной церемонии в Доме Пашкова побывала АННА НАРИНСКАЯ.
Не думаю, что найдется хоть одна статья, посвященная нынешним итогам «Большой книги», в которой не будет сказано, что результат голосования членов Литературной академии дал возможность персонажу почти по-набоковски восторжествовать над автором. 11 лет спустя после того, как в «Generation П» Пелевин заставил «литературного критика Павла Бисинского» тонуть в выгребной яме со словами «Пушкин... Русская идея... Классика... Россия... Европа... Духовность!», литературовед Павел Басинский получил 1-е место и 3 млн рублей за серьезную биографию Толстого, в то время как сам Пелевин за свой иронически играющий в виртуального Толстого роман — только 3-е место и всего 1 млн рублей. И это действительно коллизия занятная, открывающая возможности для новых текстов, скорее, правда, не Пелевина, а какого-нибудь отечественного Мартина Эмиса, если б он у нас был.
Павел Басинский, думаю, премию заслужил. Его «Лев Толстой» — труд во всяком случае добросовестный и неглупый. К тому же для «Большой книги» это уже традиция — отмечать биографии, награждая при этом не только автора, но отчасти и предмет описания. Что, кстати, особенно актуально в год 100-летия смерти Толстого — события, по неокончательно выясненным причинам у нас не то чтобы особо широко отмечающегося. За Александра Иличевского я очень рада: его «Перс» — роман хоть сумбурный, но, безусловно, талантливый и, главное, самостоятельный.
Но пелевинское 3-е место вызывает прямо-таки раздражение. Винить тут вроде бы некого — в «Большой книге» нет договаривающихся между собой членов жюри. Члены академии голосуют тайно и сами не знают результатов до момента их объявления. Но такой результат все же ощущается какой-то пустой тратой — не денег, конечно, а ресурса самой премии. Если уж вышло так, что, когда Пелевин написал свои важные романы — важные не только для литературы, но и для жизни 90-х,— ему никаких премий не давали (справедливости ради надо сказать, что «Большой книги» тогда не существовало), так пускай бы их у него и не было. Все лучше, чем 3-е место, которое вообще-то кажется натяжкой: «t» — произведение откровенно неудачное. Или дали бы «за вклад», вклад — в смысле современного культурного сознания — несомненный. Но «за вклад» дали Чехову.
Тут даже не охота ничего говорить — такой это бессмысленный поступок. Ну, хотели помочь пропадающему без финансирования журналу «Чеховиана» (именно на него, как заверил председатель Чеховской комиссии при Совете по истории мировой культуры РАН Владимир Катаев, пойдут наградные деньги) — помогли бы. А зачем Чехову наши премии — неясно. Зато ясно, что оглашение этого решения со сцены в Доме Пашкова лишило происходящее последней доли серьезности.
И вот тут сказать как раз хочется: за пять лет существования премии церемонии «Большой книги» из первоначальной торжественности, возможно и вправду излишней, дрейфовали в какой-то практически капустник. Вот, зачем, например, ведущий вечер Михаил Швыдкой называл выносящих призы костюмированных девушек «дуняшами»? И зачем вообще был весь этот смутный замес под «Вишневый сад» (ну да, юбилейный год — и «за вклад» при желании можно этим объяснить) с наряженным почему-то в армяк Фирсом и восклицаниями ведущего «Только не ссорьте меня с Куснировичем», когда оказалось, что в полагающейся лауреату корзинке не вишня, а черешня? Зачем запустили какой-то скрежет, говоря, что это «голос Пелевина»? Зачем объявляющий результаты читательского интернет-голосования зампред совета директоров Альфа-банка Олег Сысуев вышел на сцену в синем шарфике и с синей сумкой «переписчика»? Вероятно, чтобы было не очень скучно. Было действительно не очень.