Монополия на модернизацию
Инновации в России – зона ответственности крупных компаний. Такой вывод можно сделать из доклада, подготовленного весной компанией Pricewaterhousecoopers совместно с Российской экономической школой. Достаточными ресурсами и потребностями в инновациях обладают преимущественно местные подразделения транснациональных корпораций и российские системообразующие компании.
ЛОКОМОТИВЫ ИННОВАЦИЙ В мае к Санкт-Петербургскому международному экономическому форуму-2010, главной темой которого была модернизация экономики РФ, PricewaterhouseCoopers (PwC) совместно с Российской экономической школой (РЭШ), корпорацией «Роснано» и Российской венчурной компанией (РВК) провели исследование инновационной активности крупного бизнеса в РФ. Исследование проводилось на основе опроса топ-менеджеров 100 компаний с годовым оборотом более $100 млн в год, работающих в РФ. Главный вывод исследования, которое проводилось в разгар экономического кризиса, заключается в том, что основная инновационная активность сосредоточена в частных компаниях, работающих на конкурентном мировом рынке.
Фактически 40% респондентов декларируют, что в 2008-2010 годах их компании начали производство принципиально новых продуктов. Чаще инновации касались технологий (73%) и бизнес-процессов (66%). Вероятность введения новых технологий в крупнейших компаниях (с годовым оборотом более $1 млрд) на треть выше, чем в компаниях с продажами от $100 млн до $500 млн, а инновации в области бизнес-процессов, исходя из ответов менеджеров, встречаются в таком бизнесе на 46% чаще. С другой стороны, доля компаний, внедрявших новые продукты, среди частного бизнеса была в четыре раза выше, чем в компаниях с госучастием и госкомпаниях.
Опросы показывают, что основным «инновационным потенциалом» среди крупных компаний, сосредоточенных на российском рынке, обладают «международные компании, часть бизнеса которых приходится на РФ». Им принадлежит основная доля внедренных глобальных инноваций: 54% бизнес-процессов, 54% инновационных технологий и 62% продуктов. На российские компании, «часть бизнеса которых приходится на зарубежные рынки», приходится 18%, 18% и 10% соответственно. При этом менеджеры российских компаний, работающих только в РФ, претендуют на 8% глобальных инновационных бизнес-процессов, 6% технологий и 4% товаров. В то же время 9% менеджеров, принимавших участие в опросе, утверждают, что их отрасль «опережает или существенно опережает» иностранных конкурентов по уровню инновационной активности, а 5% и вовсе считают, что российская экономика в целом опережает по ее уровню ведущие экономики мира.
Почти в 80% случаев новые продукты и технологии, согласно опросу, финансируются и разрабатываются внутри компаний, причем в 87% случаев за собственные деньги, что, по мнению авторов доклада, может объясняться ограничениями на доступ к внешнему финансированию во время кризиса. При этом только каждая пятая компания привлекала финансирование проектов от «Роснано» и РВК. В структуре компаний 55% респондентов существуют специализированные подразделения НИОКР, которые, впрочем, инициировали внедрение инновационных продуктов лишь в 26% случаев, а главным двигателем инноваций являются первые лица, которые инициируют до 60% разработок. На российские университеты и НИИ приходится лишь 8% наиболее успешных инновационных продуктов и 5% на сотрудников подразделений компаний. В отличие от стран-лидеров инновационного развития, российские компании, принимавшие участие в опросе, фактически не покупают лицензии на существующие инновационные продукты и технологии и не участвуют в поглощении малых инновационных компаний, владеющих интеллектуальной собственностью; «даже успешно внедряемые инновационные продукты играют в основном ограниченную роль в бизнесе компаний».
КОРПОРАТИВНАЯ ЭТИКА Авторы проведенного в РФ опроса, ссылаясь на данные аналогичного исследования Организации экономического сотрудничества и развития (исследование не включает США, а опросы проводились в 2002-2004 годах), утверждают: «Инновационная активность компаний с числом свыше 250 человек в 1,5-2 раза выше, чем в среднем по всем компаниям. Например, во Франции доля компаний-инноваторов в целом в экономике составляет порядка 40%, а среди крупных компаний – около 70%». Впрочем, этот вывод применим далеко не ко всем странам. Так, наименьшая доля внедряющего инновации малого и среднего бизнеса – в Японии: составляет она 20% и фактически соответствует среднему уровню внедрения по всей выборке. «Вопрос, соответственно, не в том, что российские крупные компании по природе более инновационны, а в том, что у мелких компаний просто нет необходимых ресурсов, – сглаживают свои наблюдения авторы российского опроса, добавляя: – Следует отметить, что в развитых странах, несмотря на активность государства в поддержке инноваций на уровне малых и средних фирм, этот разрыв также ярко выражен». Термин «ярко выражен» спорен, поскольку в развитых экономиках общепринята практика покупки лицензий на инновационные продукты и технологии, разработанные малыми и средними компаниями.
Указанный раздел в докладе готовили специалисты РЭШ. «Факт в том, что крупные предприятия делают в разы больше инноваций, – заверил BG ректор РЭШ Сергей Гуриев. – Мы правильно трактуем данные. Доля малых компаний-инноваторов среди внедрения существенно меньше. Неинновационных малых компаний больше, чем крупных, и это факт. Говорить о том, что малый бизнес инновационный, смешно. В США, например, он сосредоточен в секторе услуг. Допустим, большие компании делают все инновации за счет покупки маленькой компании, но с точки зрения сосредоточения разработок они выглядят более инновационными».
Впрочем, Сергей Гуриев не скрывает, что считает малые инновационные компании более эффективными и ратует за развитие посевного финансирования в РФ. Более того, описывая результаты исследования инновационной активности крупного бизнеса в СМИ, авторы из РЭШ подчеркивают: «Если в странах, находящихся на переднем крае производительности, инновации в значительной мере осуществляются в малом бизнесе, то в странах догоняющего развития, к которым относится Россия, именно крупные компании являются основным двигателем роста производительности – главным образом как раз за счет заимствования и адаптации передовых технологий и бизнес-процессов. Отсутствие развитых рынков капитала, человеческого капитала и продукции, в целом слабое развитие инфраструктуры инноваций, а также важность политических связей дают крупному бизнесу в России существенные преимущества, когда дело доходит до инноваций (включая заимствование и адаптацию)». «Основной задачей запуска в России современной инновационной экономики является создание развитой экосистемы, снижающей барьеры и издержки для старта и развития инновационных компаний. Создавая стимулы и необходимую бизнес-инфраструктуру, можно добиться оживления активности не только в секторе крупного, но и малого и среднего инновационного бизнеса, который играет все более активную роль в развитии рынков. От того, насколько готовы взаимодействовать крупные корпорации и малые инновационные компании, во многом зависит успех общего инновационного рывка», – комментирует результаты российского исследования гендиректор РВК Игорь Агамирзян.
ИННОГРАД В ТУНДРЕ Из 58 крупнейших изобретений XX века, сделанных в США и Западной Европе, не менее 46 принадлежит одиночкам, мелким фирмам, людям, не добившимся признания в крупных организациях, или новаторам из больших компаний, но занимавшимся другой деятельностью. Во многом именно благодаря целенаправленной политике развитых стран в 80-х годах ХХ века небольшие инновационные компании довольно часто привлекались в качестве субподрядчиков к выполнению крупных научно-технических проектов и именно из них чаще всего вырастали крупнейшие игроки, являющиеся сегодня признанными лидерами. Дело в том, что малые инновационные компании часто не имеют никаких других конкурентных преимуществ для выхода и сохранения своего места на рынке, кроме выпуска качественно новой продукции.
По данным Национального научного фонда США, на разработку проекта малые компании затрачивают в несколько раз меньше ресурсов, нежели большие корпорации. На единицу затрат количество нововведений в малых фирмах по сравнению со средними в 4, а с крупными – в 24 раза больше. В США 55% новых товаров создано на предприятиях малого бизнеса. В Германии, например, функционирует около 3 млн малых и средних предприятий, обеспечивающих порядка 50% валовых инвестиций страны. На их долю приходится порядка 75% всех выдаваемых патентов.
В России же на сегодняшний день, по разным оценкам, доля инновационного предпринимательства в ВВП составляет от 1,5 до 3%. Исполнительный директор Национального содружества бизнес-ангелов (СБАР) Игорь Пантелеев в разговоре с BG отметил, что разработки малых инновационных компаний РФ пользуются большим спросом у иностранных корпораций, чем у представителей крупного российского бизнеса. «Мотивации заниматься инновациями у монополистов нет. Очень сложно внедрить доведенные нами до продукта разработки. Крупные российские компании очень костные, до них фактически невозможно достучаться. От нас был целый ряд предложений, в частности РЖД, „Мосэнерго“, но до них они не доходят», – говорит господин Пантелеев. По его словам, крупные мировые игроки тщательно исследуют рынок новейших разработок с самого старта новых компаний, чтобы не проиграть в конкурентной войне, подобно Kodak, упустившему развитие цифровой фотографии. Еще одним примером в СБАР называют недавнее заявление президента Microsoft Стива Балмера, который признал, что корпорация прозевала создание сегмента поисковых систем.
«Основное препятствие на пути инновационного развития современной России – отсутствие инновационной среды. И такие структуры, как „Роснано“, РВК, видимо, инноград в Сколково, выглядят пока несколько странно. Давайте представим себе на мгновение, что страна решила выращивать виноград... в тундре. Вместо того чтобы начать с земли, строятся огромные фабрики по производству вина и, по сути, ничего не делается для того, чтобы сформировать саму среду обитания», – говорит директор Института менеджмента и информтехнологий, где создана площадка для инновационных стартапов, Леонид Малыгин.
Интересно отметить, что большинство крупных российских компаний (независимо от формы собственности), опрошенных PwC и РЭШ, двумя основными барьерами, препятствующими развитию инновационной активности в России в целом, называют, во-первых, «излишнюю бюрократизированность», а во-вторых, «несовершенство законодательства и общие условия жизни в стране, малопривлекательные для творческих людей и предпринимателей». Неудивительно, что оба препятствия никак не связаны с размерами компаний. Но ожидания крупного бизнеса относительно инновационного развития РФ довольно позитивны: к 2020 году 23% респондентов считают «очень вероятным» существенный рост инновационной компоненты российской экономики, а 60% считают это «вероятным». При этом большинство крупных компаний – судя по всему, на волне достаточно позитивных ожиданий относительно быстрого восстановления российской экономики в 2010 году – заявили о существенном увеличении расходов на НИОКР. Судя по ожиданиям крупного бизнеса, уже к 2020 году в России не станет бюрократии, а условия жизни для творческих людей и предпринимателей станут более адекватными.