На 53-м Международном кинофестивале в Локарно показана добрая половина конкурсной программы. Пока не определились лидеры, но уже несколько картин вызвали бурные дискуссии. Другим центром притяжения остается ретроспектива "неизвестного советского кино".
Чтобы убедиться в популярности старых советских фильмов, достаточно прийти на любой вечерний сеанс в кинотеатр "Реальто". Мест не было ни на "Три песни о Ленине" Дзиги Вертова, ни на "Строгого юношу" Абрама Роома, ни на один из фильмов Бориса Барнета. Приходится вставать рано утром и бежать в другой кинотеатр — "Рех", где зал вдвое больше, чтобы посмотреть короткометражный "Прорыв" Льва Кулешова (о том, как возбудить взрыв пролетарской ярости против рвачей) или "Поезд идет на Восток" Юлия Райзмана.
А в это же самое время архивист Владимир Дмитриев читает лекцию о "трех началах" эйзенштейновского "Броненосца 'Потемкин'" и "двух финалах" его же "Старого и нового". В "Броненосце" цитату из Троцкого дважды заменяли ленинской, и только теперь фильм восстановлен в первоначальном виде. А из "Октября" злодея Троцкого изъяли визуально, вместе с куском пленки — и опять есть работа для реставраторов-архивистов.
Поскольку в Локарно присутствуют несколько членов отборочной комиссии Московского фестиваля, мы вместе с ними пристрастно смотрим локарнский конкурс. И здесь никто не ждет шедевров уровня Канна, главный критерий — это свежесть и оригинальность. А с ними, кажется, все в порядке.
"101 Рейкьявик" Бальтазара Кормакура хотя и анонсируется в каталоге как "фрейдистский кошмар", на самом деле привлекателен маргинальным обаянием исландского кино, в которое вместе с фигурой Виктории Абриль (она играет заезжую танцовщицу-лесбиянку) входит инъекция "от Альмодовара". Эта картина, кстати, чуть не попавшая в московский конкурс, сорвала в Локарно больше всего аплодисментов.
"Гамлет" Майкла Альмерейды интересен не только тем, что нью-йоркский потомок датского принца чтит Че Гевару и Маяковского, но прежде всего поисками современных визуальных соответствий шекспировскому тексту. Здесь стилист Альмерейда использует свой конек — эффекты дешевой бытовой видеотехники, которые он любит так же, как и его Гамлет, грешащий видеолюбительством. Тень отца, монолог "Быть или не быть", безумие Офелии — все вписано в современно-виртуальный технократический контекст, но актеры (в роли Гамлета — Этан Хоук) сохраняют респектабельный "британский" стиль игры.
Самым скандальным на фестивале стал французский фильм "Трахни меня" Вирджини Деспентес и Корали Тринх Ти. Первая — автор одноименного романа, одного из манифестов "поколения ноль". Вторая — звезда порно-кино, снимавшаяся также в артфильмах, в частности, у Катрин Брийя. В главных ролях — еще две жрицы порно-индустрии.
Брийя, создательница знаменитого "Романса", далеко отстала от своих молодых конкуренток по части постельного профессионализма и проработки деталей. Впрочем, та делала феминистский трактат, а "Трахни меня" — это еще и глубоко личное высказывание, и своего рода "производственный фильм". Две героини, затраханные жизнью в прямом и переносном смысле, объединившись, мстят мужикам и всему миру, расстреливая в финале картины вертеп развратников. Владимир Дмитриев в связи с фильмом сострил: перед нами "их" аналог "Ворошиловского стрелка", снятый с позиции "их" Маши Арбатовой.
Пресс-конференция по французской картине длилась полтора часа и превратилась в диспут о проблемах цензуры (фильм получил категорию Х и вызвал скандал в парламенте), свободы слова и сексуальной идентификации. А на выходе журналистам и зрителям раздавали зажигалки с надписью "Baise-moi film", что и означает сакраментальную фразу "Трахни меня" со стыдливой припиской "фильм". Все-таки жизнь это жизнь, а кино это кино, даже если оно о главном.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ