В преддверии мультимедийного фестиваля Yota Space, который начнется в Санкт-Петербурге 5 декабря, в рамках серии лекций «Yota Yes Lectures» перед публикой в зале петербургской консерватории выступил британский продюсер и художник Брайан Ино. Перед своей лекцией БРАЙАН ИНО ответил на вопросы БОРИСА БАРАБАНОВА.
Брайан Ино неоднократно выступал в Санкт-Петербурге, а в 1990-е годы, очарованный переменами в России, на некоторое время даже поселился в городе. Брайан Ино — человек, который не только изменил лицо музыки, войдя в состав глэм-роковой группы Roxy Music и введя в обиход понятие «эмбиент», но и создал уникальный звук для целого ряда музыкальных проектов, в числе которых U2,Talking Heads и Coldplay. Перу Брайана Ино среди прочего принадлежит музыкальная фраза, звучащая при запуске операционной системы Windows. Сегодня Брайана Ино больше интересуют синтетические виды искусства. На фестивале он покажет аудиовизуальную инсталляцию «77 Million Paintings». Однако занятия музыкой он не прекращает. Только что вышел его новый сольный альбом «Small Craft On A Milk Sea», который положил начало сотрудничеству продюсера с легендарным электронным лейблом Warp.
— Чем обусловлен выбор нового лейбла и зачем вам вообще нужна фирма грамзаписи?
— У меня особое отношение к рекорд-лейблам. Они сейчас значат больше, чем в последние 30 лет. Только я говорю не о ненормально огромных монстрах вроде Warner, EMI, Sony. Им сегодня нечего предложить артисту. Никакой идентификации они ему не дают — просто помогают отгрузить диски в магазины. Я думаю, с ними можно попрощаться. Мне интересны такие компании, как Mute, Domino, Warp, ECM. Принадлежать к их каталогу — значит быть частью арт-группы. Как в 1920-е годы, знаете, были группы художников, которые обменивались идеями, разделяли убеждения друг друга, поддерживали друг друга. Хорошо, когда кто-то следит за тем, как продаются твои пластинки, но для меня важнее, что, будучи частью Warp, я становлюсь частью работы, которую они уже сделали, частью коммуны. Мне следовало заключить с ними контракт лет 20 назад.
— Если говорить о вашем музыкальном творчестве, вы же все-таки продолжаете выпускать альбомы в традиционном смысле. Это по-прежнему органичная форма для вас?
— Я продолжаю мыслить композициями определенной длины. И в то же время я развиваю такую форму организации музыки, в которой у музыки вообще нет предела, музыки, которая никогда не повторяется. Это подход Long Now, примененный к музыке. Музыка как континуум. Без начала, кульминации и финала.
— Но для «Everything That Happens Will Happen Today» вы написали вполне традиционные песни с куплетами и припевами.
— Никаких идеологических проблем с этим нет. Я люблю хорошие мелодии и красивые припевы. Просто это не единственное, чем я хочу заниматься. Как я уже говорил, я все больше думаю о том, что нового я могу создать в рамках этой музыкальной формы. Она все-таки старомодна. Мы с ней хорошо знакомы, и нам сложно в ней продолжать удивлять самих себя. И то, что это до сих пор происходит, — вот это настоящий сюрприз.
— Вы упомянули о своем Long Now Foundation («Фонд долгого сейчас»). Несколько лет назад о нем много говорили. Но сейчас все самые успешные вещи в информационном поле как раз очень компактные, быстрые. Вы согласны, что оказались тогда не правы?
— Я по-прежнему интересуюсь темой еле заметных изменений в очень большом промежутке времени, но вы правы, жизнь подсказывает противоположное направление мысли. И тем не менее к Long Now Foundation по-прежнему присоединяются новые активисты. В Лондоне есть, например, такая группа людей, которая называет себя Long Finance («Долгие финансы»). Это банкиры, которые пытаются думать о деньгах по-новому, в более продолжительных временных координатах. Не очень популярная идея в последние годы, согласитесь. Ведь последний кризис случился потому, что люди привыкли думать на 10-11 секунд вперед, не больше. Это будущее, которое всех устраивало. И вот эти банкиры пришли в Long Now и сказали: «Можем ли мы помочь? Может, конференцию какую-нибудь устроить?» Так что руки у нас не опускаются. Но, конечно, когда ты видишь, какой мощью обладают такие вещи, как, например, сообщение в «Твиттере» из 140 знаков, мужества это не прибавляет.
— Один мой знакомый музыкант рассказывал, что довольно долго каждое утро бросал в ваш почтовый ящик диск со своими демозаписями в надежде получить комментарий, а может быть, и благословение. Никакого ответа он не получил. Или взять недавнюю песню группы MGMT «Brian Eno», которая примерно про то же...
— Ваш друг либо не говорит вам правды, либо он оставлял диски по неверному адресу. Я стараюсь слушать то, что мне передают. Но на то, чтобы написать письмо каждому, у меня нет времени. Если меня что-то впечатляет, я стараюсь помогать. Обратите внимание на новую певицу по имени Анна Калви, у нее в январе выходит альбом. Я думаю, она бесподобна. Я не продюсировал ее альбом, но постарался помочь ей чем смог. Советами, студийным временем. Подправил кое-что в одной песне. Когда MGMT говорят, что пытались связаться со мной, я не припоминаю такого. Но если бы я был молодым музыкантом, который пытается выйти на известного продюсера, я бы попытался для начала выйти на его лучшего друга.