Обложить стены
N 46 Кирилл Журенков о том, как изменится налог на недвижимость
Пусть платят богатые
Давно пора было это сделать. Главное, чтобы налог в большей степени не затронул рядовых граждан. Если основной удар пойдет на "инвестиционные" квартиры, то рынок и бюджет от этого только выиграют.
Сдюжат ли старики?
Уверен, что введение "рыночного налога" на недвижимость обеспокоит прежде всего малоимущие слои населения. Нынешние пенсионеры, ветераны труда, инвалиды различных групп получили от Родины свои квадратные метры в благоустроенных домах и привыкли за долгие годы к заботе государства. Старички и старушки вспоминают те благие времена, когда за свое жилье общей площадью 60-70 кв. м они ежемесячно платили 6-8 рублей. Позже они привыкли получать субсидии на оплату услуг ЖКХ и льготы. Теперь же они с тревогой будут обсуждать: потянут ли они, сдюжат ли нести бремя "рыночного налога"? Каким он будет для них? Уже кое-кто подсчитывает размеры предстоящих годовых убытков из пенсионного обеспечения. Если квартира стоит 10 млн рублей, то при ставке налога в 0,1% придется выложить 10 тысяч рублей. Разве не так? И задумываются старички и старушки, осилят ли они эти налоги или стоит сменить местожительство? Но большинство из них привыкло верить, что и на сей раз государство придумает для них какую-нибудь льготу и не оставит один на один с мрачными мыслями о житье-бытье.
Цены упадут
Стариков, конечно, жалко, но если посмотреть на это "рыночно", получится занятная тенденция:
— старики не смогут содержать свои квартиры;
— им от квартир придется избавляться;
— эти квартиры увеличат на рынке предложение и опустят цены;
— граждане, занятые поддержкой своих стариков, меньше средств вложат в недвижимость, а это тоже снизит спрос и цены...
В чем опасность
Введение налога на недвижимость имеет ряд недостатков.
1. В нашей стране цены на недвижимость растут гораздо быстрее доходов населения. Большинству населения станет не по карману проживать в собственных квартирах.
2. Ипотечным покупателям придется платить не только огромные взносы банкам, но и высокие налоги на имущество. Это может разорить ипотечников и остановить новых покупателей.
3. Модернизация и ремонт домов и квартир, разведение газонов и цветников повышают рыночную стоимость жилья. Жителям будет невыгодно заниматься улучшением жилищных условий.
4. Постройка частных домов из современных материалов делает их более комфортным и долговечным, но повышает их рыночную стоимость. Для экономии населению придется применять при строительстве устаревшие материалы.
5. Введение налога на имущество преподносится как налог на роскошь. По-настоящему богатые люди имеют недвижимость за границей и не платят за нее налоги в бюджет РФ.
Тридцать сребреников епископа Семченко
Был бы руководителем организации, которая сейчас сводит под корень Химкинский лес, кто-нибудь из более или менее известных предпринимателей, составивших капитал с помощью банка "Сатана и К?", я бы промолчал с горькой усмешкой всепонимания. Что говорить? Они мать родную заложат под хороший процент, а тут всего-навсего лес. Но генеральный директор ПО "Теплотехник" Александр Трофимович Семченко не только хваткий предприниматель, он — по совместительству — еще и слуга Божий, начальствующий епископ Союза церквей евангельских христиан, главный редактор газеты "Протестант" и журнала "Христианин".
В глухую советскую пору в тесном кругу молодых единоверцев с сердечным трепетом он воспевал под гитару баптистские песнопения, проповедовал слово Божие, тайным образом издавал и распространял Библию, за что в конце концов был схвачен, судим и на три года лишен свободы. Недоброго чувства к топтавшему его режиму у Семченко нет; напротив, он даже благодарен власти, руками чекистов выдернувшей его из суетной жизни и давшей возможность три года посвятить Вечной Книге. Но смущает эта мягкая улыбка. Христианин может простить следователя и судью, сказав вслед за Христом: прости им, ибо не ведают, что творят. Однако когда это делает процветающий капиталист, невозможно не почувствовать в его словах лукавого расчета не дразнить больших и малых гусей нынешней власти, глухо тоскующей по имперскому прошлому.
Каков он, деятель на ниве Божьей, добрый ли он пастырь, исправно пасущий свое стадо; каков проповедник и уж тем паче епископ — чего не знаю, о том молчу. Но хозяин в нем удался. Начал с кооператива, бился за выживание, обрастал связями, наращивал объемы, приумножал капитал — словом, сумел сполна проявить себя на хозяйственном поприще. Есть между тем во всем этом некая трещинка, мешающая нам с подобающей непредвзятостью наблюдать за появлением в России еще одного успешного предпринимателя.
Любой руководитель большого или малого предприятия обстоятельствами своей деятельности сто раз на дню бывает принужден изворачиваться, искать лазейки в законе, договариваться с чиновниками и налоговиками и железной рукой подавлять всякую попытку бунта в своем отряде. Вращая колеса своего бизнеса, генеральный директор современного чекана замкнул сердце для сострадания, жалости и любви. Если его натура когда-то была иной, то теперь он должен перекроить ее в соответствии с правилами той жестокой игры, в которую взялся играть.
Тут ни прибавить, ни убавить; тут остается лишь один, но существеннейший вопрос: можно ли сберечь в себе священнослужителя, оставаясь воротилой бизнеса?
Тревожила ли эта раздвоенность нравственное чувство сначала пастора, а затем епископа Семченко? Припоминал ли он, протестант, выдающегося протестантского теолога и мыслителя Карла Барта, решительно отметавшего всякие, как он говорил, "маленькие веселые черточки", всякие соединительные союзы вроде "и", "также", которыми человек норовит связать свою общественно-политическую и экономическую деятельность с христианством? Во всяком случае, мир никогда бы не узнал о существовании епископа-капиталиста, если бы его "Теплотехнику" не достался крупнейший подряд: валить Химкинский лес, принесенный властью в жертву автодороге Москва — Питер.
Сбылись, сбылись в Отечестве трех революций слова старика Маркса: "... при 100 процентах (прибыли.— А.Н.) он (капитал.— А.Н.) попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы". О, не иначе, как эти проценты лезут из его проповеднических уст на удивление пошлыми словами о долге христианина добросовестно трудиться и не нарушать законы и правила. Он оговорился при этом: если они не противоречат его вере. Так всему противоречат — человеческому достоинству, праву на жизнь, гражданской ответственности и христианскому стремлению противостоять неправде.
Защитники Химкинского леса скинулись его церкви, чтобы епископ помолился о спасении леса, который вырубает капиталист. Он не взял. Зачем? Свои тридцать сребреников он уже получил.
И последнее. Протестанты (по крайней мере, наши) не большие любители художественной словесности. Но, может быть, кто-нибудь из них все-таки откроет Шекспира, прочтет про Бирнамский лес и шепнет Семченко, а он, в свой черед, тем, кто подписывал с ним контракт. Бирнамский лес двинулся — и Макбету пришел конец.