Это было почти уже совсем Рождество. Полдня до него оставалось. И это была совсем уже Вена
Вена с неизменным тортом "Захер" и одноименным отелем, где я остановился; с фильмом "Третий человек"; с растаявшим возле ратуши катком, по которому с наслаждением возили воду коньками венцы от трех до 80.
Вена, которая даже новогоднюю ночь отмечала перед этой ратушей вальсом сотен людей и шампанским, которое лилось рекой, в основном за шиворот соседям, правда, безо всякого умысла, а просто свободного места не было на площади. Особенно когда все танцуют. Пьют шампанское и танцуют. Или толкаются. Нет, все-таки танцуют. Причем вальс, венский.
А ты стоишь как истукан и думаешь только о том, что ты стоишь как истукан.
А потом в голову приходит все-таки еще одна мысль. Вот она: если это Вена, то разве тут не может быть балетной школы, где тебя за один вечер научат венскому вальсу?
Утром, когда город уже не спит, оказывается, что есть такая школа. И что работает. И что вальсу тебя научат за 50 евро и за два часа.
Школа танцев располагается в большом и красивом здании, мимо тебя идут красивые люди, и ты ловишь себя на мысли, что как бы не опоздать в школу-то. Красивое забытое ощущение.
Я думал, учитель у меня будет или учительница? Логично было бы, если бы учительница. Такая же молодая и красивая, как те, что обгоняли меня и спешили в школу, несмотря на то что день был точно нерабочий. А может, наоборот, рабочий.
Учитель. Оказался учитель. К тому же молодой и красивый. И то, и другое было лишнее. Если учитель, то мог быть и пожилой.
На хорошем немецком языке он объяснил мне, что я должен делать. Когда я не понял, он показал мне. Странно: это был учитель, и все-таки он сердился, когда я не понимал его. Так не должно быть, думал я. Правда, смотрел он на меня по-доброму.
Потом он приобнял меня и снова показал, как действовать. Пару движений я уже усвоил. Правда, я не был уверен, что это именно те движения, которые пригодятся мне в танце. Но по крайней мере это были те движения, которые он мне показывал. А что он на самом деле имел в виду, должно было выясниться, очевидно, к концу танца.
Потом я понял, что он все-таки позволяет себе что-то лишнее. Что-то не то. Не венский это, в общем, был вальс.
И тогда я вырвался из его объятий и пошел к выходу из большого зала. Это было, кстати, не так уж просто: объятия оказались жесткими и цепкими. Нет, так-то ничего лишнего. Но что-то все-таки не то.
Я скинул обувь, которую мне выдали при входе (50 евро у меня при входе забрали), и очень быстро вышел на улицу. Далеко идти не пришлось: ресторан с какой-то очень домашней кухней был в 50 метрах.
Я подумал, правда, не будет ли он меня искать, но потом решил, что здесь-то я уж в полной безопасности, и заказал домашнего вина.
А венскому вальсу сгоряча выучился в Москве.