На прошлой неделе патриарх Московский и Всея Руси Алексий II неожиданно выразил надежду на перенос "останков революционных деятелей", захороненных на Красной площади. За два дня до этого на пленуме ЦК КПРФ возник слух о том, что указ о выносе тела Ленина из Мавзолея уже подписан. Коммунисты ошиблись. Тем не менее Борис Ельцин всерьез намерен похоронить Ильича — проект указа о создании мемориального комплекса, по сведениям "Ъ", уже подготовлен. Но Кремль не решился выступить с такой инициативой самостоятельно и обратился за помощью к церкви: как утверждают источники "Ъ", заявлению патриарха предшествовал его разговор с Ельциным. Президент попросил главу РПЦ публично высказать свое мнение о погосте у Кремлевской стены.
Что патриарх и сделал. Дело за Ельциным.
Никаких возражений психически полноценный человек сказанному святейшим привести не может: надо зарыть. Посереди города лежит открытый для обозрения труп — а фольклор утверждает, что даже и не труп, а просто резиновая кукла — с орденом на лацкане, и смотреть на него ходят люди. Ни в одной культуре мира такого не водилось. По сравнению с нами какие-нибудь островные голые люди, съедающие своих готовых к отставке вождей, чтобы наполниться их мудростью, просто столпы цивилизованности — мы-то живых своих, как обессилеют, тоже готовы загрызть, а на давнего покойника любуемся, как на экспонат под колпаком. Просто неприличная глупость какая-то. А сам-то, какой ни был, а все ж по православному обряду крещен...
Соображения всем известные, с этого разговора еще перестройка начиналась. Но патриарх пошел дальше: убрать вообще всех с площади, не место погосту рядом со сценой, на которой время от времени голосят, чтобы не проиграть, наши роковые запевалы. То есть неуважительно получается по отношению к товарищам Сталину, Калинину, Брежневу и другим товарищам. И с этим, конечно, приходится согласиться. Хотя лично мне кажется, что наоборот — соседство Сталина или Жданова, к примеру, неуважительно по отношению к музыкантам... Как бы то ни было, убирать надо. И не потому, что от кладбища в самом центре на весь город тень, как когда-то от бассейна — сырость и гниль, а потому, что уже почти десять лет, как перестали эти ребята быть нашими официальными государственными мощами. И очень странно ходить мимо них демократическим российским гражданам и вспоминать, что демократические российские солдаты, восстанавливавшие конституционный порядок в Чечне, до сих пор в железнодорожных рефрижераторах под Ростовом, а эти людоеды — здесь.
Но куда убрать? Зарыть иль не зарыть — не в том вопрос, а как именно? Сделать специальное мемориальное кладбище бывших главных коммунистов, чтобы туда, под руководством еще действующих, любители революционные гвоздики носили? Идея сомнительная. Ничто так не объединяет людей, как родные могилы. То есть если мы хотим оппозицию переместить на кладбище, то лучшего места для подготовки электората не придумаешь. Оттуда в Думу — рукой подать. К тому же возникает вопрос: а космонавтов Гагарина и Комарова, например, куда? И других, не причастных к превращению половины народа во врагов народа, к созданию великих строек ГУЛага, к беспощадной братской помощи ограниченным контингентом, к развитому до полного маразма социализму? Крупных ученых, честных маршалов?
Конечно, хорошо бы сделать не как всегда, а по-человечески: к родне. Но тут могут возникнуть обиды. Лежал себе в стене среди больших людей, а теперь, значит, вернется в свою деревню? Для того ли уезжал оттуда на фронт добровольцем, в ремеслуху, на действительную...
Проблемы. Кругом проблемы. Куда ни глянь — лезет изо всех дыр наше славное советское прошлое, краснознаменное, замахивается серпом, грозит молотом, пугает знакомыми с детства словами. Станция метро "Комсомольская" — это в честь Корчагина или нынешнего комсомольского придурка, заложившего взрывчатку под памятники и газовую магистраль? И как все-таки называются Ленинский проспект и Ленинградская область, в которую собираются депортировать одноименное тело? И почему на одних башнях взвились орлы, а на других остались звезды? И как все-таки обращаться по действующему уставу к, допустим, Макашову: "товарищ" или, черт с ним, "господин генерал"? Он, конечно, не господин, но, с другой стороны... А лейтенант, который своих солдат в рабы продает,— он им что, товарищ?
Одна большая путаница. Немцы со своим бесценным опытом не годятся в пример. Они рейхсканцелярию, где вождь откинулся, просто залили бетоном наглухо и заасфальтировали поверх огромную площадь — чтобы поклонники не знали, куда ронять скупую национал-социалистическую слезу. И все до единого символы стерли, снесли и вычеркнули с карт. Но им было проще — они находились под присмотром победителей. А к нам во все щели МВФ не залезет, да и не до наших святынь ему, хоть бы с долгами разобраться... Испанцы — те довольно мирно под вождем жили, так и мертвых помирили: похоронили всех, кто друг друга поубивал в тридцатые, рядом, в одном мемориале. Но им тоже легче, у них король есть. В каждом американском южном городе стоит памятник солдату-конфедерату — то есть побежденному в гражданской войне. Ну, как если бы, допустим, в Крыму совместным решением местных коммунистов, киевского наместника и меджлиса поставили памятник барону Врангелю... Но и американцы нам не указ — они вон когда между собой дрались, уже остыли...
А у нас пока ничего не получается. Разум возмущенный еще кипит и булькает, хотя крышку уже сняли. Мертвяки живее всех живых, и это никого не удивляет. Знаменитая сцена из перестроечного шедевра "Покаяние" стоит перед глазами — сын выкапывает отца и выкидывает на свалку.
Выкинуть или нет — тут мы готовы спорить. Но насчет покаяния единодушны: а нам-то в чем каяться?! Это все они, мертвые. Их — вон из могил! Или — наоборот: слава на все времена! А мы уж выдумывать не будем, пойдем их путем. В ту же сторону или в обратную — неважно...
Но зарыть, конечно, надо. Одного в Питере, другого в Гори, третьего в Твери... Как будто людей.
Александр Кабаков