Город ученых

Инноград "Сколково" должен продолжить традицию советских и российских наукоградов, в которых в течение почти полувека развивалась отечественная наука. Создание "города ученых" с нуля, формирование полноценной инфраструктуры для инновационных исследований и воплощения их в жизнь и производство стало первой в современной России попыткой сконструировать серьезный механизм поддержки перспективных исследований. Попытки реанимации и развития отечественной науки и инженерии предпринимались и раньше — как в рамках традиционного бюджетного финансирования, так и с помощью частичного внедрения современных етодов инвестирования. Но в случае удачи "Сколково" проект иннограда может стать первым опытом полномасштабного перенесения на российскую почву современных западных механизмов поддержки и коммерциализации новых технологий.

Рождение наукоградов

Концепция наукоградов для России не является чем-то новым. В советское время было организовано несколько подобных поселений для научных направлений, которые руководство страны считало наиболее важными и перспективными. Такие города обеспечивались достойным плановым финансированием, они получали современное оборудование, туда зазывали ведущих ученых и подающих надежды выпускников вузов. Отечественный опыт можно считать крайне успешным, поскольку формирование "концентрированной среды" специалистов и инфраструктуры для их деятельности привело к значительным прорывам в исследованиях. По ряду научных направлений, развивавшихся в таких городах, СССР находился в числе мировых лидеров. Чаще всего упоминают отрасли, связанные с военной промышленностью,— от ядерной физики до биологии. Но и в мирных направлениях создание наукоградов было вполне действенным.

Наверное, самым масштабным проектом формирования научной инфраструктуры на пустом месте можно считать Сибирское отделение Академии наук в Новосибирске. Попытка переселения исследований за Урал, в сибирские города, где до этого не существовало более или менее значительной научной школы началась в 1957 году, одним из главных инициаторов процесса был математик и механик академик АН СССР Михаил Лаврентьев. Через 30 лет, к концу 1980-х, в рамках Сибирского отделения функционировало несколько десятков исследовательских центров, в основном по естественным наукам. Они успешно конкурировали с "метрополией" — научно-исследовательскими и академическими институтами европейской части СССР, а в ряде случаев стали ведущими научными учреждениями страны.

Назвать Сибирское отделение наукоградом в узком смысле этого слова сложно, поскольку его институты располагались в различных городах — от миллионного Новосибирска до небольших поселков. Однако принципиально идея была та же — щедрое финансирование перспективного научного направления, создание инфраструктуры, приглашение специалистов. Классический советский наукоград — это "почтовый ящик", небольшой закрытый город, в котором создают либо элементы ядерного щита России, либо ведут другие секретные разработки (например, такие города, как Арзамас-16 в Горьковской области (ныне Саров) или Красноярск-26 (ныне Железногорск). Были и исключения вроде подмосковной Дубны — классического наукограда, крупнейшего центра по мирным ядерным исследованиям, куда даже в советское время пускали иностранных специалистов. Впрочем, и официального термина "наукоград" тогда не существовало.

Переходный возраст

Схема государственного финансирования науки и наукоградов — через Академию наук, Министерство среднего машиностроения (ведомство, курировавшее атомную отрасль) или другие структуры — рухнула вместе с СССР. Традиционные наукограды оказались без средств на поддержку собственной инфраструктуры и — что, может быть, даже важнее — без интереса государства к развитию науки как таковой. К тому времени, когда власть вспомнила о существовании своих исследовательских институтов (а это примерно конец 1990-х годов), наукограды уже потеряли и часть сотрудников, и темпы исследований, оборудование стремительно устаревало. Для поддержки научных центров в 1999 году был официально введен статус наукограда, который к настоящему времени присвоен 14 поселениям, например Обнинску, Мичуринску, Петергофу, Бийску, Пущино, Дубне. Плюс к тому у нас есть отдельный институт закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО), для тех городков, где продолжаются ядерные и военные разработки.

Насколько сильно помогает традиционным научным центрам закон о наукоградах, сказать сложно. По крайней мере, он в определенной степени работает на сохранение научного наследия советской эпохи и дает возможность продолжать эти исследования. Кроме того, советская научная традиция была абсолютно лишена механизмов так называемой коммерциализации результатов своих исследований. Разработки и открытия при СССР могли быть реализованы в конкретном промышленном продукте, но в рамках плановой, а не рыночной экономики. Сейчас ни в наукоградах, ни в других академических структурах наработанных, надежно действующих схем перехода от лаборатории к конвейеру де-факто нет. Плюс к тому советское наследие в области науки огромно, но не бесконечно, и вряд ли имеет смысл надеяться на то, что идей предыдущих поколений хватит на век вперед. "Сейчас в России уже переварили достижения советского времени, но для новых разработок не хватает финансовой поддержки. Поэтому создать что-то новое у нас сейчас тяжело",— поясняет главный инвестиционный директор инновационного центра "Сколково" Вячеслав Солоницын.

А теперь "Сколково"

"Сколково", пожалуй, первая серьезная постсоветская попытка создать не "продолжающий традиции" наукоград, а новый научный центр с нуля. Стимулом для этого гиперпроекта стало выступление президента Дмитрия Медведева в ноябре 2009 года, который заявлял о необходимости создания в России "современного технологического центра". В качестве примера президент привел Кремниевую долину в Калифорнии, известную многочисленными высокотехнологичными IT-компаниями. Такой центр исследований и разработок должен быть "сфокусирован на поддержку всех приоритетных направлений".

В марте приоритетными для этого центра Дмитрий Медведев назвал пять направлений — телекоммуникации, IT, а также энергетику, биомедицинские и ядерные технологии. Тут стоит отметить, что совсем новыми для традиционных российских исследовательских центров можно считать лишь первые два направления. Например, различных наукоградов и ЗАТО, которые занимаются ядерной тематикой, в России около десятка, из биомедицинских центров можно упомянуть Пущино или Кольцово в Новосибирской области. Энергетикой в чистом виде (без учета ядерной отрасли) наукограды не занимались, но сказать, что эта отрасль для отечественной науки и инженерии tabula rasa, тоже нельзя.

А вот телекоммуникации и IT — направления, которые наиболее активно продвигались уже после крушения советской модели развития науки. Здесь большинство современных технологий создано в конце прошлого века и в этом десятилетии, отечественные исследовательские центры в силу разных причин уже не могли успеть за текущими научными трендами.

При этом концепция нового наукограда с нуля победила не сразу. Сначала предлагалось создавать центр на основе существующих научных центров, например на базе Обнинска, где был сделан первый российский атомный реактор, или в Томске, который является крупнейшим университетским городом Сибири. Название "Сколково" официально было обнародовано в марте. До сих пор этот небольшой подмосковный поселок был известен лишь одноименной бизнес-школой. Было решено на этом месте строить полноценный город для развития инноваций. Название "наукоград" сменилось "инноградом".

"Примером одной из основных задач "Сколково" можно назвать прорабатываемые сейчас инкубационные гранты,— говорит Вячеслав Солоницын.— Они выдаются компаниям, которые либо имеют успешный опыт управления венчурными фондами, либо созданы профессионалами, имеющими опыт работы с венчурными инвестициями. Этот инструмент позволит привлечь в Россию зарубежные инвесткомпании. Для таких компаний Россия непонятна и непрозрачна. Мы же предоставляем грант для изучения рыночных перспектив и конкретных проектов. В режиме инкубирования такие проекты могут развиваться в течение года, затем инвесткомпании уже могут поднимать венчурный фонд специально для развития российских инноваций".

Официально инноград городом не называется, это инновационный центр, однако в его рамках предполагается строить вполне реальную городскую инфраструктуру, пригодную и для работы, и для проживания. Впрочем, дело не только в наличии жилых микрорайонов и зон досуга. "Сколково" должно "дополнить или заменить те элементы инновационной системы, которые в России не работают так, как должно, или отсутствуют", поясняет господин Солоницын.

У инновационной деятельности в России сейчас проблем хватает. Попытка реанимации традиционной модели развития науки через госфинансирование (в рамках которой, кстати, наукограды и получали свой статус) показала, что значительных прорывов на этом направлении пока ждать не приходится. Инноград должен работать иначе, встраивая западную венчурную модель финансирования инноваций в российскую действительность. В качестве первоначальных моделей взаимодействия выбрано несколько схем, поясняет господин Солоницын.

Инвестиционный директор "Сколково" разделил их на три группы. Первая — инкубационные гранты — ориентирована на посредничество между отечественными инноваторами и западными инвесторами. "Гранты — это инструмент, который позволит привлечь в Россию зарубежные инвесткомпании,— поясняет Вячеслав Солоницын.— Для таких компаний Россия непонятна и непрозрачна. Мы же предоставляем грант для изучения рыночных перспектив и конкретных проектов. В режиме инкубирования такие проекты могут развиваться в течение года, затем инвесткомпании уже могут поднимать венчурный фонд специально для развития российских инноваций".

Вторая схема ориентируется на поддержку конкретных исследований, имеющих международное значение. В качестве примера господин Солоницын привел исследования ученых из Гарвардского университета Михаила Лукина и Евгения Демлера, которые считаются одними из ведущих специалистов в мире по квантовой оптике и вычислениям. "Их работы могут привести к созданию квантового компьютера, который должен быть в миллион раз быстрее нынешних. Но ни один институт или университет в России сейчас не может предложить им такие условия, какие у них есть в Гарварде. В рамках "Сколково" создать два-три исследовательских центра и привлечь уникальных специалистов из-за рубежа гораздо проще",— поясняет он.

Дополнительным плюсом "Сколково" может стать создание координационной научной инфраструктуры между научными центрами, которые специализируются на сходной тематике. Это в определенных моментах позволит исключить, например, дублирование исследований и точно выбрать "направление главного удара". Как замечает господин Солоницын, "на примере того же проекта квантового компьютера можно сказать, что в мире существуют всего десятки людей, способных сформулировать главные направления движения и определить узкие места, а научных коллективов, способных решить конкретные задачи на самом высоком уровне, довольно много и в России".

Наконец, третьим направлением создания инновационной инфраструктуры Вячевлав Солоницын назвал поддержку российских высокотехнологичных корпораций в прорывных исследованиях. "Например, компания ABBYY предложила проект по созданию системы распознавания и поиска информации на основе семантического анализа — другими словами, поиск не по форме слова, а по его значению,— поясняет он.— Мы можем помогать российским высокотехнологичным компаниям развивать технологии, которые дадут им преимущество на глобальном рынке. Кроме того, подобный проект создаст значительное количество рабочих мест в "Сколково" и окажет перекрестное опыление других участников".

"Заманивание" инноваторов и инвесторов в "Сколково", достаточно далекое от той же Кремниевой долины и иных известных в мире центров научного развития,— отдельная задача. Здесь мало показать инвестору потенциально любопытную и перспективную идею — требуется создать какие-то условия, которые будут привлекательны для венчурного бизнеса. Зазывать инвестиционный капитал в Подмосковье будут налоговыми льготами. "Компании, ведущие исследовательскую деятельность, могут быть освобождены от налога на прибыль, на имущество, входящий НДС равен нулю, ЕСН — лишь 14%,— говорит Вячеслав Солоницын.— Ну и, конечно, компании не должны заниматься в "Сколково" деятельностью, не соответствующей задачам иннограда". "Система отбора резидентов предельно прозрачна и направлена на то, чтобы выбрать либо совсем новую технологию, которой еще нет за рубежом, либо такую разработку, которая будет превосходить аналоги по экономическому эффекту, добавляет инвестдиректор "Сколково".— Другим критерием является привлечение иностранного специалиста. Это может быть ученый, эксперт либо предприниматель, заинтересовавшийся такой разработкой. Формы участия могут быть различны, но внешний интерес к идее быть должен".

Фактически инновационный центр "Сколково" начал работу буквально полгода назад. Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий, которому придется курировать всю работу по созданию иннограда, был создан лишь в мае. Это означает, что в ближайшее время ждать значимых прорывов, видимо, не стоит: научные исследования и их практическая реализация требуют времени. "Мы уже начали в пилотном режиме принимать проекты на рассмотрение, рассчитываем, что к концу года рассмотрим около 30 предложений",— говорит Вячеслав Солоницын. При этом, говоря о проекте квантового компьютера и сопутствующих направлениях, он отмечает: "Не исключено, что создание такого компьютера займет продолжительное время, но мы рассчитываем, что уже через два-три года будет достигнут ряд промежуточных результатов, пригодных для коммерциализации".

Владимир Дзагуто