Председатель правительства России Владимир Путин вчера четыре с половиной часа участвовал в прямой линии с российским народом и за это время, по мнению специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА, дал ему понять, что в течение последнего года не изменился ни он, ни сам народ, но угроза такая существует, и ее надо побороть.
Премьер сидел в стильной студии, исполненной в неизменно бело-сине-красных тонах (эту гамму не нарушал, а скорее подчеркивал даже его красный галстук, и недоумение вызывала только зеленая папочка, словно взятая напрокат у НТВ, в ней лежали сокровенные для Владимира Путина вопросы, которые он отбирал сам).
Стол был сконструирован таким образом, что сидящий здесь же и ведущий Эрнест Мацкявичус, если его брала одна камера, находился на почтительном расстоянии от премьера, а если другая — то в непочтительной близости, прямо у премьера за спиной, и видом своим напоминал не ведущего, а его личного охранника, тем более что внешние данные выдавали его прежде всего в этом качестве.
Во время всех этих четырех с половиной часов Владимир Путин был более грозен и даже агрессивен, чем обычно на таких прямых линиях. До сих пор он, наоборот, казался на них нежнее, чем в реальной жизни. И это был, без сомнения, управляемый (им, конечно) процесс.
Возможно, на премьера так повлияли московские уличные беспорядки последних дней, и он решил, что нация должна увидеть одного из своих жестких лидеров, так как угроза распространения беспорядков должна быть беспощадно подавлена раз и навсегда.
Один из первых вопросов и был про эти столкновения. Премьер заявил, что сотрудников правоохранительных органов нельзя мазать одной только черной краской и "опускать ниже плинтуса".
— А то придется,— продолжил он,— представителям нашей либеральной интеллигенции бороденку сбрить — и вперед, на площадь, воевать с радикалами!
Бороденкой известен только один из представителей интеллигенции, бьющийся за "Марши несогласных" на "Маршах несогласных", то есть Эдуард Лимонов. Впрочем, не исключено, что это был собирательный образ интеллигенции в глазах Владимира Путина.
Еще под это описание, впрочем, подходит Юрий Шевчук, к которому премьер тоже вряд ли равнодушен.
Говоря про самое тяжелое событие года, премьер, не колеблясь, назвал пожары — и тут заявил, что надо немедленно усилить ответственность арендаторов, которые по новому Лесному кодексу получили большую власть, по крайней мере в лесах.
На вопрос, а что если следующим летом в деревнях начнутся поджоги домов, потому что жители слишком хорошо понимают, что иначе они никогда своих жилищных условий не улучшат, премьер тоже очень жестко ответил, что за это существует уголовная ответственность, которая предусматривает от пяти до десяти лет лишения свободы, а "экспертиза в состоянии установить, поджог это был или нет".
Точно так же он среагировал на рассказ о том, что в Перми управляющие компании, которые занимаются ЖКХ, лишают жителей льгот, которыми они пользовались до сих пор.
— Управляющими компаниями кто-то управляет, поэтому нужно проверить, кто там управляет и каким образом.
Ситуация в станице Кущевская поразила премьера, по-моему, не меньше, чем пожары. Он сказал, что это развал правоохранительной системы.
— Что касается той ужасной ситуации в Кущевской, да и в Гусь-Хрустальном, то здесь дело не только в органах внутренних дел,— заявил премьер.— Здесь дело совсем в другом: в том, что все органы власти оказались несостоятельными. Ведь там разве одна милиция работает? А где прокуратура? А где Федеральная служба безопасности? А где ФСКН — служба по борьбе с наркотиками? А где суды, которые должны были принимать соответствующие решения?.. Я считаю, что это провал всей системы правоохранения. А региональные органы власти где были? Они ничего не видели? Поэтому сигнал очень серьезный. Еще один сигнал для того, чтобы общество встряхнулось и власть сама встряхнулась на всех уровнях, в том числе федеральном, и повнимательнее посмотрела, что у нас происходит в регионах.
Тут Владимир Путин впервые, может, с 2004 года, когда он упразднил выборность губернаторов, с неожиданной легкостью вспомнил об этом и одобрил свое решение.
Складывалось и в самом деле полное впечатление, что Владимир Путин решил превратить эту прямую линию в демонстрацию силы власти, которая, если понадобится, не остановится ни перед чем и ни перед кем. Очевидно, он решил, что делать это надо именно сейчас, потому что завтра будет поздно.
— В свое время меня,— произнес он,— долго и много критиковали и до сих пор продолжают критиковать за изменение порядка приведения к власти губернаторов в регионах Российской Федерации. Но ведь одним из побудительных мотивов изменения этого порядка приведения к власти губернаторов было как раз недопущение до власти криминала. Потому что, к сожалению, в наших условиях, в условиях еще недостаточно эффективного гражданского общества, при так называемых прямых выборах за спиной почти каждого кандидата вставал криминал и своими неучтенными, "черными" деньгами пытался, а подчас и достаточно эффективно влиял на ход предвыборной кампании и на ее результаты. Теперь, когда кандидатов в губернаторы предлагает президент, но за него должны проголосовать или не проголосовать местные депутаты, это все-таки более или менее ограждает общество от проникновения криминала хотя бы на этот высокий региональный уровень управления.
Выяснилось, что Владимир Путин очень недоволен тем, что прямые выборы остались в муниципалитетах.
— В муниципалитетах,— вздохнул он,— пока, к сожалению, не так. Там у нас прямые выборы руководителей муниципалитетов и, к сожалению, влияние криминала продолжается.
Он, впрочем, оговорился: "Надо там что-то делать, но без отмены выборов, конечно. На муниципальном уровне не нужно отменять, но нужно внимательнее относиться к этим процессам — повторяю, и на федеральном, и на региональном уровнях".
Много будут говорить про ответ премьера на вопрос про Михаила Ходорковского.
— Мой вопрос достаточно простой,— сказала по телефону дама из Иркутска.— Вы считаете справедливым, что Михаил Ходорковский уже который год сидит в тюрьме? На ответ я даже не рассчитываю, так как вам больше по душе вопросы благодарных бабушек и вопросы о вашей любимой собаке.
— У меня две любимые собаки,— поправил ее премьер.— Я не знаю, какую из них вы сейчас имеете в виду. Что касается благодарных бабушек, то, да, действительно, мы все, я считаю, в долгу перед гражданами России старшего поколения и мы эти долги должны отдавать. И мы еще не все сделали для них, хотя пытаемся делать и кое-что получается, но сделали еще не все.
Но все-таки надо было ответить и про Михаила Ходорковского наконец: и про собак сказал, и про бабушек сказал. Отступать было уже некуда.
— Я так же, как известный персонаж Владимира Высоцкого,— произнес премьер,— считаю, что вор должен сидеть в тюрьме. А в соответствии с решением суда Ходорковскому вменяется в вину хищение, хищение достаточно солидное. Речь идет о неуплате налогов и мошенничестве, и счет идет там на миллиарды рублей. Правда, есть и личная неуплата налогов, что очень важно... Но то обвинение, которое ему предъявляют сейчас, там счет идет уже на сотни миллиардов рублей: там 900 млрд в одном случае, во втором случае 800 млрд руб., тоже хищение. А если мы посмотрим практику других стран, то господин Мейдофф в США получил за аналогичное преступление, да и деньги примерно такие же, 150 лет лишения свободы. У нас, по-моему, гораздо все либеральнее смотрится. Тем не менее мы должны исходить из того, что преступления господина Ходорковского в суде доказаны.
Премьер не собирался останавливаться:
— Да, и кроме всего прочего, вы же знаете, еще раз хочу повторить, я не говорю про него лично, напомню, что руководитель службы безопасности ЮКОСа сидит в тюрьме за убийство. Не понравился им мэр Нефтеюганска Петухов — убили. Женщина здесь в Москве не отдала им свое помещение маленькое, которое они хотели забрать,— убили. Киллера, которого наняли, убили. Мозги только одни нашли в гараже. Что, руководитель службы безопасности сам что ли, по собственной инициативе все эти преступления совершил? Так что есть суд, он у нас, как известно, один из самых гуманных в мире, это его работа. Я исхожу из того, что доказано судом.
Надо сказать, что все это премьер уже не раз говорил, хотя, может, и не такому количеству людей и не в прямом эфире.
А уже после прямой линии премьер ответил на несколько вопросов еще меньшему количеству людей, то есть журналистам. Один из них был такой: не считает ли он то, что сказал по этому поводу, давлением на суд, который еще пока не вынес второй приговор.
Нет, премьер не считал это давлением. Он заявил, что говорил прежде всего о делах, за которые Михаил Ходорковский уже осужден.
Ответ премьера на вопрос о том, чего на самом деле хотят Немцов, Рыжков, Милов и так далее, поразил, как обычно, глубоким знанием предмета:
- Денег и власти, чего они еще хотят?! В свое время они поураганили, в 1990-х годах, утащили вместе с березовскими и теми, кто сейчас находится в местах лишения свободы, о которых мы сегодня вспоминали, немало миллиардов, - пояснил премьер. - Их от кормушки оттащили, они поиздержались, хочется вернуться и пополнить свои карманы. Но, я думаю, что если мы позволим им это сделать, они отдельными миллиардами уже не ограничатся, они всю Россию распродадут.
По данным "Ъ", поиздержавшиеся уже решили подать в суд на премьера за эти слова. Видимо, в качестве компенсации будут требовать от него много миллиардов, а то всю страну.
А вот ответ на вопрос про Александра Лукашенко, который в другое время вызвал бы у окружающих неминуемый шок и трепет, наоборот, был очень спокойным и даже доброжелательным, хотя премьер рассказывал о том, сколько денег Россия теряет на дружбе с близким славянским соседом. Премьера не тяготила эта дружба: мысли его заняты сейчас, судя по всему, совсем другими проблемами.
И еще раз мы увидели премьера не просто жестким, а ругающимся, причем, можно сказать, грязно ругающимся. Это случилось после вопроса о предателе, сдавшем наших разведчиков в США:
— А что касается предателей, они сами загнутся, уверяю вас, потому что... Вот последний наш случай предательства, когда выдали группу наших нелегалов. Это же офицеры, понимаете, офицеры! Человек предал своих друзей, товарищей по оружию — это люди, которые положили всю свою жизнь на алтарь отечества. Что такое — выучить язык на уровне родного, отказаться от родственников, не иметь возможности приехать похоронить близких людей! Вы только вдумайтесь в это! Человек всю свою жизнь отдал служению родине, и нашлась какая-то скотина, которая таких людей предает! Как он будет жить с этим всю свою жизнь?! Как он будет смотреть в глаза своим детям, свинья?! Вот чтобы там ни было и какие бы 30 сребреников эти люди ни получали, они колом встанут у них в горле, уверяю вас. Прятаться всю жизнь, не иметь возможности пообщаться с близкими людьми... знаете, человек, который выбирает такую судьбу, еще тысячу раз об этом пожалеет.
Между тем на прямой линии премьер наконец открыл зеленую папку с вопросами, на которые сам хотел ответить. Один из вопросов был такой: "Когда закончится воровство в России?"
— Я воздержусь от ответа,— произнес премьер.
Не очень было при этом понятно, зачем же надо было откладывать этот вопрос в спецпапку, а то складывалось впечатление, что Владимир Путин застал врасплох сам себя.
И вообще, когда он читал вопросы из папки, казалось, он намерен сгладить под конец общения впечатление от себя, такого грозного и непримиримого.
Владимир Путин рассказал, что он фартовый. Что на самом деле "везет тому, кто везет".
Что щенок Баффи — отличный и что заливает пол в доме лужами и заваливает кучами.
В ответ на просьбу пообещать, что чемпионат мира по футболу-2018 пройдет на высоком уровне,— пообещал. Хочется верить, что это обещание не из тех, что "пообещать — не значит жениться".
Но если это серьезное обещание, то хотелось бы понять, как Владимир Путин сдержит свое слово. Ведь нужно иметь возможность контролировать ситуацию, а тут хотелось бы большей определенности.
Или это все какой-то намек всем, страстно ищущим намеков?
Или шутка такая.
Политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Станислав Кучер:
— Можно, конечно, пофантазировать на тему, какие слова говорил про себя Березовский, как вспоминал Гоголя, причем одновременно и «Шинель», и «Тараса Бульбу» (монолог отца), когда услышал свое имя, да не просто всуе, а в компании с Немцовым. Можно предположить, как премьер будет отвечать за свои слова, когда Немцов и товарищи подадут на него в суд... Только зачем? Вода мокрая, трава зеленая, а Путин есть Путин. В отличие от Медведева, он не изменяет себе. Или не меняется – кому какая формулировка удобнее. Причем не потому, что не хочет – у него нет другого выхода. Роль, которую он выбрал, ему придется играть до конца. Точка невозврата пройдена, а потому отныне лозунг «кто не с нами, тот против нас» актуален, как никогда. «Байк, свобода, ты и я» — если на фоне крымского солнца подобные фантазии и могли посещать холодную голову нашего премьера, то сейчас, морозной зимой очевидно: все это – для следующей жизни. В этой - осталась только борьба. Отсюда сразу три жестких приговора: Ходорковскому, демократам, свободным выборам. Кстати, с перспективами на 2012-й Владимир Владимирович тоже, похоже, определился. «Везет тому, кто везет», — сказал премьер почти со вздохом. Если что-то лично меня во вчерашнем так называемом общении с народом и удивило – так это тональность этого общения. Такое ощущение, что, когда съемка закончилась, Путин встал и пошел дальше жить другой жизнью, не имеющей вообще ничего общего с той, о которой он только что вещал, приводя цифры, успокаивая, обещая. Как будто авторы сценария этого шоу не пытались сделать так, чтобы все выглядело, как будто нанятый чиновник отчитывается перед теми, кто его содержит. В моем воображении возникла следующая визуальная ассоциация:
Приходит смотритель зоопарка к своим подопечным, готовится к этой встрече, даже маску «шерхана» какого-то надевает. Его слушают все обитатели зверинца, но обращается он прежде всего к бандерлогам. Типа: «Все у нас тип-топ. Вольеры почистили, дорожки подмели. Корма всем хватит, голодать не придется. Тут кто-то бешенством заразился – разберемся. Либо вылечим, либо… А в остальном все в норме. Все звери на местах. Ну, ладно, я пошел. Слушайтесь медведя!»