Тандем не колется

2010 год прошел под знаком подготовки к году 2011-му, когда россияне изберут новую Госдуму, а тандем — нового президента. По мнению властей, подготовка была успешной, и никаких сюрпризов от граждан им ждать не стоит. Как полагает обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев, у самих граждан сложилось на этот счет несколько иное мнение.

На протяжении всего уходящего года российские и зарубежные наблюдатели жадно ловили каждое слово, сказанное членами тандема друг о друге и о своих планах на 2012 год. Хотя три года назад ответ на вопрос о преемнике Владимира Путина был дан уже после официального старта кампании по выборам президента, многие почему-то верили, что на этот раз кто-то из лидеров проговорится гораздо раньше. Но они не проговорились, ограничившись повторением политкорректной формулировки "когда придет время, сядем вместе и все решим". Поэтому намеки на грядущий выбор журналистам и экспертам пришлось выискивать в повседневной деятельности президента и премьера. И если эти намеки обобщить, то картина получается следующая.

Дмитрий Медведев, конечно же, очень хочет остаться на второй срок. Во-первых, это совершенно естественное желание любого человека, который испытывает удовлетворение от своей работы и не собирается ее менять. Во-вторых, в 2010 году он всячески пытался выглядеть не "младшим президентом", а полноценным главой государства. Который не только вырабатывает стратегию и подписывает международные договоры, но может при случае и министрам разнос устроить, и лично решить проблему какого-нибудь гражданина, жалующегося на отсутствие в его доме горячей воды. Тот факт, что тем самым президент вообще-то вторгается в компетенцию премьера, президента вроде бы не особо смущал.

Оставить Медведева на второй срок, разумеется, страстно хочет и его команда, которая, в отличие от своего шефа, выражает это желание почти открыто. Положим, по поводу заявления пресс-секретаря президента Натальи Тимаковой о том, что решение поставленных Медведевым задач "выходит за рамки одного срока президентских полномочий", еще можно сказать, что решать эти задачи вполне может и другой глава государства. Но вот слова помощника президента Аркадия Дворковича в интервью британской BBC ("Судя по тому, что я слышал от президента Медведева, он не исключает возможности того, что примет участие в выборах, и он определенно этого хочет") уже трудно истолковать двояко. Если учесть, что политические заявления президентский помощник по экономическим вопросам делает крайне редко, то выходит, что Дворкович был прямо уполномочен сказать то, в чем сам Медведев пока публично признаться не может.

А вот с Путиным все уже не так однозначно.

С одной стороны, во многих его действиях легко усмотреть признаки откровенно предвыборного пиара. Конечно, о любви нынешнего премьера к животному миру и разнообразным средствам передвижения известно достаточно давно, но в 2010 году список представителей фауны, с которыми Путин вступал в непосредственный контакт, и перечень освоенных им новых транспортных средств пополнялись особенно интенсивно. Некоторые же мероприятия главы правительства и вовсе выглядели как прямая реакция на пиар-ходы конкурента. К примеру, на нашумевшее решение Медведева о приостановлении строительства автотрассы через Химкинский лес Путин ответил путешествием на желтой "Ладе" из Хабаровска в Читу. А на президентское послание, посвященное проблемам детства, откликнулся участием в благотворительном концерте в помощь детям, больным онкологическими заболеваниями.

С другой стороны, как раз этот концерт, в ходе которого премьер неожиданно явил миру свои музыкальные способности, позволяет предположить, что вопрос о возвращении в Кремль для него, возможно, не так важен, как многим кажется. То, с какой детской непосредственностью Путин наигрывал на рояле дрожащими от волнения пальцами песню "Blueberry Hill", а потом по-ученически старательно артикулировал английские слова, исполняя ее же в сопровождении джазового ансамбля, не могло не навести на мысль, что от этого занятия он получает куда больше удовольствия, чем от совещаний и переговоров. А высокая должность, получается, нужна ему лишь постольку, поскольку она позволяет сделать то, что не под силу большинству простых смертных: погоняться на лодке за китами, поуправлять пожарным самолетом, выступить со сцены перед зарубежными кинозвездами. Ну и, разумеется, получить в связи с этим не только хорошую порцию адреналина, но и овации восхищенной публики.

И если исходить из этой концепции, то препятствовать планам Медведева задержаться в Кремле еще на шесть лет Путин вообще-то не должен. В конце концов, свою способность руководить государством он давно уже всем доказал, а открывать в себе новые таланты и получать от жизни простые человеческие удовольствия, как видно, можно и на посту премьера.

Между тем у Дмитрия Медведева, помимо желания остаться на второй срок, есть и вполне конкретные достижения, которые можно считать реальной заявкой на продление полномочий. В 2010 году он не только проявил себя достойным продолжателем путинского курса, но и сумел привнести во властную вертикаль некоторые элементы новизны.

Так, впервые с 2000 года была перекроена административная карта России; Медведев создал Северокавказский федеральный округ и назначил туда полпредом не силовика, как это было принято при Путине, а "эффективного менеджера" с губернаторским опытом Александра Хлопонина. Еще один сугубо гражданский губернатор, глава Новосибирской области Виктор Толоконский, заменил на посту полпреда президента в Сибирском округе бывшего начальника Генштаба Александра Квашнина.

Кроме того, уходящий год стал для Медведева рекордным по числу назначенных им глав субъектов РФ: президент внес в региональные парламенты кандидатуры 35 региональных лидеров (в 2008-2009 годах их было соответственно 8 и 15). А среди 18 губернаторов, покинувших свои посты, оказалось немало настоящих тяжеловесов, заменить которых в свое время не удалось даже Путину, например Минтимер Шаймиев (Татария), Муртаза Рахимов (Башкирия), Кирсан Илюмжинов (Калмыкия) и Юрий Лужков (Москва). К последнему глава государства не побоялся применить высшую для губернаторов меру наказания — увольнение "в связи с утратой доверия президента", которого до сих пор удостаивались лишь не самые авторитетные лидеры.

К достижениям Дмитрия Медведева в борьбе за укрепление вертикали можно отнести и развернувшуюся в России кампанию по "тандемизации" местного самоуправления, в ходе которой избранные населением мэры заменяются на дуумвират в составе главы муниципального образования, выбранного из числа депутатов местного парламента, и наемного главы администрации — сити-менеджера (см. статью "По городам и ситям" в N 38 от 27 сентября). Такая властная конструкция в гораздо большей степени соответствует реалиям управляемой демократии и в то же время формально не противоречит требованиям Конституции о самостоятельности местного самоуправления.

С судебной и законодательной властью у действующего президента в уходящем году тоже все было в порядке. Скажем, председатель Конституционного суда Валерий Зорькин очень своевременно выдвинул концепцию избирательного отношения к решениям Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), согласно которой Россия должна выполнять лишь те вердикты ЕСПЧ, против которых она не возражает (см. статью "Конституционный нигилизм" в N 44 от 8 ноября). И Медведев это суверенно-демократическое начинание горячо поддержал. А парламент привычно штамповал спущенные из Кремля законы, иногда давая президенту возможность проявить здоровый либерализм, как это было с антидемократическими поправками к закону о митингах, на которые Медведев наложил вето.

Наконец, с региональными выборами проблем у Кремля в 2010 году тоже не возникло. С одной стороны, требование президента о стимулировании политической конкуренции привело к тому, что от прямой фальсификации результатов голосования местные власти в основном воздерживались, так что и поводов для скандала по образцу октября 2009 года у оппозиции уже не было. С другой стороны, на результатах "Единой России" это почти не сказалось, так что путинской малопартийной системе медведевская либерализация, как выяснилось, ничем не грозит.

В целом же политика президента в 2010 году полностью соответствовала неписаному правилу, согласно которому либеральные инициативы нового главы государства имеют право на жизнь лишь в том случае, если не затрагивают основы суверенной демократии, заложенные его предшественником. В этом смысле особенно показательными стали две развивавшиеся почти параллельно истории — с возведением в Петербурге небоскреба "Охта-центр" и прокладкой автотрассы через Химкинский лес. В обоих случаях против строительства выступили граждане, а Дмитрий Медведев очень демократично высказался за то, чтобы мнения критиков были по крайней мере выслушаны. В итоге питерскую стройку, имеющую регионально-ведомственный характер, решили перенести на новое место, тогда как планы прокладки химкинской трассы, утвержденные правительством, остались неизменными.

Однако для меньшинства россиян и большинства западных наблюдателей главным внутриполитическим итогом 2010 года должна была стать вовсе не судьба Химкинского леса или "Охта-центра", а приговор по второму делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Именно по нему эксперты собирались судить о том, в какой мере самостоятелен на самом деле президент Медведев и насколько его политика отличается от курса Путина.

Однако утром 15 декабря стало известно, что намеченное на этот день начало оглашения приговора переносится на 27 декабря, в чем многие усмотрели признаки подковерной борьбы между разными кремлевскими группировками. А некоторые даже предположили, что выбор новой даты сам по себе уже означает, что приговор будет гораздо мягче ожидаемого. Ведь занятые предновогодними хлопотами рядовые россияне, которые олигархов, мягко говоря, не любят, о решении Хамовнического суда могут и не узнать: большинство печатных изданий к тому времени уйдет на каникулы, а на телеканалах эта информация просто утонет в бесконечной череде праздничных передач. Зато западные наблюдатели, пристально следящие за этим процессом, наверняка оценят посланный российскими властями сигнал и, возможно, даже передумают вводить санкции против наших чиновников, причастных к "делу Магнитского".

Рояль на холме

Судя по звукам, извлеченным Владимиром Путиным из рояля, "Blueberry Hill" пока остается для него слишком сложным произведением. "Власть" предлагает ему освоить для начала что-нибудь попроще. Во всех отношениях прекрасным выбором будет битловская песня "Fool on the Hill". Партия фортепиано приведена на рисунке в максимально наглядном виде. При нажатии на клавиши в указанном порядке успех гарантирован.

Сторонники этой версии обратили внимание и на появившееся 14 декабря обращение группы музыкантов во главе с Андреем Макаревичем и Борисом Гребенщиковым, в котором они призвали президента "справедливо разобраться" в деле Ходорковского и Лебедева. При этом рокеры, имеющие репутацию весьма близких к власти людей (в октябре они встречались с Дмитрием Медведевым в неформальной обстановке), сочли нужным пояснить, что под "справедливостью" они имеют в виду не примерное наказание расхитителей суверенно-демократической собственности, а нечто прямо противоположное. Например, Гребенщиков заявил, что "два раза сидеть за одно и то же — не совсем хорошо", а Макаревич выразил смелое мнение, что "фарс переходит все мыслимые границы".

Правда, после того как Владимир Путин в ходе прямой линии 16 декабря, отвечая на вопрос о судьбе Ходорковского, снова жестко отрезал, что "вор должен сидеть в тюрьме", даже снижение на годик-другой запрошенного обвинением срока в 14 лет будет выглядеть со стороны судьи Виктора Данилкина совершеннейшим геройством в стиле Александра Матросова. А перенос начала оглашения приговора вкупе с обращением музыкантов в таком случае, видимо, можно трактовать как повторение ситуации с Химкинским лесом: вы просили вас выслушать и разобраться — мы выслушали, разобрались и утвердились в нашем прежнем решении.

Впрочем, случаи, когда власть хотя бы выслушивала оппонентов, были в этом году, как и прежде, все-таки крайне редкими. Но при этом в отношениях власти и граждан появилась одна новая деталь: народ, который прежде в основном безмолвствовал, вдруг стал все чаще и активнее выражать мнение, отличное от мнения начальников. Причем далеко не всегда делал это цивилизованными методами.

Начиналось все, правда, с весьма безобидных, хотя и достаточно массовых митингов в целом ряде регионов, самым многочисленным из которых стала январская 10-тысячная акция в Калининграде. Эти мероприятия стабильности по большому счету не угрожали (стекол митингующие не били и машин не переворачивали), но убедительно доказали, что если протестующих вдруг оказывается довольно много, то они вполне могут выйти на центральную площадь, громко потребовать отставки губернатора, премьера или даже президента — и им за это ничего не будет. И никакой ОМОН разогнать их просто не сможет, а скорее всего, даже и не попытается это сделать.

Потом появились "приморские партизаны" — группа молодых жителей Приморского края, нападавших на милиционеров (по их словам, ради "борьбы против зла, которое поработило нашу страну") и неожиданно нашедших поддержку у весьма заметной части россиян, по крайней мере из числа интернет-пользователей. Которые, по сути, согласились с мыслью о том, что насилию со стороны власти вполне допустимо противопоставить такое же насилие против нее самой. А осенью вывод об антинародной сущности власти вообще и милиции в частности подкрепил скандал в кубанской станице Кущевская, где, как выяснилось, давно уже безраздельно хозяйничали бандиты, которых надежно прикрывали местные силовики и чиновники. Причем широкую известность этот случай приобрел лишь потому, что в ходе очередной акции устрашения были убиты сразу 12 человек, а не "всего лишь" один или два, как бывало прежде.

Ну а в декабре грянул настоящий гром, поводом к чему послужили привычные в общем-то для нынешней России события. В ночь на 6 декабря в результате нападения одной группы молодых людей на другую был убит из травматического пистолета житель Москвы. Все нападавшие были задержаны, но следователь, оставив под стражей стрелявшего, остальных участников нападения отпустил. Это преступление, возможно, осталось бы лишь в милицейских сводках, если бы нападавшие не были выходцами с Кавказа, а погибший — активным участником фанатского движения. А оно отличается не только высокой организованностью, но и активной нелюбовью к "инородцам", к которой в данном случае добавилась еще и ненависть к "продажным" правоохранителям.

Дальнейшее хорошо известно. 7 декабря при перекрытии Ленинградского проспекта дело ограничилось выкрикиванием националистических лозунгов. 11 декабря на Манежной площади фанаты уже дрались с ОМОНом и избивали всех попадающихся им под руку лиц неславянской наружности. Ну а 15 декабря по всей Москве чуть было не развернулись настоящие сражения между русскими националистами и решившими ответить на их вызов кавказцами. И превращению столицы в поле боя помешали лишь своевременные и, надо признать, профессиональные действия милиции, задержавшей около 800 участников беспорядков.

Правда, не вполне понятно, что же помешало правоохранителям действовать так же эффективно в предыдущие дни, ведь шествию фанатов по Ленинградке они совершенно не препятствовали и Манежную площадь, хорошо зная о планах националистов, заблаговременно не перекрыли. Но, видимо, в отличие от митингов несогласных, на которых милиция действует по давно отработанной схеме, в данном случае проявить инициативу милицейское начальство не рискнуло, а четкие указания сверху (по выражению президента, "разобраться со всеми, кто гадил") поступили лишь вечером 11 декабря.

Однако в последних событиях гораздо важнее другое. Ведь, в сущности, и калининградцам, открывшим протестный сезон-2010, и столичным фанатам, этот сезон как бы подытожившим, было нужно одно и то же: чтобы власть их услышала и выполнила их требования. Но если первые добивались этого сугубо мирными методами, то вторые предпочли насилие. Что опаснее для государства, казалось бы, очевидно, особенно с учетом того, что людей, требующих расширения политических свобод, в стране гораздо меньше, чем тех, кто в принципе согласен с лозунгом "Россия — для русских!" (ну или "Кавказ — для кавказцев!").

Вот только власти с этим выводом, похоже, решительно не согласны. Например, главный кремлевский идеолог Владислав Сурков на прошлой неделе заявил, что именно "либеральная публика упорно вводит в моду несанкционированные акции, а нацисты и жлобы этой моде следуют". Стало быть, и бороться нужно в первую очередь не с нацистами, а с подающими им дурной пример либералами. Ну а пока милиция будет усердно прессовать с виду мирных, но чрезвычайно опасных оппозиционеров, радикал-националисты, видимо, смогут спокойно заниматься любимым делом, постепенно распространяя "вспышки дружбы народов" на всю Россию. И тогда, надо полагать, Путину действительно придется таки вернуться в президенты, чтобы наконец навести в стране порядок натренированной на медведях и тиграх железной рукой.

Самые громкие российские события 2010 года (упоминаемость, %)*

*События ранжированы по упоминаемости в российских СМИ (выраженному в процентах отношению количества материалов СМИ, освещавших событие, к общему количеству материалов СМИ за выбранный период). В случае неожиданных событий (авария, катастрофа) исследовался двухнедельный период после события, в случае запланированных событий (выборы, вступление в силу закона) — неделя до и неделя после события. Замеры проводились по ресурсам электронной библиотеки информагентства Integrum (более 4300 центральных и региональных газет, журналов, интернет-изданий, теле- и радиокомпаний).