Война в Югославии окончена. Каждая из сторон с полным основанием может считать себя победившей в этом конфликте. И даже Россия.
Натовцы чувствуют себя победившими потому, что своими бомбардировками добились, чтобы Милошевич начал выводить все сербские вооруженные формирования (легальные и нелегальные) с территории Косово. К тому же югославский президент согласился на ввод в край международных миротворческих сил, состоящих в основном из войск тех стран, которые бомбили Белград. И то, что ввод войск НАТО происходит под эгидой ООН, всего лишь формальность.
С чуть меньшими основаниями победителями себя считают Милошевич и тысячи сербов, которые приветствовали окончание бомбардировок своей страны. Милошевич в обращении к нации (см. стр. 10) заявил, что отныне вопрос об отделении Косово никогда больше не возникнет — "территориальную целостность и суверенитет Югославии теперь гарантируют страны G8 и ООН". Таким образом Милошевич сделал вид, что проблемы никакой и не было — его страна вела священную войну с вооруженными сепаратистами и мировое сообщество теперь просто встало на его сторону.
А что же югославская война принесла России? В определенном смысле то же, что и Финляндии. Финский президент Марти Ахтисаари вместе со спецпредставителем президента России Виктором Черномырдиным добивались мира на Балканах. И добились. И теперь оба они могут испытывать глубочайшее моральное удовлетворение от сделанного и рассчитывать на благодарность мирового сообщества. В какой-то мере это политический выигрыш: добиться прекращения бомбардировок мирных городов всегда почетно. Но и почти в той же мере — проигрыш, потому что Россия показала, что на большее она сейчас просто не способна. Ни воинствующее правительство Примакова, ни более сдержанные Ельцин и Черномырдин не сумели продиктовать свою волю ни НАТО, ни Югославии. Они лишь добились того, в чем к этому моменту и без них были заинтересованы обе конфликтующие стороны — прекращения войны.
Но печалиться по поводу этого поражения России явно не стоит. Потому что если бы Россия попыталась бы кому-нибудь что-нибудь продиктовать, это означало бы войну — более страшную, чем велась на Балканах.
БУКВОднако многие российские политики оказались недовольны окончанием войны. Государственная дума в день прекращения бомбардировок приняла специальное заявление с требованием уволить спецпредставителя Виктора Черномырдина за "проведение линии, противоречащей государственным интересам России". Глава Совета федерации Егор Строев выразил сожаление, что на этот раз Россия не смогла поддержать сербов "так, как хотелось бы". "Но мы всегда с вами и верим, что победа будет за вами",— заявил Строев, адресуя свои слова руководству Югославии. Спикер нижней палаты Геннадий Селезнев заявил, что "роль России могла бы быть более сильной", и выразил уверенность, что "НАТО еще придется сидеть на скамье подсудимых".
Впрочем, премьер Сергей Степашин заявил, что "самое главное, что остановлена война, сегодня не время делить победу". А Виктор Черномырдин высказался в том духе, что раз коммунисты недовольны, то значит, он сделал все правильно.
Понятно, почему оппозиция недовольна окончанием войны. С прекращением воздушной операции НАТО против Сербии у российских левых исчез важный козырь-- дешевая патриотическая демагогия. Сменить власть — по крайней мере в России — гораздо легче, втянув страну в войну. В этом российским левым не помог даже прежний премьер-министр Евгений Примаков. Окончание войны стало еще одним звеном в цепочке поражений оппозиции — после увольнения Примакова, провала импичмента и назначения Сергея Степашина.
Более того, ненавидимый Думой Виктор Черномырдин неожиданно приобрел в России популярность, значительно большую, чем он имел в бытность премьер-министром. Зато левым здорово удалось испортить имидж России в глазах Запада — он понял, что Россия действительно в любой момент может поставить диктаторскому режиму новейшее вооружение или вообще перенацелить свои ядерные боеголовки. Испортив впечатление о себе на Западе, Россия не приобрела друзей на Востоке, к чему так призывали коммунисты. В итоге же разрушенная двухмесячными бомбардировками Югославия сейчас оказалась ближе к Западу, чем к России. В обращении к нации, посвященном окончанию войны, Милошевич ни разу не упомянул Россию.
У окончания европейской войны есть еще одно последствие для России. Наше общественное мнение наконец-то через 76 дней пришло в себя. Его скоро совсем перестанет интересовать эта балканская страна. Косово, даже при наличии там российских десантников, будет интересовать публику столь же мало, как, например, Босния, где, напомним, также уже несколько лет находятся 1200 наших солдат. Словом, все забудут Югославию, НАТО, Милошевича, Солану и, может быть, вспомнят про Россию.
АНДРЕЙ БАГРОВ
РОССИЙСКИЕ ЛЕВЫЕ ПОТЕРЯЛИ СВОЙ ВАЖНЫЙ КОЗЫРЬ — ПАТРИОТИЧЕСКУЮ ДЕМАГОГИЮ