Суд над Абдуллой Оджаланом, лидером Рабочей партии Курдистана, продолжает быть в центре внимания средств массовой информации всего мира. Аналитики гадают, будет ли вынесен Оджалану смертный приговор. На самом деле лидеру курдов ничего не угрожает. Весь процесс — не более чем спектакль.
Таинственный остров
Все это напоминает американский боевик. Судят кровавого террориста. Приняты немыслимые меры безопасности. Чтобы избежать случайностей, процесс проходит на острове, который по этому поводу совершенно очищен от постоянных жителей и закрыт для посещения. Любое судно или человек, оказавшиеся в трехмильной запретной зоне вокруг острова, уничтожаются без предупреждения огнем с одного из десятка крупных военных кораблей или боевых вертолетов, охраняющих остров.
Об острове, ставшем тюрьмой для одного пленника, стоит сказать особо. У него своя история. Когда-то на нем был казнен премьер-министр, свергнутый в результате военного переворота. Теперь, говорят, его дух ночами является островитянам. В последние годы на острове была тюрьма для "экономических" преступников и санаторий для высокопоставленных чиновников министерства юстиции.
Теперь остров охраняется сотнями военнослужащих из элитных подразделений турецкой армии. Вооруженные автоматами с подствольными гранатометами, они стоят через каждые 50 метров.
Перед тем как пройти в зал заседаний суда государственной безопасности, журналисты, адвокаты, свидетели и даже судьи подвергаются тщательнейшему досмотру. Личность каждого проверяется дважды: перед посадкой на паром, следующий до острова, и по прибытии на остров. Контроль двойной: сверяются отпечатки пальцев и радужная оболочка глаз.
Что же касается обвиняемого, то во время заседаний он сидит в прозрачной будке, которая, как говорят, может выдержать даже выстрел из гранатомета.
Пролог
То, что происходит сейчас на острове Имралы в Мраморном море — не съемки фильма. Абдулла Оджалан наводил ужас на турецкое общество 15 лет. Возглавляемая им Рабочая партия Курдистана уничтожила десятки тысяч человек — военных, гражданских, турков, иностранцев и даже курдов, которых боевики РПК сочли предателями.
И тем не менее сходство происходящего с голливудским боевиком не случайно. Суд над Оджаланом — тщательно срежиссированный спектакль, в котором все актеры — от массовки до главного героя — играют отведенную им роль.
Действие начинается в небольшом курортном городе Муданья, месте временного проживания 250 иностранных журналистов, освещающих процесс, а также международных наблюдателей, контролирующих справедливость и беспристрастность суда над Оджаланом.
В Муданье журналистов и наблюдателей встречает массовка — хорошо организованные группы "матерей мучеников". Это родственники солдат и полицейских, убитых боевиками Оджалана или погибших во время вооруженных операций против РПК. Некоторые "матери" приглашены для участия в процессе в качестве свидетелей. Слушая их показания, утверждают присутствовавшие в зале суда журналисты, судьи и прокуроры не раз утирали слезы.
В свободное от присутствия на суде время "матери" устраивают шумные митинги и демонстрации, на которых требуют немедленной казни Оджалана, его адвокатов и всех его сторонников. Свой гнев они часто обращают и на иностранцев — все тех же журналистов и наблюдателей, которых "матери" подозревают в прокурдских настроениях.
Другая часть массовки — это, наоборот, активисты РПК. Их не видно, но зато отчетливо слышно. Ежедневно "президентский совет" партии издает заявления, в которых грозит страшными последствиями всей Турции, если Оджалан будет признан виновным и казнен. "Для турецкого государства убийство Абдуллы Оджалана будет актом национального самоубийства",— сказано в одном из последних заявлений руководства Рабочей партии Курдистана.
Заявления курдов широко транслируются средствами массовой информации. Вкупе с митингами "матерей" это придает процессу особый драматизм.
Сенсационные признания
Впрочем, самой большой сенсацией стала игра главного героя. Обстоятельства его прихода в труппу известны, репутация тоже, а потому зрители были уверены в том, что играть по турецким указаниям Оджалан не будет. А потому его показаний ждали с особым интересом.
Однако способности турецких режиссеров критики явно недооценили. Оджалана приручили, причем без малейшего насилия (иначе это было бы немедленно замечено наблюдателями и адвокатами).
Оджалану обещали жизнь в обмен на полное следование сценарию. И он согласился. Потому что у Турции есть все основания и все права приговорить Оджалана к высшей мере наказания. И нет такой внешней силы, которая помешала бы привести приговор в исполнение.
Так, американцы уже одобрили арест Оджалана и пожелали туркам скорейшего завершения суда и вынесения законного приговора. Исключением из Совета Европы турок, в отличие от россиян или украинцев, не напугаешь. Санкции ЕС Турции не грозят хотя бы потому, что они невыгодны в первую очередь самим европейцам. Да и трудно себе представить, чтобы какая-нибудь европейская страна, за исключением Греции, всерьез обиделась на турков за казнь Оджалана. А к нотам протеста и сожаления в Турции привыкли.
Все это, разумеется, перед судом доходчиво объяснили Оджалану. Как и то, что власти могут запросто даровать ему жизнь. Причем на любом этапе — при вынесении приговора, при рассмотрении апелляции, на стадии утверждения приговора парламентом; наконец, президент может помиловать Оджалана, даже если смертный приговор будет вынесен.
Но Оджалан сам должен помочь туркам. От него требуется не так уж много — чистосердечное раскаяние, помощь следствию, убедительные свидетельские показания.
Возможно, Оджалану даже намекнули на то, что Турции куда выгоднее сохранить ему жизнь: во-первых, зачем делать мученика из человека, которого можно приручить; во-вторых, пока лидер РПК в тюрьме, курды не станут своими действиями ухудшать его положения; в-третьих, сохранив ему жизнь, Турция, безусловно, лишает своих противников возможности критиковать ее за жестокость или нарушения прав человека.
Однако турки вряд ли стали скрывать от Оджалана, что, если он откажется, они легко переживут и превращение его в мученика, и новую волну курдского терроризма, и международную критику.
Выбор Абдуллы
Оджалан сделал правильный выбор. Играет он на суде так, как будто всю жизнь репетировал роль кающегося грешника.
Он, разумеется, публично заявил о своем раскаянии и попросил сохранить ему жизнь.
— Я понимаю вашу боль. Мне больно так же, как и вам,— говорит он женщине, чей единственный сын погиб от рук курдских боевиков.
— Главной мечтой моей жизни всегда было превращение из борца за свободу в миротворца,— утверждает он, добавляя, что способен удержать своих боевиков от применения насилия.
— Сохраните мне жизнь, и я помогу вам сохранить мир в стране! — обращается он к судьям, а через них и к турецкому правительству.
По наущению адвокатов и с явного одобрения властей Оджалан берет на себя ответственность за все действия, совершенные боевиками РПК, в том числе за страшную резню, устроенную курдскими террористами в 1993 году, когда в одной из деревень на западе Турции было вырезано несколько десятков военнослужащих, спокойно спавших в казармах. Однако Оджалан тут же называет этот эпизод и многие другие вопиющие акты насилия злом, совершенным без его ведома или вопреки его указаниям.
Так что, если турецкие власти задумают заменить смертную казнь пожизненным тюремным заключением, у них будет чем обосновать свое решение.
А еще в своих показаниях Оджалан подробно рассказывает о помощи, которую его боевикам оказывали Сирия, Греция, Италия, Британия, Россия. На некоторые из этих стран он даже подает в суд — за обман. Мол, обещали поддерживать, а сами предали. С одной стороны, эти показания укрепляют убеждение суда в том, что Оджалан действительно раскаивается. С другой — дают возможность турецким властям потребовать от соответствующих государств прекращения помощи курдам.
Скорее всего, она действительно будет прекращена (или как минимум сокращена). Журналисты, освещающие процесс, постарались донести до своей аудитории все подробности свидетельских показаний "массовки". И теперь не к лицу цивилизованным странам поддерживать боевиков РПК, виновных в ужасных преступлениях.
Едва только The Times рассказала о показаниях Оджалана, обвинявшего Лондон в "разыгрывании курдской карты", как британское Управление независимого телевещания отозвало лицензию у MED TV, курдской международной телекомпании, зарегистрированной в Лондоне. Именно через нее руководство РПК координировало действия курдских группировок в разных странах Европы. Теперь телепередачи MED TV прекращены, и, по словам представителей турецких спецслужб, одного этого достаточно, чтобы назвать итоги суда успешными.
Но самое главное состоит в том, что на процессе Оджалан публично и однозначно разоблачил борьбу курдского народа за свое освобождение от турецкого ига.
Во время одного из перекрестных допросов на суде Оджалану был задан вопрос: "Как по-вашему, существует ли в Турции 'курдская проблема' сейчас?"
Вместо того чтобы повторить все обвинения, которые он, будучи на свободе, выдвигал в адрес турецких властей, Оджалан быстро ответил: "Проблема существовала остро, когда в период с 1983-го по 1991 год, то есть восемь лет, курдам в Турции было запрещено говорить на родном языке. Но сейчас картина с правами человека в стране заметно улучшилась".
На следующий день мировые газеты вышли почти с одинаковыми заголовками: "Оджалан опровергает существование в Турции 'курдской проблемы'".
И если теперь курдские боевики не смогут внятно объяснить, за что же они, собственно, борются, то винить в этом они должны только одного человека — своего лидера Абдуллу Оджалана.
ВЯЧЕСЛАВ БЕЛАШ
У Турции есть все основания приговорить Оджалана к высшей мере. И нет такой внешней силы, которая помешала бы привести этот приговор в исполнение
Возможно, Оджалану намекнули, что Турции куда выгоднее сохранить ему жизнь. Проблема лишь в том, чтобы Оджалан дал для этого необходимые основания