Хамовнический суд Москвы в среду продолжил оглашение приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Cудья Виктор Данилкин, снова ссылаясь на показания свидетелей и материалы дела, заявил, что подсудимые намеренно обанкротили банк МЕНАТЕП, а средства были выведены за рубеж. Судья читал, что Ходорковский и Лебедев осуществляли легализацию средств, владея и управляя денежными средствами.
С утра журналистов снова встречали заборы в Ростовском переулке. И снова милиционеры поначалу противились проходу прессы к самому зданию Хамовнического райсуда. Самые ретивые представители правоохранительных органов даже пустились вдогонку за первыми представителями СМИ, с утра прошедшими к входу в суд, и приказали всем предъявить удостоверения. Возникла перепалка, в которой журналисты снова доказывали свое право на свободную и спокойную работу в суде. Наконец, приставы подтвердили, что документы проверят, уже на входе в суд. Явно расстроенные милиционеры ни с чем отправились на свой пост у заграждений. К слову, коллектив журналистов, освещающий работу Хамовнического суда в эти дни, уже направил открытое письмо главе Службы судебных приставов Артуру Парфенчикову, прося его разобраться со своими подчиненными, которые вводят прессу в заблуждение, не пуская журналистов внутрь суда, грубят и запрещают информагентствам диктовать из суда свои сообщения по телефонам.
Тем временем судья Виктор Данилкин обратился к эпизоду дела, связанному с легализацией средств, полученных незаконным путем (174-я статья УК). Он сообщил, что подсудимые Ходорковский и Лебедев намеренно обанкротили банк МЕНАТЕП (напомним, что в своих показаниях Платон Лебедев очень подробно останавливался на этом вопросе, рассказывая, как, наоборот, делали все возможное для сохранения банка и почему он пришел к банкротству. – «Ъ»), но суд, словно не помня этого, решил иначе: что задолженность МЕНАТЕПа была создана искусственно, затем банк гасил кредиты перед иностранными банками, и в итоге был обанкрочен, а средства при этом ушли за рубеж. Так осуществлялась легализация средств.
С утра судья Данилкин оглашал приговор помедленнее, чем обычно, пытаясь даже читать с выражением. Но постепенно опять заторопился, спотыкаясь все чаще на иностранных названиях и цифрах и, наконец, даже огласил лист, видимо случайно попавший в приговор из дела. В нем были показания одного свидетеля, а так же несколько документов. «Указанный лист был оглашен ошибочно»,— сказал потом Виктор Данилкин, не указав причины ошибки и откуда взялся этот лишний лист.
В приговоре, между тем, говорилось опять о передаче нефти по целой цепочке различных компаний, что опять же способствовало легализации средств. «Была выстроена структура внешне независимых компаний», утверждал суд, но в реальности эти фирмы были подконтрольны ЮКОСу, и на их счета перечислялись денежные средства. Ходорковский и Лебедев, управляя ЮКОСом , имели возможность самостоятельно распоряжаться деньгами, и руководили «уводом» средств за рубеж. Логики в тексте приговора было мало, но это неудивительно, поскольку, как уже отмечалось ранее, с первого дня судья Данилкин буквально шел по тексту обвинительного заключения. Особенно удивила и посмешила подсудимых фраза о «выводе прибыли по заниженным ценам», как это вообще может сочетаться между собой, Виктор Данилкин не пояснил. Весь день судья изучал «денежные потоки», подытоживая: «суд считает, что упомянутые доказательства подтверждают легализацию средств в крупном размере».
При этом судья всецело соглашался с позицией обвинения. Он заявил то, что постоянно говорили в суде прокуроры - что, находясь под стражей (еще начиная с расследования первого дела), Ходорковский продолжал давать указания по совершению финансовых операций с преступно нажитыми от реализации присвоенной нефти средствами другим членам организованной преступной группы, которые находились на воле, а делал это через своих адвокатов. Так же поступал, по мнению судьи, и находящийся под арестом Платон Лебедев.
«Все это было в обвинительном заключении, сейчас просто повторяется»,— сказал адвокат Константин Ривкин. Комментируя то, что открытый процесс оглашения приговора оказался по сути закрытым, господин Ривкин заметил: «Да, это констатация факта. Я подошел сегодня к милиционерам и как простой гражданин сказал: ‘А я просто гуляю по Москве! Я что, не имею права?!”, а потом уже, чтобы не получить дубинкой по голове, все же достал удостоверение…но спросил — а что вы, ребята, сами думаете об этом? А они в ответ говорят, что они тоже матерятся по этому поводу, но приказ начальства есть приказ. То же самое мы видели в Чите (там одно время находились под стражей и следствием подсудимые Ходорковский и Лебедев.—«Ъ»), когда там был оцеплен целый квартал, и местные жители ругались. Теперь тоже самое здесь. Думаю, Европейский суд оценит эту ситуацию». Напомнив, что прокуроры запросили для подсудимых 14-летние сроки, адвокат высказался в том смысле, что, судя по тому, как и что читает судья, ожидать уменьшения этих сроков не приходится.