В издательстве "Континент" (Рига) выходит книга журналистки Татьяны Фаст "Юрис Подниекс: легко ли быть идолом?". Мы взяли отрывок о событиях в Вильнюсе и той роли, которую сыграл легендарный документалист
...Я намыливала голову в душе, когда вдруг услышала вопль своей подруги из газеты "Советская молодежь" Аллы Петропавловской: "Танька, танки..." Выскочив из ванной, я увидела, как мимо вильнюсской гостиницы "Дружба", где мы поселились с журналистами "Молодежки", зловещей гусеницей тянулась колонна танков и БТР.
У Вильнюсского телевидения происходило что-то страшное. От грохота стреляющих из пушек танков закладывало уши, кругом стоял дым и слышались автоматные очереди. Тем не менее на площади было много людей и они с каждой минутой прибывали. Мы выскочили из машины и бросились к толпе. Вдруг увидели, как мимо пронесли носилки с окровавленным телом. Потом еще одни, и еще... Площадь заволокло дымом. Трудно было поверить, что час назад здесь шла обычная городская жизнь... Над самым ухом грохнуло орудие танка... Автоматные очереди сыпались как горох.
Неожиданно я увидела перед глазами белые "жигули" Юриса Подниекса. Они словно выросли из земли на другой стороне улицы. Из них выскочили двое. Мне показалось, ассистент Юриса — Саша Демченко и звукооператор Анри Кренбергс. Самого Юриса я не увидела. Раздался взрыв, все заволокло белым дымом и я потеряла ребят из вида. Потом в фильме "Крестный путь" я увидела, как к операторам бросились солдаты, как замахнулись прикладами. В этой заварухе Саше выбили ключицу, а Юрису разбили камеру.
Александр Демченко, ассистент Юриса:
Вечером 12 января около 12 ночи на узенькой улочке Вильнюса наши "жигули" попали под автоматную очередь. Развернуться было невозможно — машины идут сплошным потоком.
Я включил ручной свет, чтобы заснять кадр, как десантник сбивает литовский флаг. И осветил не только его, но и сидящих в его машине снайперов. То есть дал им ориентир, куда стрелять. Находящийся рядом режиссер Шилинис закричал: "Снайперы! Гаси!" Стали продвигаться дальше. Вокруг газовые пакеты бросают, взрывпакеты. Тогда казалось, что все продолжается очень долго, хотя на самом деле прошло полчаса.
У телевидения стали подходить БМП. Ситуация накалялась и становилась опасной. На пленке сохранились слова Юриса: "Спокойно, все хорошо". Работали мы двумя камерами. Я стал пробираться вглубь толпы. В это время вышли десантники "Альфы" на ступеньки телевидения, дважды прокричали "назад" и стали стрелять. Толпа в панике рванула в сторону. Юрис попал в этот людской водоворот, и я только слышал, как он мне кричит: "Саша, снимай, снимай!" И я снимал. Признаюсь, до сих пор ищу литовца, он был с бородой, держал руки в карманах и все время повторял: "Неужели вам не стыдно? Что вы делаете?" Он мне все время мешал снимать. В это время бойцы увидели камеру. Когда десантник побежал на меня, то перед ним оказался этот парень с бородой. У меня есть это в кадре, когда его бьют автоматом по голове со страшным звуком. Я понял, что и мой черед наступил. Развернулся спиной, спрятал камеру на животе, чтобы не разбили, и получил по спине сильнейший удар. Было ощущение, что ударили в солнечное сплетение, выплевывались легкие. Я понял, что надо уходить. Подсознательно понимал, что снял что-то такое, что может быть очень серьезным...
Через несколько часов Подниекс мчался в Ригу на "жигулях" без лобового стекла (лопнуло от взрыва), чтобы спасти отснятый материал. Группу он оставил в Вильнюсе следить за развитием событий. Никто не знал, чем закончится это кровавое противостояние в центре Вильнюса. Под утро пленка была передана на шведское телевидение, и весь мир увидел, как литовцы руками отталкивали танки.
Наша журналистская группа вернулась в Ригу тем же вечером. Ехали через Даугаву по Островному мосту, который весь был перегорожен грузовиками и бетонными балками. Так мы впервые увидели баррикады. Да, они казались наивными и беспомощными. Но после всего случившегося в Вильнюсе у нас не было сомнений, что через день-два настанет черед Риги, что кровь должна пролиться и здесь. И мы не ошиблись.
Неполитическое кино Юриса Подниекса
...Еще со времен "Легко ли быть молодым?" Подниекс был бельмом в глазу у советских спецслужб. Особенно он раздражал их, когда в конце 80-х два с лишним года снимал документальный сериал "Мы" для английского телевидения. Он то увозил материал на Запад, вызывая гнев КГБ, то сам там скрывался, когда чувствовал опасность... Но до января 1991 года ему фартило, он умудрялся перехитрить преследователей, подменить важную пленку, увезти, спрятать... Сам себя называл лисой, говорил, что после съемок в Карабахе у него появился инстинкт зверя. Не один год он играл с судьбой в опасные игры, веря в свою удачу и считая, что с ним ничего не может случиться.
Вильнюс мог поставить в этих играх определенную точку. Там его искали, но не нашли. Снятые им с Демченко кадры у Вильнюсского телецентра, безусловно, повлияли на судьбу всей Балтии. Возможно, даже остановили январскую бойню. Это могло переполнить чашу терпения тех, кто давно наблюдал за его "проделками". На сей раз вопрос заключался не в искусстве, не в степени гласности или смелости в кино. Речь шла о глобальной политике, в которой Подниекс невольно сыграл очень серьезную роль. Не исключаю, что где-то там, в высоких кабинетах, ему не простили Вильнюса.
Расстрел 20 января операторов его группы (это уже во время событий в Риге, где во время съемок погибли Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне.— "О") стал даже не предупреждением. Это были выстрелы в упор. То, что они не сразили самого Подниекса, можно считать чудом. Юрис был совершенно прав, когда говорил, что стреляли в него. Однако и на этот раз пуля просвистела мимо. Но он ее видел: она застряла в перилах моста.
...Странно, но Подниекс никогда не собирался снимать политическое кино. Его фантазии не вмещались в автоматически снятую реальность, обязанности хроникера его сковывали. Он мечтал вырваться из этих оков, хотел снять свои сны. Но события шли таким потоком, что он не мог остановиться, снимал одно за другим, не успевая остыть, и в то же время мучился этим, говорил, что считает журналистику для себя второстепенным занятием.
И все-таки именно он, Юрис Подниекс, единственный из документалистов бывшего СССР, снял почти все кровавые конфликты, сопровождавшие развал империи. Он бежал от хроники в искусство. Но именно он делал съемки, которые помогали прокуратуре в расследовании дел, за которыми охотились спецслужбы. Так было в "Легко ли быть молодым?" Так было после эпопеи "Мы". Так произошло и после январских событий 1991 года. В его объектив почему-то всегда попадало главное. Может быть, за это и поплатились его операторы, он сам?
***
...Юрис Подниекс ушел из жизни при загадочных обстоятельствах в июне 1992 года. Отправился на подводную охоту и не вернулся. Его тело нашли в озере лишь на восьмой день. Официальная версия гласила, что произошел несчастный случай. Уголовного дела возбуждено не было. Через несколько лет из архива Генпрокуратуры Латвии пропали все данные экспертизы и обследования, которые проводились на месте трагедии.