В нынешнем и будущем годах выйти из застоя в рамках созданной в 2000-е системы силового контроля и ручного управления просто невозможно
Прогнозы — дело неблагодарное: прежде всего потому, что люди, хотя и часто надеются на перемены, редко их ожидают. С одной стороны, все хотят чего-то нового, но, с другой, "стабильность" привлекает подавляющее большинство отнюдь не только в России. Умом мы понимаем, например, что шарик, вылетающий из согнутой в полукруг трубки, полетит вперед по касательной к последнему ее изгибу, но опросы общественного мнения в "просвещенной" Америке показывают: 49 процентов студентов лучших вузов страны уверены, что он и дальше полетит по кругу. Пытаясь вглядеться в будущее, мы надеемся, что оно будет не хуже настоящего, и верим, что оно станет определяться трендами, которые сложились в предшествующем периоде. Именно поэтому в прогнозах ищут оптимизма, и поэтому же значительная их часть не подтверждается.
Например, в начале 2000-х годов, когда мировая экономика столкнулась с кризисом, вызванным крахом компаний высокотехнологичного сектора, и когда фондовые индексы на основных рынках падали три года подряд, 50 ведущих экспертов, опрашивавшихся журналом Business Week, четыре раза (все три года спада и один год подъема) ошибались не то чтобы в уровнях, но даже в самом направлении движения котировок, причем по итогам 2002 года прогнозы и реальность разошлись почти вдвое. В те же 2001-2004 годы специалисты МВФ, выпускающего дважды в год бюллетень World Economic Outlook, ошиблись в направлении и темпах роста экономик семь раз из восьми. В начале 2008 года консенсусный прогноз на значение индекса ММВБ на конец года составлял 2760 пунктов (+42,9 процента к началу года), тогда как реальный показатель опустился на уровень 617 пунктов (-68,1 процента).
Сегодня прогнозировать развитие российской экономики, пожалуй, даже сложнее, чем мировой в начале 2000-х годов. Двумя основными факторами, в борьбе которых определится тенденция наступившего года, станут глобальное экономическое оживление, сопровождающееся ростом цен на нефть и некоторые другие базовые товары, с одной стороны, и стремительная деградация системы управления отечественной экономикой, с другой.
В глобальном масштабе год практически наверняка окажется благоприятным, хотя одним из последних в ряду лет, прошедших под знаком безудержных денежных инъекций в ведущие экономики. Меры государственной поддержки финансового сектора и политика низких процентных ставок продолжит приносить плоды. В Германии по итогам прошлого года зафиксирован самый высокий темп роста ВВП с 1990 года (3,6 процента); восстанавливаются экономики США и Великобритании (рост на 2,8 и 1,7 процента) — и этот рост продолжится и в 2011 году. Новые индустриальные страны, активно использующие ранее накопленные резервы, стимулирующие внутренний спрос и расширяющие свое присутствие на рынке промышленных товаров в США и Европе, уже растут невиданными темпами: прирост ВВП Малайзии составил 6,8 процента, Бразилии — 7,5, Индии — 8,8, Китая — 10,2, Вьетнама — 11,2, а Сингапура — 14,8, и продолжат расти. Соответственно повышаются цены на нефть, а именно они, и только они, определяют состояние российской экономики, которая лишь видится некоторым прожектерам основанной на технологиях и знаниях. Российская нефть марки Urals уже торгуется на уровнях, средних для рекордного 2008 года (когда цена составила 94,4 доллара за баррель) и на 17 процентов дороже, чем в среднем в 2010 году. Это создает благоприятный фон, повышает экспортные возможности и увеличивает приток валюты в страну. Судя по всему, Россия в 2011 году установит рекорд по стоимостному объему экспорта (480-500 млрд долларов) и покажет устойчивый профицит торгового баланса и счета текущих операций. Отражающие цены на сырье российские биржевые индексы тоже продемонстрируют положительную динамику и смогут вырасти по итогам года на 10-15 процентов. На валютном рынке доллар останется под давлением в паре с рублем, и можно предсказать небольшие колебания вокруг уровня в 30,5-31 рубль за доллар, но без явного тренда к усилению или ослаблению рубля (первое не нужно властям, а второе маловероятно в связи с благоприятной конъюнктурой). Поэтому большинству россиян в наступившем году не следует беспокоиться о сохранности сбережений, но не стоит ждать и сверхвысоких доходов от финансовых вложений.
Однако российская экономика — именно экономика, а не мир финансов — в 2011 году вряд ли похвастает значительными успехами. "Восстановительный" рост, который стремительно вывел страну из "штопора" в 1999-2000 годах, сейчас практически незаметен (спад ВВП в 2009 году составил 7,8 процента, тогда как рост в 2010-м — всего 4: для сравнения эти же показатели в США выглядят как 2,6 и 2,8 процента, в Германии — как 4,9 и 3,6). Добыча нефти и газа не растет, строительство восстанавливается медленно, так как сектор долгое время ориентировался на запредельные нормы прибыли и теперь с трудом адаптируется к нормальности. Розничная торговля, финансовые услуги и "информационный" сектор, бурно развивавшиеся в предшествующие годы, выходят на уровень насыщения рынка и не смогут быть драйверами роста. При этом не стоит забывать, что экономический рост в 2010 году прослеживался далеко не на всех фронтах и, что особенно важно, отнюдь не на протяжении всего года.
Владислав Иноземцев, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества
С июня стало заметно ускорение инфляции, обусловленное непомерными госрасходами, а с лета — и быстро растущими ценами на продукты питания. В новом году власти продолжили повышение тарифов на газ и услуги естественных монополий, стремясь улучшить финансовые показатели "Газпрома", теряющего высокодоходный европейский рынок (сейчас концерн обеспечивает 18,6 процента потребляемого в ЕС газа против 23,3 три года назад, а ряд стран — например, Хорватия — вообще отказываются от контрактов, предпочитая более дешевый газ из Ливии и Катара). Поэтому наше "национальное достояние" будет и далее доить национальных потребителей, раскручивая маховик инфляции. Постоянно растущие госрасходы тоже будут подстегивать цены, и в результате мы с большой вероятностью можем увидеть инфляцию выше, чем в прошлом году,— на уровне 9-10 процентов.
Другой проблемой станет снижение инвестиционной активности. Решив свои наиболее острые проблемы, российские бизнесмены вновь стали наращивать вывод капитала за рубеж: он резко ускорился с сентября прошлого года, составив по итогам 2010-го более 35 млрд долларов, из которых около 20 млрд пришлись на последний квартал. "Вдохновленные" решением по "делу Ходорковского" и близостью возвращения в Кремль Владимира Путина, предпочитающего силовые методы решения проблем экономическим, предприниматели, по всей вероятности, не остановятся в своем стремлении защитить свои деньги и в наступившем году. Иностранные же инвесторы будут, скорее всего, осторожны, так как крупные промышленные проекты в России буксуют (классический тому пример — знаменитый самолет SSJ-100, на который потрачено в три раза больше денег, чем намечалось, но который по техническим характеристикам весьма далек от предполагавшихся), в стратегические секторы экономики западный капитал не допускается, а Сколково пока остается красивой, но мечтой. В итоге снижение инвестиционной активности породит предпосылки к возобновлению стагнации в реальном секторе уже летом 2011 года.
Крайне опасным трендом является продолжающийся рост издержек, во многом задающийся государственными монополиями. Рост их тарифов за 2000-2010 годы составил: по грузоперевозкам РЖД — 6,1 раза, по газу (для промышленных потребителей) — 7,2 раза, по услугам ЖКХ — более 11 раз. При этом тариф на электроэнергию для населения в Москве сегодня составляет 105 процентов от уровня США, а бензин стоит на 11 процентов дороже, чем в Америке. В подобной ситуации рост возможен лишь при условии сверхвысоких доходов населения, но в России таковых не наблюдается. Единственным выходом является повышение эффективности, но именно к этому российские компании, привыкшие оперировать в обстановке постоянного роста цен, не готовы. Поэтому никакие внешние факторы не смогут в ближайшие годы компенсировать неэффективности нашей экономики, и ее неизбежно ждет замедление темпов. 2010 год был годом перехода от неуверенного, но роста, к уверенной стагнации.
На этом фоне вызывают много вопросов методы государственного регулирования, основанные на фундаментальном, на мой взгляд, заблуждении — мысли о том, что увеличение финансирования способно решить любые проблемы. И хотя мы в последние годы видели, что повышение ассигнований, например, на строительство дорог приводит лишь к росту их цены, но не протяженности (и то же можно сказать о многих других госпрограммах), правительство уверено в том, что следует извлекать из экономики максимально много денег, чтобы потом распределять их по собственному усмотрению. Классическим примером такого подхода является повышение страховых платежей, ранее известных как ЕСН, с 1 января. Хотя это не является самым эффективным средством финансирования бюджетного дефицита, данная мера была реализована и приведет к резкому уходу части экономической активности в тень. Только один этот шаг способен замедлить рост ВВП на 1-1,5 процента в течение 2011 года. При этом деньги, полученные от роста налогов, вряд ли будут использованы эффективно: уже 2010 год показал ограниченность возможностей властей в развитии социальных программ: впервые за последние годы выросла смертность, а средняя продолжительность жизни снизилась с 69 лет в 2009 году до 68,8 года в 2010-м. Также пока не приносят видимых результатов рост ассигнований на оборону и правоохранительную деятельность. Поэтому государство сегодня выступает скорее ограничителем, чем стимулятором, экономического роста. Мы не говорим о засилье силовиков и регуляторов, которые на корню убивают желание предпринимателей инвестировать в новые проекты и развивать инновационные бизнесы.
Сегодня сложно сказать, что возьмет верх: повышательный тренд в мировой экономике, неотъемлемой частью которой стала Россия, или ее особенности, объективно делающие нашу страну слабым звеном глобальной экономической системы. Моя точка зрения сводится к тому, что в ближайшие два года некомпетентность и алчность российской элиты окажутся более значимым фактором. Россия продолжит терять свои позиции на мировом рынке сырьевых товаров и останется единственной из крупных незападных стран, где показатели роста ВВП превосходят показатели роста промышленного производства. Инфляция в стране останется высокой по мировым меркам — выше 8-9 процентов, а банковский кредит — дорогим и доступным лишь самым крупным компаниям. Продолжится монополизация экономики, а доля мелкого и среднего бизнеса будет стагнировать или даже сокращаться. Роль государственных компаний в экономике возрастет, и ни одна из госкорпораций в 2011-2012 годах не будет приватизирована. Темпы прироста ВВП окажутся не выше 3-3,5 процента, а реальные доходы населения по-прежнему будут расти быстрее как ВВП, так и производительности. Россия будет становиться все менее привлекательной для реального бизнеса страной, однако это не означает, что в наступившем году мы увидим приметы серьезного кризиса.
На протяжении всего года траты государственного бюджета будут расти за счет устойчивого повышения нефтегазовых доходов, использования резервных фондов и (возможно) новых заимствований. Рубль будет стабильным, а уровень жизни большинства граждан как минимум не снизится. Для спекулятивных инвестиций страна останется привлекательной, поскольку биржевые игроки будут ориентироваться на нефтяные цены. Итог очевиден: в экономике мы уверенно вползаем в тот застой, о котором упоминал в своем видеоблоге в ноябре прошлого года президент Дмитрий Медведев применительно к политике. И выйти из него в рамках созданной в 2000-е годы системы силового контроля и ручного управления невозможно. Только в текущем году ни власть, ни народ этого еще не прочувствуют.
Российские цены на автомобильное топливо уже выше американских и продолжают расти. Растут, впрочем, и все прочие тарифы — и куда быстрее, чем доходы граждан