Погода балует нас катастрофами. То все горит, то все обледенело.
Ледяной дождь превратил наши леса в тропический бурелом полярной красоты. Деревья стали так прекрасны, покрывшись ледяными сосудами ветвей, что наклонились под прозрачным гнетом и разрыдались от своего великолепия. Особенно досталось родным березам с их слабыми ветками, женским обличием. Ледяной дождь нагнул их, утянул вниз, поломал. Кусты сирени тоже обломались и опустились до земли. На солнце при этом лед ветвей блестит и играет, как распущенные волосы сирен в волшебных сказках. Дайте нам сказку! Но тут не до сказки. Все это вместе похоже на красоту пытки, эстетику инквизиции.
Славяне — молодцы! Они любят увязывать неожиданные явления природы с поворотными событиями своей жизни. Это отражается в былинах и в русских романах. Авиационный коллапс, аварии на дорогах. Сидим без электричества. Скользим и падаем на тротуарах. Но это только начало сравнений. Мы сами похожи на эти деревья, застигнутые врасплох. Наша незащищенность лезет наружу.
В чем сущность ледяного дождя? Сверху, в высших слоях, оттепель. Падает дождь. Но на самом деле стоит на нашей земле зима, и обещанная оттепель обрастает ледяной корой, которая все под себя подминает. И мы превращаемся в ледяные изваяния, которых облили на морозе холодной водой, в невольных героев нашей климатической зоны, и мы торопеем от этих жестоких экспериментов. Деревья уже не первую неделю стоят, подмятые льдом. Что с ними будет? В каких таких калек они превратятся? Мы разбиваем себе носы. На гололеде все скользят. Скользят бомжи и олигархи, попавшие, как на арену Страшного суда, в полосу ледяного дождя. Скользит мелкий бизнес. Скользит рассеянная совесть нации — бородатые профессора. Спотыкается (нередко головой) милиция. Буксуют автозаки, воняя на всю страну резиной. Скользят болельщики и патриоты. Скользят неуемные славяне на митингах.
Метеорологические условия оказываются схожими во всех регионах расселения восточных славян. Минск, Киев, Москва — ледяные побратимы. Именно сюда, к восточным славянам, пришла неведомая прелесть ледяного дождя. Так и хочется объявить ледяной дождь летной погодой, игрой евразийской природы, вроде радуги, константой наших широт и нашей истории. Объявить нашей главной особенностью и забыться. Но очень скользко. Не получается. Не за что ухватиться. Только встал — опять упал. Только обрадовался — вновь расшибся. Мы не виноваты, что падаем. Мы не виноваты, и мы же сами виноваты. Мы не умеем ходить в гололед. Этому нельзя научиться. У нас каждый может упасть, никто не застрахован. Даже те, которые годами не ходят по обледеневшим тротуарам, бьются. Лед находит людей. Ледяной дождь — наш рулевой. Можно, конечно, взять в руки лом и стать дворником — колоть гололед. Но где взять столько дворников? Нужно ли звать Русь к лому? Тут некоторые могут сказать, что борьба со льдом с помощью лома нанесет непоправимый ущерб тротуарам. Проснемся в бестротуарной стране. Ну, тогда Бог с нами! Давайте отогреем своим дыханием хотя бы деревья! Им больно. Неужели мы так равнодушны к природе? Весь город выходит на помощь березам и сирени. Или все-таки подождать до весны? Весной все оттает, и мы куда-нибудь поплывем. Но до весны сколько раз мы еще поскользнемся или просто провалимся в тартарары! Так когда же дадут, наконец, электричество? Когда оттают самолеты? Так хочется в полет. И все-таки... Когда же растает этот лед? Где конец гололеду?