Древесная убыль

2011 год объявлен в мире Международным годом лесов. Для России это особенно актуально, учитывая тяжелое состояние ее лесного хозяйства, подрубленного реформами и принятием как минимум спорного законодательства. Пожары и ледяные дожди показали в полной мере, что ситуация требует пересмотра государственной лесной политики. Пожалуй, немногие, кто смог выиграть от чрезвычайных событий,— лесопатологи, то есть специалисты по обслуживанию и лечению деревьев.

РОМАН РОЖКОВ

Сгоревшие богатства

Погодные аномалии 2010 года нанесли колоссальный урон лесным ресурсам России. При упоминании о летних пожарах многих до сих пор бросает в нервную дрожь. А тут и новая напасть — предновогодняя ожеледь (ледяной налет, образующийся из охлажденных капель тумана или дождя), из-за которой ледяной коркой покрылись леса на площади в десятки тысяч гектаров.

Для начала вспомним ситуацию с пожарами, принявшими без преувеличения масштаб национального бедствия. По данным Рослесхоза, в прошлом году огонь поглотил 2,1 млн га территорий лесного фонда, а ущерб по состоянию на 1 октября оценивался в 85,5 млрд руб. Однако представители природоохранных организаций констатируют, что официальные данные о масштабах природных пожаров занижены во много раз, а огромный ущерб, нанесенный стихией природным территориям и экономике, не имеет ничего общего с ведомственными цифрами.

Так, по данным Всемирного центра мониторинга пожаров (Global Fire Monitoring Center), площадь, пройденная пожарами на природных территориях России с начала 2010 года до середины августа, составила более 15 млн га. С учетом возможной погрешности площадь, пройденная пожарами, составила не менее 10-12 млн га, но никак не 2,1 млн га.

Финансовый ущерб, о котором говорят экологи, вообще не совпадает с официальными оценками. По данным Центра охраны дикой природы (ЦОДП), экономический ущерб от пожаров составляет не менее $25 тыс. на 1 га, и это по самым осторожным подсчетам. Таким образом, в масштабах страны отсутствие действенной системы лесоохраны в текущем году обошлось минимум в $375 млрд.

"Эти расчеты основаны только на двух показателях — стоимости деловой древесины и стандартных лесовосстановительных работ там, где это будет необходимо,— говорит гендиректор ЦОДП Алексей Зименко.— В них не учитываются расходы по уходу за лесными культурами в первые 5-10 лет после их посадки, а также недревесные потери: гибель и восстановление растений и животных, в том числе занесенных в федеральную и региональные Красные книги и ценных с хозяйственной точки зрения. И самое главное — в этих оценках не учтена стоимость основных экосистемных услуг, которые предоставляли людям сгоревшие природные территории: производство кислорода, чистой воды, защита почв от эрозии, рекреационные услуги".

Например, за один теплый солнечный день гектар леса поглощает из воздуха 220-280 кг углекислого газа и выделяет 180-220 кг кислорода. То есть реальный ущерб, нанесенный огнем природным территориям и экономике, многократно выше.

Причины того, что пожары быстро вышли из-под контроля, очевидны, считают эксперты: беспризорность наших лесов. С 2007 года нет государственной лесной охраны (Лесной кодекс ее не предусматривает).

За время действия кодекса работу в российском лесном хозяйстве потеряли около 150 тыс. человек, ликвидирован авиаотряд, обслуживавший лесное хозяйство, прекращены санитарные вырубки. Ответственными за предотвращение лесных пожаров назначены арендаторы лесов и региональные власти, которые с этой ответственностью, как показало лето, не справились. Если власти не извлекут урок из этой ситуации, то ближайшая засуха неизбежно приведет к повторению того, с чем мы все столкнулись летом 2010 года, убеждены экологи.

Ущерб в глазури

Перед самым Новым годом жители европейской части России стали свидетелями довольно редкого явления — ледяного дождя. Капли переохлажденной воды, покрытые ледяной оболочкой, при падении на землю, на ветви деревьев, провода линий электропередачи мгновенно превращались в ледяную глазурь. "Глазированные" деревья — зрелище очень красивое, но по-настоящему оно смогло порадовать, пожалуй, только фотографов.

Например, если проехать на поезде по Центральной России, можно прийти в ужас от масштабов лесных разрушений: повсюду сломанные и наклонившиеся до самой земли деревья, окутанные ледяной коркой.

Точных оценок ущерба лесам пока нет, но ясно, что ожеледь поразила десятки тысяч гектаров лесных массивов, говорят представители Всемирного фонда дикой природы (WWF), в основном в Московской области, а также в ряде районов Нижегородской, Смоленской, Тверской, Ярославской и Владимирской областей.

Больше других пострадали березовые леса: многие из согнутых под массой льда деревьев не распрямятся полностью, из-за недостатка солнечного света это приведет к их угнетению и постепенной гибели. В местах слома крупных веток в стволы проникнут микроорганизмы, деревья будут заражаться гнилью, утверждают экологи. Сами обломанные ветви и кроны, а также усыхающие деревья являются средой размножения насекомых-вредителей, которые могут легко заражать и неповрежденные ожеледью лесные участки.

Падающие деревья нарушили электроснабжение населенных пунктов, аэропортов, железных дорог. Так, в Домодедово обледенение и обрывы ЛЭП вызвали настоящий коллапс, было обесточено около 4,4 тыс. населенных пунктов, где проживают 900 тыс. человек. Многим пришлось встречать Новый год при свечах. Подсчитанный энергетиками ущерб от масштабного блэкаута составил 234 млн руб. По данным Минэнерго, только в Московской области в конце декабря и начале января на ЛЭП упало около 132 тыс. деревьев и еще 100 тыс. продолжают угрожать линиям.

На слушаниях в Госдуме 13 января глава Минэнерго Сергей Шматко заявил, что подмосковные лесные просеки для ЛЭП слишком узки. По Лесному кодексу, все подмосковные леса относятся либо к лесам первой категории, либо к лесам особо охраняемых природных территорий. Просеки на них заужены: для линий 35-110 кВ — 29 м, для 220 кВ — 37 м. При этом средняя высота деревьев достигает, по данным Минэнерго, 20-25 м, а по информации сетевых компаний — до 35 м, так что при падении они могут повредить ЛЭП.

Чтобы избежать форс-мажорного обесточивания в будущем, энергетики предложили увеличить ширину просек под линиями электропередач почти вдвое. Для этого в 2011 году будет вырублено 65 тыс. га леса (в наиболее пострадавшей области — Московской — 8 тыс. га). За чей счет будет проводиться вырубка и кто будет отвечать за нее, решает сейчас рабочая группа Минэнерго, Рослесхоза и холдинга МРСК. Древесина после учета поступит в распоряжение Росимущества и потом будет реализована с аукциона, подчеркивают в Рослесхозе.

Как рассказал "Деньгам" координатор проектов по лесной политике WWF России Николай Шматков, Лесной кодекс предусматривает освоение лесов для ЛЭП на основании договоров аренды лесных участков. Постановлением правительства были определены такие ставки за использование лесов под ЛЭП, которые оказались неподъемными для энергетиков при условии передачи в аренду всей необходимой охранной зоны.

Например, сейчас годовой размер арендной платы за 1 км ЛЭП с напряжением от 1 до 20 кВ (местная ЛЭП — как раз такие в наибольшей степени пострадали от ледяного дождя), проходящей через хвойные леса в Подмосковье, составляет от 100 тыс. до 300 тыс. руб., в зависимости от удаленности от Москвы в пределах области. В итоге охранные зоны ЛЭП не были переданы в аренду энергетикам, вернее, не были взяты ими в аренду.

"До последнего времени существующее положение дел удовлетворяло все стороны,— говорит Шматков.— По признанию самих энергетиков, раньше им было проще раз в год выехать на обрыв линии из-за падения дерева и поменять провод, чем содержать в порядке охранную зону ЛЭП".

Себестоимость рубки 1 га леса в зависимости от места, дальности вывоза древесины, параметров древостоя (диаметра, полноты, высоты и т. д.) составляет 250 тыс. руб. и более, а рубка 1 куб. м древесины (себестоимость) обойдется в 2-6 тыс. руб., продолжает эксперт.

Рубка деревьев вблизи проводов, домов и объектов инфраструктуры связана с дополнительными затратами: стоимость валки сложного дерева начинается от 20 тыс. руб. Таким образом, по самым скромным подсчетам, расширение просек под линейные объекты обойдется в 16,25 млрд. руб.

Рубка леса в возрасте до 50 лет во многих случаях приведет к распаду сплошной "лесной стены", поскольку деревья, которые будут открыты ветру, не приспособились к его действию и будут сломаны или выворочены с корнем, предупреждает Николай Шматков: "Это практически неизбежно приведет к гибели сотен тысяч деревьев, в том числе с падением на жилые дома и объекты инфраструктуры, поскольку фронт воздействия ветра вдоль новых вырубок составит тысячи километров".

Время обращаться к лесопатологу

Сложившаяся ситуация с лесами в результате пожаров и ожеледи повысила спрос на услуги специалистов-лесопатологов, занимающихся арбористикой — уходом, обслуживанием и лечением древесных растений. Профессия эта довольно редкая и сегодня особенно востребованная. "Сейчас прошла ожеледь, и в Новый год у нас, как у всех, должны были быть каникулы, но люди часто звонили, спрашивали, что делать, и вызывали на работы",— подтверждает гендиректор компании "Лесной стационар" Александр Гурцев.

В 2000 году в России появилась первая компания, которая стала использовать в своей работе общемировой опыт в области арбористики — Treedoctor. Ее основатель и главный инженер Дмитрий Звонка рассказывает, как после дефолта он решил уйти с госслужбы и открыть собственное дело: "Стали появляться небедные люди с земельными участками и деревьями на них. Возникла потребность в людях, которые умеют рубить деревья, растущие в стесненных условиях, а потом уже стали просить консультации по конкретным деревьям, по тому, что с ними происходит. И я понял, что это моя ниша".

Сегодня на этом рынке профессионально работает не больше десятка компаний. Наиболее заметные, кроме фирмы Treedoctor, которая занимается в основном диагностикой состояния насаждений и консультированием,— "Здоровый лес", "Нобили", "Лесной стационар", Центр обслуживания деревьев (ЦОД). По словам игроков, на рынке много и бывших промышленных альпинистов, которые также рубят деревья и выполняют обрезку ветвей, но чаще всего делают это неправильно. Это наносит ущерб репутации профессии, точно так же, как и труд строителей-шабашников, предлагающих такие услуги практически за бесценок.

"Мы часто работаем по принципу субподряда с другими фирмами,— говорит Дмитрий Звонка.— Даже если у них есть специалисты по удалению деревьев, то иногда нет экспертов, которые разбирались бы в предмете теоретически, тех, кого условно можно назвать терапевтом. А кроме того, мы получаем немало заказов через посредников — ландшафтные фирмы или строительные организации".

Основные причины того, что деревья начинают чахнуть и гибнуть, связаны со строительством на участках. "Многие думают, что корни растут в глубину, а они растут очень близко от поверхности, в разные стороны и очень далеко — их радиус не меньше высоты дерева,— объясняет Звонка.— Техника и строители уплотняют грунт, зачастую делаются дорожки с бетонным основанием, и корни серьезно повреждаются. Помогло бы огораживание деревьев, но не по стволу, как это часто делается, а по кроне".

К сожалению, на лесные насаждения клиенты обращают внимание по остаточному принципу. "Что бы мы ни советовали заказчику, приходят архитекторы и убеждают его, что будет лучше, если дом будет стоять так, как они его спроектировали,— сетует Александр Гурцев.— Разумеется, есть и примеры того, как новый дом идеально вписан в нетронутый, по сути, лесной массив, но их ничтожно мало по сравнению с подавляющим большинством загородной недвижимости".

Услуги арбористов не из дешевых, и очевидно, что ими пользуются люди с достатком выше среднего. По крайней мере, жители Рублево-Успенского шоссе — самая что ни на есть целевая аудитория, говорят участники рынка. Работа экзотическая, требующая серьезной профессиональной подготовки и знания дела. Например, выезд лесного "доктора" на консультацию в компании Treedoctor стоит 5 тыс. руб. плюс 2 тыс. руб. за каждый последующий час.

Минимальная стоимость комплексного обследования (до 100 деревьев) варьируется от 15 тыс. до 20 тыс. руб. Если насаждение не такое большое, то диагностика обойдется от 150 до 200 руб. за дерево. По итогам обследования составляется подробная ведомость по все деревьям на участке, текстовый отчет и смета "лечения".

В стандартный сервисный набор арбористов входят следующие услуги. Химзащита — обработка деревьев от вредителей, от 800 до 1,5 тыс. руб. за дерево. Удаление среднего дерева с диаметром ствола на уровне груди 40 см (с полной завеской частей на канате, уборкой места работы "под пылесос" и складированием дров на участке) стоит 10-15 тыс. руб. А корчевка пня дроблением с помощью пневмодробилки (у ели такого диаметра пень будет диаметром 70 см) — 7,9 тыс. руб.

Санитарная обрезка деревьев и удаление опасных сучьев — один из самых частых видов работ для арбористов, от 500 до 1,5 тыс. руб. "Эту работу нужно проводить хотя бы раз в год, поскольку появление гнили, дупла и обломы ветвей происходят из-за неправильной формировки,— рассказывает Дмитрий Звонка.— Чтобы не снижалась механическая прочность дерева, важно, чтобы все ветви "подчинялись" стволу. Есть и деревья, которые не надо формировать,— хвойные породы, а есть те, которые нуждаются в этом на регулярной основе: липы, дубы, клены, ясени, каштаны".

Специфическую услугу по монтажу механических систем поддержки наклонившихся деревьев с помощью тросов (каблинг, который будет особенно востребован в этом сезоне) оказывают единицы на рынке. Большинство заказов по каблингу поступает в ЦОД. "Стоимость услуги — от 15 тыс. до 30 тыс. руб., в зависимости от количества и вида растяжек",— отмечает глава центра Григорий Кулага.

Средний оборот компании, занимающейся арбористикой, составляет несколько миллионов рублей. По словам Григория Кулаги, в его Центре обслуживания деревьев годовой показатель — до 10 млн руб. Некоторые делают такую сумму в месяц, особенно если появляется серьезный проект на участке в несколько десятков гектаров, принадлежащем крупному чиновнику в ранге министра и даже выше. Как правило, игроки идут на большие скидки, прибыли тут невысокие, зато это постоянный доход в течение двух-трех лет.

Что до рентабельности, то здесь, говорят участники рынка, показатели разнятся, и многое зависит от сезона. "Были сезоны, когда мы только в ноль выходили. Но случалось и так, что прибыли хватало еще и на следующий год, чтобы покрыть какие-то издержки,— говорит Александр Гурцев.— Если поступают только мелкие заказы по несколько соток, и ты мечешься все лето, то приходится концы с концами сводить".

По словам игроков, нужно понимать, что бизнес по уходу за деревьями неустойчивый и рискованный, на который сильно влияет человеческий фактор. "К примеру, бригада сотрудников в какой-то момент понимает, что они уже все знают и достаточно взрослые, чтобы работать "на дядю", и уходит, чтобы начать действовать на этом рынке самостоятельно",— объясняет Гурцев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран