В центре внимания I Всемирного конгресса русской прессы должен был оказаться Евгений Примаков. Однако пользу из этого мероприятия извлекли все желающие, кроме нынешнего и бывшего премьеров.
Прошедший на прошлой неделе в Москве и Сочи I Всемирный конгресс русской прессы стал чуть ли не главным политическим событием июня. Отметиться перед журналистами русскоязычных изданий, выходящих за пределами России, посчитали нужным политики разного калибра — начиная от министра иностранных дел Игоря Иванова и заканчивая лидером "Новой силы" Сергеем Кириенко.
А ведь когда это акция задумывалась примерно год назад, она преследовала одну единственную цель — поднять былой престиж ТАССа в целом и его генерального директора Виталия Игнатенко в частности. Но поскольку было очевидно, что для подобной рекламной акции ТАССа денег у спонсоров не добьешься, Игнатенко сделал единственно возможный и правильный ход: он решил посвятить конгресс Евгению Примакову.
К моменту, когда Виталий Игнатенко изложил Евгению Примакову идею конгресса, отношения премьера со СМИ оставляли желать много лучшего. Но Игнатенко смог убедить Примакова в том, что конгресс будет способствовать улучшению имиджа премьера в глазах журналистов. Помог ему в этом Томас Колесниченко, ставший к тому времени советником премьера по работе со СМИ.
Распоряжением правительства за #462-р от 24 марта 1999 года было принято предложение ИТАР-ТАСС о проведении Всемирного конгресса русской прессы. Естественно, что председателем организационного комитета стал Игнатенко. Федеральным органам исполнительной власти было поручено оказать поддержку в подготовке этого культурно значимого мероприятия, а финансирование было поручено осуществить за счет внебюджетных средств.
Окрыленный высоким покровительством Игнатенко приступил к делу, но 12 мая правительство Примакова было отправлено в отставку. Судьба конгресса повисла на волоске: лишившись поддержки премьера, мероприятие потеряло статусность, что моментально отпугнуло спонсоров. Ведь одно дело — засвидетельствовать почтение гаранту стабильности, и совсем другое — тратить деньги на какую-то полуэмигрантскую тусовку.
Тогда Игнатенко решил обратиться за помощью к гаранту свободы слова — президенту, вернее, к его дочери Татьяне Дьяченко. В Кремле генеральный директор ТАСС популярно объяснил, насколько важен конгресс, и призвал помочь в его организации если и не материально, то морально. Игнатенко захотел, чтобы главным гостем конгресса стал Борис Ельцин. Советнику по имиджу идея понравилась, о чем тут же было сообщено главе администрации Александру Волошину. Последнему ничего не оставалось, как поддержать инициативу, и подготовка конгресса пошла полным ходом.
Поскольку рассматривался вопрос об участии в мероприятии самого Ельцина, тут же встал вопрос о том, где оно будет проходить. Возникла идея о том, чтобы предоставить для конгресса открываемый раз-два в год Мраморный зал Кремля — тот самый зал, в котором президент представляет послание Федеральному собранию.
Потом, правда, передумали. Было решено, что Ельцин встретится с группой участников конгресса в Кремле, а сам конгресс пройдет в Совинцентре. Но и этого было достаточно, чтобы активизировать спонсоров. Ходили слухи, что в финансировании поучаствовали Борис Березовский и Бадри Патаркацишвили. Кстати, офис последнего — в несколько этажей, с сауной и прочими удобствами класса "люкс" — находится в доме между новым и старым зданиями ТАСС.
В итоге то, что изначально предлагалось только Евгению Примакову, получили все желающие. Лучшей трибуны для того, чтобы заявить о себе и своих позициях, чем подобный конгресс, не придумаешь. Экономические форумы типа давосского или санкт-петербургского требуют достаточно содержательного выступления — с вполне конкретными экономическими выкладками и идеями. Выступление же перед журналистами, с одной стороны, ни к чему не обязывает, с другой — дает гарантию, что твои слова будут широко растиражированы.
Упускать такую возможность было бы глупо. И потому все, кто хотел сказать на публику, посчитали своим долгом выступить на конгрессе.
Мэр Москвы Юрий Лужков использовал трибуну форума для того, чтобы в очередной раз поведать всему миру о кознях, которые строит против него окружение президента. Поскольку выступление случилось сразу же после "вертолетного скандала", у Лужкова были все основания заявить, что "кампания, которую развязал против меня Кремль, недостойна". А заодно выразить сожаление по поводу того, что старый враг Борис Березовский выкупил канал ТВ-6 и будет с его помощью решать задачи, "отличные от тех, что стоят перед государством".
Если основной пафос выступления Лужкова состоял в том, чтобы обличить Кремль, то его соперник на предстоящих выборах мэра Москвы Сергей Кириенко решил посредством выступления на конгрессе вынудить Кремль стать его врагом. Все последние недели напряженного противостояния с Лужковым Кириенко был озабочен решением одной единственной проблемы — как заставить избирателя поверить в то, что он действует не по указке окружения Бориса Ельцина, а вполне самостоятельно. Одной критики президента для этого было мало. И Кириенко отважился на смелый рекламный ход: он заявил о том, что президент должен не позднее октября добровольно уйти в отставку и забрать с собой в политическое небытие 50 тысяч чиновников и политических деятелей, которые обслуживали его власть. Естественно, что выступление лидера "Новой силы" стало сенсацией первого дня конгресса. О большем Кириенко и не мечтал.
Один из тех, кому Кириенко предложил небытие,— Борис Березовский — выступил на конгрессе во второй день. Его неожиданное появление объяснялось желанием не попасть в это самое небытие раньше времени. Чтобы вернуть себе статус серого кардинала Кремля, который перешел к Роману Абрамовичу, Березовский решил заинтриговать общественность своими новыми проектами. На вопрос из зала, кого из нынешних политических лидеров он будет поддерживать на президентских выборах, Березовский ответил: "Никого". Но после паузы добавил, что в ближайшее время в российской политике должны появиться новые люди и новые имена. Какие именно, он уточнять не стал, но все присутствующие и без этого поняли, что Березовский не только знает, о ком идет речь, но и собирается активно содействовать их появлению.
Правда, считавшийся раньше соратником Березовского генеральный директор ОРТ Игорь Шабдурасулов фактически дал понять, что в "раскрутке" этих самых новых людей его канал принимать участие не намерен. "Возможные политические, финансовые договоренности, которые нам будут предлагать, не будут являться во всех случаях тем мерилом, которое будет определять программную политику канала",— заявил Шабдурасулов. После чего публично присягнул на верность президенту.
Единственным политиком, который посетил это мероприятие скорее по должности, а не по зову сердца, был премьер Сергей Степашин. Его выступление носило статусный характер и содержало весь необходимый для такого случая набор банальностей — вплоть до "О великий и могучий, правдивый и свободный русский язык!".
Подобное поведение премьера объясняется тем, что он-то как раз, в отличие от остальных гостей конгресса, меньше всего был настроен делать какие-либо политические заявления. Как утверждают люди из окружения Степашина, он, помня о печальной участи Евгения Примакова, не торопится публично демонстрировать ни поддержку какой-либо политической силы, ни свои собственные амбиции в этой области.
Что сказал журналистам президент, осталось неизвестным. Те несколько делегатов конгресса, которые были допущены в Кремль на встречу с ним, договорились не сообщать подробности разговора с Борисом Ельциным. Но не потому, что хотели сохранить эксклюзивное право на информацию, а потому, что трезво рассудили, что для всех будет лучше, если этих слов Ельцина не услышит никто.
ИГОРЬ КЛОЧКОВ