Дом и все, что внутри

Каждый раз, прежде чем начать описывать выставку Maison & Objet, я просматриваю свои предыдущие репортажи. И каждый раз давно забытые тексты вызывают ощущение дежавю: смотри-ка, и это уже было, и про это я писала, и такая тенденция уже засветилась. Переписать вступление, поменять даты и пару фамилий — и сдавай в печать. Соблазн, конечно, велик, но совесть не позволяет, так что приходится проявить изобретательность. И дело не в том, что выставка так себе и не заслуживает внимания, нет, она очень даже полезная и входит в топ-лист главных ярмарок мира. Просто по большому счету тут ничего не меняется. Это как приехать к родственникам, у которых проводил лето в детстве. Диван поменяли, и обои переклеили, но фотография дедушки с бабушкой стоит на том же месте, а тетя встречает все тем же фирменным пирогом. Возможно, в этой стабильности и кроется секрет успеха Maison & Objet.

А успех, что бы ни говорили злопыхатели, растет и крепнет. В сентябре прошлого года выставочный комплекс обзавелся еще одним павильоном, и довольно огромным. В него переехали Scenes d'interieur (никто так и не понял, что конкретно это значит, но известно, что это самый престижный раздел выставки) и editeurs (ткани и обои). Текстильный раздел, с тех пор как большинство марок решило показывать свои коллекции в городе, не представляет большого интереса, зато Scenes d'interieur стал роскошнее и просторнее. Здесь выставляется все лучшее французского интерьерного люкса (Baccarat, Lalique, Daum, Christofle, Saint-Louis, Puiforcat и пр.) и зарубежных брендов, причем каждый старается оформить свой стенд как можно богаче. Лучше всех в этом году справились Lalique, который инкрустировал черные стены и барную стойку прозрачным подсвеченным изнутри хрусталем — в стиле коллекции, и Saint-Louis, превративший стенд в буржуазную парижскую квартиру. Буржуазность вообще очень свойственна главному павильону Maison & Objet. В этом году ее подчеркнуло оформление в духе Шанель — черно-белые тона и ковры в "куриную лапку". Что может быть стабильнее классики, пусть и не очень давней?

Французский дух не был полновластным хозяином павильона — в этом году ему противостоял мощный блок союзников. Англичан на Maison & Objet обычно представляла марка Andrew Martin, которая исхитряется слыть законодательницей тенденций, выпуская совершенно одинаковые коллекции из смеси английской классики, европейского дизайна 60-х годов и колониального стиля. Впрочем, стенды ее всегда настолько броско оформлены, что за гигантскими портретами Гагарина или коллекцией восточных ковров мебель как-то теряется. На этот раз, казалось, Andrew Martin размножился — ровно такие же кожаные честерфильды, прозрачно-металлические кресла а-ля Egg и обитые коврами сундуки стояли еще на десятке стендов. В нескольких случаях это можно было считать совпадением, в других же сходство было вопиющим. Ну хорошо, положим, бренд Kelly Hoppen, представленный модной блондинкой-декоратором Келли Хоппен, имеет все резоны походить на соотечественника — она любит своих клиентов, а они любят Andrew Martin — к чему рисковать? Бренд Esquire, только что запущенный одноименным журналом, тоже, в общем-то, выбрал правильную стратегию: если представить, что его читатели курят сигары и читают книжки перед камином, то им точно понравятся именно такие кресла-диваны-сундуки. Американская марка Ralph Lauren, тоже решившая выставиться в Старом Свете, и безо всякого Andrew Martin делает что-то подобное, только менее агрессивное. Все это объяснимо. Но почему бельгийский бренд Flamant, обладающий собственным, классическим до зубной боли, но невероятно притягательным стилем, поддался заокеанскому влиянию и выпустил совершенно англосаксонскую линию Timothy Oulton? Небольшое расследование показало, что это вот Тимоти Оултон и есть ключевая фигура в этой загадочной истории. Крайне успешный бизнесмен и плодовитый дизайнер, владелец и арт-директор базирующейся в Гонконге марки Halo, сын английского антиквара и любитель старинной мебели, и есть создатель и производитель всех, то есть Esquire, Kelly Hoppen и Timothy Oulton, коллекций. Роль Flamant в англо-американо-китайском нашествии ограничивается дистрибуцией — именно они будут продавать одну из линий, Timothy Oulton, в Европе. Сходство с Andrew Martin тоже не случайно — Оултон их главный дизайнер. Не совсем понятно, зачем нужно было представлять на одной ярмарке друг рядом с другом несколько совершенно идентичных коллекций, но им виднее.

Нашествие иностранцев можно было расценить как новость, если бы они не были такими традиционными и одинаковыми. Так что это скорее говорит о славе M&O как стабильной ярмарки с корнями. То же самое и с ассортиментом. Парижскую выставку давно уже сравнивают с барахолкой или с магазином "все для дома" — в хорошем смысле слова, потому что там все есть. Но раньше это относилось преимущественно к мелочам, которые действительно были всех стилей и предназначений, но оставались мелочами, аксессуарами, декором. Последнее время, привлеченные хорошей посещаемостью, в Париж тянутся тяжеловесы. Павильон Now (то есть самый современный и прогрессивный) плавно превращается в аналог миланского павильона "дизайн" — те же большие стенды, те же большие марки, с той лишь разницей, что тут никто не считает обязательным показывать новинки. Держится Ligne Roset, каждый год выдавая как минимум один по-настоящему хороший диван и несколько мелочей. Другой столп французского дизайна, Roche Bobois, то ли наигрался в дизайн и переходит в разряд респектабельных марок, то ли никак не найдет свой стиль. Итальянцы — Magis, Segis, Zanotta, Emu — и вовсе не парятся, привозя прошлогодние коллекции. Некоторое оживление вызвало появление молодого итальянского бренда Skitsch, да и то только потому, что в Париже он впервые.

Но ладно бы с ней, с мебелью. К ней уже все привыкли. Но на Maison & Objet пришли кухни и ванные! Сантехнике проще — она давно уже примазывалась, украшая стенды креслами и зеркалами, и легко сходила за мебель. Тем более что марки выставлялись преимущественно классические или гламурные. Постепенно ванные в современном павильоне стали обычным делом. Но кухни! Я, конечно, все понимаю, дома без кухни не бывает, но тема-то выставки заявлена как "Дом и объект", а объект предполагает что-то более скромное в размерах, как мне кажется. И уж точно кухню, центральную и сложнейшую часть квартиры, никак не назовешь декором. Но участники, видимо, трактуют это слово широко. Если с одной стороны на аксессуары напирают кухни, то с другой их пытаются вытеснить одежда, украшения и еда. Судя по всему, посетителям (а особенно посетительницам) это даже нравится. Во-первых, тут и так столько всего намешано, что банкой чая или бусами никого не удивишь. А во-вторых, магазины и сами уже давно отказались от всякой специализации: симпатичные консервы или лимонад соседствуют с вазами, а те — с кольцами. Победила дружба. Так было в прошлом году, так будет и в будущем.