Процедура банкротства ОАО «Волгоградский моторостроительный завод» (ВгМЗ) ознаменована новым скандалом: волгоградский областной суд отменил решение суда первой инстанции о передаче части активов предприятия Виталию Попову. Свои права требования бизнесмен базировал на якобы переуступленных в его пользу депутатом Госдумы Олегом Михеевым долговых обязательствах ВгМЗ. Однако облсуд установил нарушение целого ряда процессуальных норм и счел, что это решение первой инстанции ущемляет права кредиторов предприятия и других заинтересованных лиц. Другие кредиторы развитие событий вокруг завода не комментируют.
Вчера в распоряжении редакции оказалось кассационное определение коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда, отменившее решение суда первой инстанции, признавшего за Виталием Поповым право собственности на недвижимое имущество моторостроительного завода.
Напомним, что Виталий Попов обратился с иском в Дзержинский районный суд в Волгограде в 2010 году, требуя прекратить права собственности ОАО ВгМЗ на ряд объектов недвижимости. Эти требования, согласно решению суда, он выдвигал на том основании, что в сентябре 2009 года Олег Михеев переуступил ему за 1 млн рублей право требования с завода долга в размере 100 млн рублей. Сам же долг образовался незадолго до начала процедуры банкротства. Предприятие признано банкротом в декабре 2008 года, а в сентябре 2007 года Олег Михеев и представитель предприятия Николай Волков подписали инвестиционный договор. Согласно его тексту, Олег Михеев инвестировал в предприятие 100 млн рублей, за что Николай Волков обязался передать ему по завершению реконструкции (или в случае неисполнения обязательств договора) недвижимое имущество предприятия.
Помимо Олега Михеева у предприятия имеются и другие кредиторы, однако Дзержинский районный суд в октябре 2009 года все же признал требования Виталия Попова, посчитав его право первоочередным, поскольку оно возникло раньше.
21 января 2011 года это решение было отменено президиумом облсуда. Облсуд установил нарушение целого ряда процессуальных норм и счел, что это ущемляет права кредиторов предприятия и других заинтересованных лиц. В частности, не был определен состав лиц, участвующих в деле, не привлечены все заинтересованные стороны, не созданы условия для всестороннего и полного исследования доказательств, что «привело либо могло привести к неправильному разрешению дела».
Вопросы у наблюдателей вызывает и то, почему незадолго до банкротства, вложив 100 млн рублей, Олег Михеев должен был получить недвижимого имущества на сумму, значительно превышающую вложения. Эксперты затрудняются точно оценить стоимость имущества (такая экспертиза дорога, и она не проводилась), но, по словам нового конкурсного управляющего Дмитрия Поваляхина (уже третьего по счету), балансовая (остаточная) стоимость имущества завода может превышать 300 млн рублей, а рыночная может быть еще выше. По информации „Ъ“, один из предыдущих конкурсных управляющих в 2008 году все же провел оценку рыночной стоимости части имущества, и она составила свыше 540 млн рублей. Дмитрий Поваляхин не смог подтвердить или опровергнуть эту цифру, но сказал, что слышал о такой экспертизе. Свою собственную задачу Дмитрий Поваляхин обозначил как необходимость защитить имущество предприятия.
Пресс-секретарь Олега Михеева вчера сообщила, что он еще не решил, будет ли комментировать эту тему.
Это уже не первый скандал, связанный с моторостроительным заводом. Примечательно, что в ноябре 2009 года ГСУ ГУВД по Волгоградской области возбудило уголовное дело по факту преднамеренного банкротства ОАО ВгМЗ. Сейчас, по данным ГУВД, оно приостановлено, причины не сообщаются.
Эксперт юридической фирмы Lidings Дмитрий Дмитриев отметил, что отчуждение имущества по инвестиционному или любому другому договору может быть признано судом неправомерным, поскольку оно в связи с банкротством предприятия включено в конкурсную массу. Что касается вопроса о большой «финансовой вилке» между суммой инвестирования (100 млн рублей) и стоимостью передаваемого имущества, Дмитрий Дмитриев полагает, что в подобных случаях речь может идти о признаках «подозрительной» сделки или сделки «с неравноценным встречным исполнением», поскольку сумма передаваемого имущества почти в несколько раз превышает инвестиции. «Подобные сделки довольно часто встречаются в случаях преднамеренного банкротства с целью вывода активов предприятия-банкрота из конкурсной массы. Разумеется, они ущемляют интересы организации, в отношении которой введена процедура банкротства», — заметил Дмитрий Дмитриев.