В декабре 1961 года, когда в Южной Корее к власти пришел военный диктатор Пак Чжон Хи, 27 ведущих южнокорейских предпринимателей были признаны виновными в незаконной скупке госсобственности, незаконном получении валюты, монопольном доступе к иностранным кредитам, неплатеже налогов и незаконном вывозе имущества за границу. Так государство оценило деятельность богатейших людей страны по послевоенному восстановлению экономики (которой они, кстати, занимались с ведома правительства). Но предприниматели были прощены. Новый режим просто предложил им заняться новым делом — развитием промышленного экспорта. Так возникли корпорации Samsung, Lucky-Goldstar, Daewoo. Государство давало им все — прежде всего обеспечивало доступ к иностранным кредитам. Не нужно думать, что они просто манипулировали коррумпированным государством. Как заметил один из американских исследователей, южнокорейские олигархи "показали и политическую проницательность, и мастерство бизнесменов". Это был взаимовыгодный союз. Страна добилась поразительных успехов в экспорте и показывала рекордные темпы экономического роста.
Кончилось все плохо. Олигархи Южной Кореи всегда жили за счет иностранных кредитов, но в 90-е годы это стало приобретать какие-то фантастические формы. Краткосрочный внешний долг южнокорейских фирм и банков вырос с $18 млрд в 1990 году до $110 млрд в 1997 году. При этом золотовалютные резервы Банка Кореи составляли всего $30,5 млрд. Пытаясь сбить спрос на доллары, Банк Кореи прибег к долларовым интервенциям, и его резервы снизились до $23,6 млрд. Потом по просьбе южнокорейских олигархов ЦБ просто подарил им $17,9 млрд для того, чтобы они могли выплатить часть своих долгов западным кредиторам. В итоге у банка осталось менее $6 млрд и национальная валюта — вона — рухнула. В декабре 1997 года новоизбранный южнокорейский президент Ким Те Чжун заявил: "С тех пор как мне доложили реальное финансовое положение страны, я потерял способность засыпать по ночам". В результате кризиса 1997 года курс корейской воны упал на 83%, а фондовый индекс — на 63%. По долгам так и не расплатились.
Можно, конечно, объяснить случившееся южнокорейской спецификой. Однако совершенно такая же история произошла в Турции, которая мало похожа на Южную Корею. В Турции в конце 80-х годов правительство поручило крупнейшим предпринимателям заняться развитием туристического бизнеса — в частности, превратить Анталью в мировой туристический центр. Взамен власти разрешили олигархам брать сколько угодно денег взаймы за границей. Задача была выполнена. К 1993 году приток краткосрочного иностранного капитала в страну превысил $100 млрд. Ведущие предприниматели и банкиры не только выполняли задание правительства, но и вкладывали заемные деньги в турецкие ГКО, доход по которым достигал 140% годовых. В конце 1993 года правительство решило снизить ставку процента в стране, чтобы избежать крушения пирамиды ГКО. Турецкие олигархи стали скупать доллары. ЦБ прибег к валютным интервенциям, пытаясь создать впечатление незыблемости национальной валюты — лиры. К апрелю 1994 года золотовалютные резервы ЦБ снизились с $7 млрд до $3 млрд. Олигархи, пользуясь своими связями, узнали о готовящейся девальвации и продолжали скупать доллары. В результате кризиса в апреле 1994 года лира упала на 169%, инфляция составила 100%, фондовый индекс упал на 50%.
Но ведь обе эти истории разительно напоминают о 17 августа в России, не так ли? Даже не знаешь, в чем тут дело. Крупные предприниматели дружат с правительством, пользуются его поддержкой, влияют на принятие решений, ведут свой бизнес. Почему обязательно кризис? Не нарочно же все это делается — ведь южнокорейские и турецкие олигархи сами чрезвычайно пострадали. Правительства тоже ничего хорошего в результате кризиса не получили.
Напрашивается вывод, что виноваты западные кредиторы. Если бы они не давали южнокорейским, турецким и российским предпринимателям взаймы, никакого кризиса бы точно не было. Кредиторов, конечно, тоже можно понять: предприниматели зарабатывают большие деньги (южнокорейские — за счет промышленного экспорта, турецкие — за счет промышленного экспорта и туризма, российские — за счет экспорта сырьевого). Да еще и пользуются поддержкой решительного государства, которое не забыло своего тоталитарного прошлого (и Южной Кореей, и Турцией раньше правили военные режимы, а о прошлом России вообще нет нужды говорить). Но, видно, тоталитарное прошлое и экспорт — это еще недостаточно, чтобы брать деньги взаймы. Кредиторы просто ошиблись в расчетах.
СЕРГЕЙ Ъ-МИНАЕВ,обозреватель