Двумя выступлениями в Малом и Большом залах Московской консерватории завершился российский тур всемирно известного скрипача Вадима Репина. Гастроль, проходившая в Нижнем Новгороде, Казани, Омске и Новосибирске, подтвердила пионерскую репутацию бывшего вундеркинда новосибирского класса Захара Брона.
Сейчас Вадим Репин предпочитает не распространяться о том, чем жил в промежутке между московской "инаугурацией" 1983 года (когда на сцену Большого зала консерватории одиннадцатилетнего пионера Репина за руку выводил сам Тихон Хренников) и нынешними концертами. Судя по общеизвестному — что Репин благословлен Иегуди Менухиным, что выступает с звездными оркестрами-дирижерами (Пьером Булезом, Кентом Нагано и т. п.), что пишется на фирме ERATO и что любит плавание и теннис,— жизнь на Западе удалась.
Нынешний визит г-на Репина в Россию готовился два года, и стоил продюсерскому агентству "Жар-птица" немалой крови (пролитой на переговорах с репинским импресарио), а московскому блоку спонсорского концерна "Филип Моррис" — ощущения причастности к чему-то необыкновенному. Необыкновенным оказался, собственно, сам маэстро Репин. Когда-то — пухленький мальчик в пионерском галстуке. Теперь — массивный и сдержанный, но одновременно уверенно-эстрадный.
Из двух — камерной и симфонической — программ, сыгранных им в Москве, первая звучала в Малом зале консерватории и шла вместе с пианистом Александром Мельниковым (тоже из вундеркиндов, только своих, московских). Ее, вероятно, сочли удачной учителя музлитературы. Лично я ничего более контрастного к сути исполняемых произведений ("Пять мелодий" Прокофьева, Вторая соната Бетховена, "Поэма" Шоссона и Соната Франка) от крикливо-дуэтирующего фортепиано нигде и никогда не слышала. Скрипка же получила от критиков набор дежурных похвал "виртуозность Ойстраха", "порода Хейфеца". На сей раз похвалы были вполне уместны.
Это в полной мере подтвердил второй концерт в Большом зале консерватории. На "разогрев" хорошо подошла увертюра из "Вильгельма Телля", сыгранная федосеевцами и молодым дирижером Владимиром Зивой с неподдельным качеством и оперным куражом. А после этого сразу два скрипичных Концерта — хрестоматийный Бруха и более раритетный Бетховена — отрекомендовали Репина как мастера крупной формы, который мудро не выставляет напоказ технику, спортивно контролирует дозы романтизма и абсолютно не стесняется чисто пионерского позитивизма.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ