Проект "Вторая свежесть"

Ровно шесть лет назад газета "Коммерсантъ" рассказала о новом кремлевском молодежном движении. Официально "Наши" явились миру неделю спустя. Считается, что проект целиком вырос из "Идущих вместе". Однако "Власть" нашла и другие источники российского "нашизма".

ДМИТРИЙ ЗАХАРОВ

Идущие к "Нашим"

В двухтысячные история создания верно направленных молодежных организаций напрямую связана с именем Василия Якеменко, ныне занимающего специально созданный для него пост руководителя специально созданного Федерального агентства по делам молодежи (Росмолодежь).

Идеолог равнения молодых людей на Кремль начал чиновничью карьеру в 2000 году с должности начальника отдела по связям с общественными организациями управления внутренней политики президентской администрации. Здесь он познакомился с Владиславом Сурковым, который в тот момент активно искал противоядие возможной оранжевой революции.

Результатом знакомства стала появившаяся в том же 2000 году организация содействия воспитанию молодежи "Идущие вместе", во главе которой стал педагог-новатор. Правда, она была замечена за пределами кремлевских кабинетов годом позже — после циклопического молодежного митинга на Васильевском спуске в поддержку Владимира Путина.

В 2005 году, когда о молодых путинцах ужа знала вся страна, Василий Якеменко поменял "Идущих" на новую организацию — "Наши". Смысл перемен господин Якеменко объяснил так: ""Наши" были созданы, чтобы не допустить возможности технологически организовать беспорядки. Это страховка на случай, если вдруг нам решат навязать недемократическую процедуру выбора президента". Из других заявлений лидера "Наших" можно было понять, что движение видит страну как "исторический и географический центр мира", свободе которого угрожает "противоестественный союз коммунистов, фашистов и либералов, объединенных общей ненавистью к нашему президенту Владимиру Путину". "Наши" продолжат борьбу за ликвидацию "режима олигархического капитализма", а основным врагом прогрессивной молодежи являются "фашистские организации, сочувствующие им либералы, бюрократы и олигархи".

Промежуточными итогами жизнедеятельности "Наших" можно считать удачно сложившуюся карьеру их создателя и нескольких комиссаров из его ближайшего окружения (см. материал ""Наша" пирамида" в N 30 от 2 августа 2008 года). В то же время карьерным лифтом для тысяч рядовых сторонников "Наши" так и не стали. Обещание же Владислава Суркова передать страну в их руки, данное комиссарам движения в 2005-м, пока и вовсе выглядит издевкой.

Однако, быть может, в преддверии президентских выборов или под впечатлением египетских волнений люди из администрации президента захотят вновь вдохнуть боевой дух в молодую суверенную поросль. Тот самый боевой дух, что отличал все исторические явления, вольно или невольно выступавшие предшественниками "нашего" юбиляра.

"Наши" против Путина

Первым, кто в новейшей истории России использовал слово "наши" не столько для того, чтобы маркировать своих, сколько ради однозначного указания на чужих, был Александр Невзоров. Тележурналист, успевший сделать себе имя на программе "600 секунд" (которая на заре перестройки отчаянно боролась с ленинградской партократией и мясокомбинатом), уже в статусе суперзвезды привез из объявившей независимость Литвы телегимн вильнюсскому ОМОНу. Вышедший в январе 1991 года в эфире центрального ТВ очерк "Наши" недвусмысленно делил участников событий по принципу свой--чужой и стал ощутимой пощечиной и мятежной республике, и сторонникам либерального курса вообще.

Фильм вызвал бурную дискуссию, в том числе и в правящих кругах. Позиция Александра Невзорова показалась ленинградскому руководству консервативной и недопустимо "советской". Автор "Наших" был освистан демократической общественностью, которая впервые пустила в ход определение "нашист" — газеты моментально ввели этот термин в политический обиход. "600 секунд" оказались закрыты, что только прибавило харизматичному радикалу популярности у "патриотически" настроенной публики.

В ноябре 1991-го несколько тысяч сторонников Александра Невзорова провели в Петербурге митинг, на котором главным лозунгом стало "отрешение" от власти демократов в Смольном (включая, видимо, и Владимира Путина, руководившего в администрации Анатолия Собчака комитетом по внешним связям) и в Кремле. Сразу вслед за этим предлагалось возродить великое государство, которое теперь лишилось всех завоеваний, "купленных страшной кровью дедов и прадедов". Инструментом для этого должно было стать народно-освободительное движение (НОД) с уже знакомым названием "Наши".

"Каждый истинный гражданин России в душе мечтает о ГКЧП, потому что страна, по сути, захвачена неприятелем",— обрисовал идеологическую платформу организации сам Александр Невзоров.

После таких заявлений своими "Наших" признало большинство левых и ультраправых формирований Петербурга. О желании войти в состав НОД объявили такие персонажи, как видный деятель националистического общества "Память" Юрий Риверов, председатель Народно-Социальной партии Юрий Беляев и командир Рижского ОМОНа Чеслав Млынник.

Нестихающее обсуждение "нашистской угрозы" позволило движению еще определенное время оставаться в фокусе общественного внимания, провести в Петербурге несколько многолюдных акций и даже сформировать региональные отделения. Однако затем НОД тихо растворилось. Лидеру "Наших" Александру Невзорову удалось в 1993 году избраться в Государственную думу и затем еще трижды продлевать пребывание в российском парламенте. После завершения парламентского периода он предпочел людям лошадей и занялся изучением их интеллекта.

Много позже в одном из интервью журналист утверждал, что "Наши" путинского периода вовсе не "сперли" название, а он сам им его подарил. "Просто предельно уважаемый мною человек из Кремля позвонил, когда они все это придумывали, и сказал мне: Глебыч, подари название,— объяснял Александр Невзоров.— Я говорю: берите. Мне, говорю, не надо".

Интересно, что при этом первый "нашист" никогда не скрывал своего неприязненного отношения к иконе "Наших" современной России — Владимиру Путину.

"Нам еще предстоит жить и вживаться в реальность под названием "Путин",— уверял Александр Невзоров в 2000 году,— потому что это диаметральная противоположность реальности под названием "Ельцин". Это другой психологический уклад страны, это другие ценности. Это не личностные качества, это управленческие качества и качества порядка. Это совсем другое. Мне это менее симпатично, чем даже Ельцин".

"Наши" за Сталина

Но прежде, чем предельно уважаемый Невзоровым человек озаботился ребрендингом, слово из четырех букв раскатали по регионам — из самых антикремлевских побуждений. В 2001 году "Наши" собрались против красноярского генерал-губернатора Лебедя. Движение под предводительством спикера местного заксобрания Александра Усса объявило региону, что пора избавляться от "чужаков". Край могут спасти только местные, только "наши".

Второй по величине регион страны в тот момент находился в крайне скверном положении.

Бюджет территории почти на треть был дефицитным, и улучшений не ожидалось. Вдобавок к этому энергичный губернатор Таймыра Александр Хлопонин то и дело грозил уводом своего автономного округа, а значит, и налогов "Норникеля", из состава края. Такая перспектива обещала мгновенное сокращение бюджетных поступлений еще на 70%. На этом фоне растущее влияние азербайджанской диаспоры в бизнесе (в том числе и в теневом) и все увеличивающийся приток китайских мигрантов были заметны невооруженным глазом. Так что идея о том, что во всем виноваты "понаехавшие", естественно, оказалась крайне заразной.

Вовремя это диагностировав, Александр Усс со товарищи сделали неприятие "чужаков" (добавив к ним и самого генерала Лебедя) стержнем предвыборной кампании в региональный парламент. Противники движения (в частности, из молодежной организации "Лебедь") тут же заявили, что идеология оппозиции — ""махровый нашизм", против которого наши деды сражались в Великую Отечественную", но особой поддержки в обществе не нашли.

"Наши" оказались гремучей смесью розовых патриотов, красно-коричневых, разочаровавшихся в губернаторе демократов и выдвиженцев алюминиевых королей.

В "Красноярской газете", редактором которой был один из руководителей "Наших" Олег Пащенко, появился и неофициальный стихотворный манифест движения, недвусмысленно озаглавленный "Готовьте списки!":

"Пусть бьется сердце в надежде тайной,

Что грянет время большой зачистки

И к нам вернется товарищ Сталин,—

Готовьте списки, готовьте списки!"

Откровенную симпатию как к движению "Наши", так и к идее ответственных за все "понаехавших" демонстрировал и главный "авторитетный" бизнесмен Красноярска Анатолий Быков — владелец КрАЗа, человек, которого в газетах того времени открыто именовали хозяином края. Рассорившись с губернатором, которому еще недавно он оказывал поддержку на выборах, Быков перенаправил финансовые потоки в сторону новых союзников.

В итоге избирательный блок "Наши" на выборах в заксобрание Красноярского края стал абсолютным лидером, набрав 19,8% голосов ("За Лебедя!", против которого "Наши" и были созданы,— 15,14%, еще только начавшее оперяться "Единство" — 8,89%).

Вместе с Блоком Быкова, занявшим на выборах второе место, "Наши" сформировали парламентское большинство и вплоть до гибели Александра Лебедя и новых губернаторских выборов оставались главной политической силой в регионе. Но в 2002 году Александр Усс проиграл битву за пост главы региона Александру Хлопонину, после чего солнце красноярских "Наших" склонилось к закату. Лидеры блока скоро осознали, что теперь главное — быть "нашими" для федеральных властей, и один за другим мигрировали в "Единую Россию". Исключение составил редактор "Красноярской газеты" Олег Пащенко, очевидно, не потерявший веру в возвращение "товарища Сталина".

"Наши" на родине Ленина

Сибирская победа "Наших" произвела впечатление на всю страну, переживавшую нашествие генералов на губернаторство. И следующим полем битвы стала Ульяновская область.

В 2002 году бывший соперник занявшего губернаторское кресло генерала Владимира Шаманова экс-губернатор Юрий Горячев организовал региональное общественно-политическое движение с уже знакомым патриотическим названием — как оппозицию действующей власти.

За два года пребывания в губернаторском кресле Владимира Шаманова в ульяновскую администрацию, а затем и в ульяновский бизнес въехало заметное число "пришлых людей". В частности, поддержавший генерала на губернаторских выборах Никита Михалков сумел устроить судьбу многих своих родственников и друзей.

Журналисты даже писали, что именно эти люди составили "бюрократическую и финансовую элиту области при Шаманове" и именно в их пользу губернатор "перераспределил собственность". Неудивительно, что в Ульяновске образовалась внушительная армия недовольных "неместными", и именно к ней стали апеллировать "Наши".

Юрий Горячев объявил, что необходимо на официальном уровне поднять вопрос о целесообразности преобладания в администрации Ульяновской области иногородних чиновников и "поставить заслон распродаже ульяновских предприятий, переходу областной собственности в руки иногородних". В противном случае жителям области обещали, что они перестанут быть хозяевами на своей земле. "Ульяновская область подошла к критическому рубежу,— сообщалось в одной из листовок "Наших".— От нашего выбора будет зависеть, будем ли мы чувствовать себя хозяевами на своей малой родине. Вопрос стоит настолько остро, что Ульяновская область может просто перестать существовать как субъект федерации".

Отсюда, объяснялось населению, и название — "Наши". Ведь именно свои, местные силы и должны объединиться против враждебной экспансии.

Нельзя не признать, что момент атаки на Владимира Шаманова был выбран верно. Когда ульяновские "Наши" вышли на свет, во всем областном центре не было горячей воды, причем в некоторых районах — уже несколько месяцев. Кроме того, администрация региона продолжала затяжную позиционную войну с местными энергетиками (те требовали вернуть накопленные еще командой Юрия Горячева долги, генерал Шаманов на переговоры с "террористами" не шел), и в ходе военных действий то и дело без электричества оставались поселки области. В какой-то момент спасать ситуацию даже приехал Владимир Путин, который уже тогда начинал потихоньку управлять страной в "ручном" режиме.

"Наши" взяли на вооружение и тему тройного увеличения расходов на содержание губернаторской администрации по сравнению с "дошамановскими" временами. И конечно, показатели роста цен на товары в области — самые высокие в России.

В итоге в глазах населения генерал и в самом деле очень быстро перестал быть "нашим". В 2004 году он был вынужден отказаться от намерения баллотироваться на новый губернаторский срок и досрочно уйти с должности. Движение "Наши" сошло на нет вместе с исчезновением образа врага.

Для тех, кто на бронепоезде

В этом нет ничего нового, ибо вообще ничего нового нет. Данная максима иллюстрирует историю кочевой жизни не только бренда "Наши", но и, как показывает практика, любого другого бренда, взятого на вооружение властной вертикалью. Схема построения обществ рукопашного сочувствия повторяется раз за разом, как бы они ни назывались.

Скажем, подмосковная разновидность "Наших" с еще более ярко выраженной самоидентификацией — "Местные" — появилась сразу же вслед за новым проектом Василия Якеменко, в октябре 2005 года. Очевидно, создателям движения — правительству Московской области и чиновникам партии власти — представлялось, что местечковые молодежные националисты — это максимально понятная публика. И с точки зрения устремлений, и с точки зрения простоты управления. "Местные" быстро это предположение оправдали, заявив, что "много всякой дряни появилось в Подмосковье", и пообещав просветить приезжих, что "не надо тут гадить". Квинтэссенцией же работы коренных подмосквичей стала акция "Не дадим рулить мигрантам!", в ходе которой "Местные" рекомендовали населению не пользоваться услугами водителей не титульной национальности.

Однако задолго до "наших" подмосковного разлива отобрать у мигрантов возможность рулить пообещали в Хакасии. Еще в 2004 году в преддверии выборов депутатов местного Верховного совета в республике был образован избирательный блок "Местные". Учредителями его выступили партия Национально-патриотических сил и Народная партия. Лозунги движения крайне напоминали всю предшествующую "нашистскую" риторику: "Вся властная верхушка Хакасии одряхлела" и, конечно, "Хакасию грабят заезжие политики и бизнесмены". Правда, никаких особых успехов на выборах "Местным" продемонстрировать не удалось — избирком отказал блоку в регистрации.

Другой властный проект — конкурирующая с "Нашими" "Молодая гвардия Единой России" — тоже не был оригинальным, он позаимствовал и свое название, и сферу деятельности не столько у краснодонских героев, сколько у "Всесоюзной Молодой гвардии большевиков", образованной еще в 1992 году.

"Старшие" молодогвардейцы заявляли, что основной задачей организации является работа "по коммунистическому воспитанию молодежи" и "активное проведение политики большевизма в молодежной среде" и воспитывали молодежь факельными шествиями, празднованиями Первомая, Дня Победы и 60-летия освобождения Кореи "от колониального ига". А также проведением военно-спортивных лагерей.

Основанная в 2005 году "Молодая гвардия" старалась не отставать и отвечала факельными шествиями, празднованиями Первомая, Дня Победы и 65-летия освобождения Курил "от японских милитаристов". И кроме того, проведением военно-спортивных лагерей...

Впрочем, предъявлять претензии в плагиате самим провластным формированиям едва ли стоит — их вожди вполне могут не знать историю предшественников. Да и объединяться не за, а против их научили старшие товарищи. Которые, по идее, должны были бы знать не только отечественную, но и мировую историю "нашизма".

Но, очевидно, у кремлевских идеологов аллергия на аналогии, и в этом их вполне можно понять. В конце концов, и "Единая Россия" — словосочетание куда как не новое. Именно так назывался первый тяжелый бронепоезд Добровольческой армии в 1918 году.

Тогда "Единая Россия" зарекомендовала себя как незаменимый инструмент в гражданской войне. Она дважды брала Армавир, участвовала в наступлении на Ставрополь, в атаке на Донецкий бассейн и в самой большой в мире боевой операции бронепоездов под Царицыном, куда была направлена на поддержку частей Петра Врангеля.

Затем, в 1919 году, бронепоезд был переброшен на московское направление и участвовал во взятии городского вокзала в Курске, а позже отправился подавлять крестьянские восстания. После отступления войск барона Врангеля в Крым поврежденная неповоротливая "Единая Россия" досталась без боя красным и так и не была восстановлена.

Интересная деталь: в свое время поезд был сформирован белогвардейцами из бронеплощадок, захваченных в бою у красных. Но и "Единая Россия" нового тысячелетия собиралась из площадок и паровозной бригады, отбитых у "большевиков" девяностых — блока "Отечество--Вся Россия" и КПРФ.

Молодой смене повезло больше. Отбивать ей ничего не пришлось, достаточно было просто подобрать оставшееся бесхозным наследие политических покойников.