Жар-птица

В 1980-х годах в Париже появился ювелир, о котором знали лишь избранные, но попасть к которому мечтали многие. Жоэль Артур Розенталь, подписывающий свои творения JAR, создал новый стиль, опирающийся на завоевания прошлого. Бриллианты с огранкой столетней давности, оправы из оксидированного серебра, которые применялись в XIX веке, полудрагоценные камни, популярные на рубеже XIX-XX веков, природные формы: бабочки и цветы — все это вошло в его репертуар. Это дало повод многим считать ювелира певцом прошлого, но это не так. Просто Розенталю удалось использовать старые материалы совершенно по-новому. За 25 лет из его рук вышло не более ста предметов, которые сделали его самым таинственным, самым дорогим и самым, так сказать, вожделенным ювелиром ХХ века.

Даже при беглом взгляде на его работы становится ясно: перед нами художник. И это ни в коем случае не оценка, а констатация факта — только художник может с таким великолепным пренебрежением относиться к стоимости и ценности материалов. Он мог сочетать золото, платину, титан и медь в одной вещи — только потому, что ему нравилось, как они "играют" вместе. Он мог сделать колье из вырезанных из разных сортов дерева орехов, грибов и листьев. Мог вырезать из алюминиевого листа выразительную голову овцы — и продать ее за несколько сотен тысяч долларов.

Жоэль Артур Розенталь родился в Нью-Йорке. Окончив Гарвардский университет, где он изучал историю искусств и философию, он увлекся кино и даже написал сценарий к фильму Отто Премингера "Hurry Sundown". Не сумев найти денег для собственного фильма, он переключился на дизайн, работал для Dior и Nina Ricci в Париже, затем совместно с Пьером Жане открыл маленький магазин на левом берегу Сены, где продавались ткани, расписанные вручную им самим, а затем вышитые по рисунку. В середине 1970-х он опять сменил работу, вернулся в Нью-Йорк, где работал на Bvlgari — в тот момент итальянская компания находилась на творческом пике. Очень быстро ему была предложена работа в главном офисе в Риме, но он отказался, решив вместо этого открыть ателье на Вандомской площади, 7.

Украшения JAR моментально привлекли внимание — они резко отличались от всего, что было до этого. Он начал использовать нетрадиционные материалы — черное дерево, морские раковины, но это не было главным в его новаторстве. Любой камень и материал в его руках подобен глине в руках скульптора и служит лишь источником, поводом для мысли. Он расширил палитру традиционно использовавшихся камней — рубинов, изумрудов, голубых сапфиров и бриллиантов, добавив цвета и оттенки, в комбинировании которых ему нет равных. Он сочетает современную огранку со старой, достигая тем самым большего или меньшего сверкания отдельных частей украшения. Он первым сумел добиться переходов цвета, используя одинаковые камни разных оттенков. Его цветовые сочетания сводят с ума своим совершенством и подобием живой природе.

В его ателье на Вандомской площади в Париже невозможно попасть с улицы. Да с улицы вы его, скорее всего, и не заметите — пустые витрины, обитые пыльным розовым бархатом, ничем не привлекают внимания и ни слова не говорят о том, что за этой дверью хранятся сокровища. Деньги не открывают двери к JAR. Не открывает их даже известность — многие звезды мечтают познакомиться с таинственным ювелиром, но без надлежащей рекомендации это невозможно. Розенталь нигде не бывает, мало кто видел его. Говорят, что он груб с клиентами, готов высказать им в лицо все, что о них думает,— ругает дам за неумение одеваться, за дешевые и безвкусные, с его точки зрения, вещи. Все знают, что приходить к нему в драгоценностях других марок нельзя — рискуешь оказаться перед захлопнутой дверью (он общается с посетителями через видеофон, вмонтированный в дверь). Посещение ателье JAR приравнивается к визиту к далай-ламе.

Главное его достижение — закрепка pave не только из драгоценных, но и из полудрагоценных камней, которая оказала на ювелиров мира влияние не меньшее, чем в свое время творения Рене Лалика — на украшения ар-нуво. Розенталь оброс массой последователей. Как говорится, где ЖАР — там и "поджарки". Кое-кто гордится тем, что развивает его стиль, но большинство просто имитируют стиль JAR: подделки под его вещи можно увидеть в самых пафосных витринах мира.

Круг последователей Розенталя ширится не по дням, а по часам, несмотря на то что он ничего не делает для того, чтобы пропагандировать свой стиль. Он не дает свои украшения взаймы звездам, чтобы те "выгуляли" их на фестивальных красных ковровых дорожках. Его вещи практически никогда не появляются в модных журналах. Он крайне редко дает интервью, считая, что говорить об украшениях бессмысленно. В 2001 году в Лондоне состоялась выставка его работ, приуроченная к 25-летию деятельности. Выставка потрясла умы не только зрителей и почитателей его таланта, но и профессионалов. Каждому посетителю давали фонарик, с которым он входил в совершенно темный зал. Фонариком освещались витрины, в каждой из которых была выставлена одна драгоценность. "Роскошь для себя" била в глаза настолько убедительно, что Розенталя окрестили самым выдающимся ювелиром мира. Если взглянуть на многие витрины его коллег, можно сразу сказать, "до" или "после" лондонской выставки созданы те или иные произведения. Его работы служат неисчерпаемым источником вдохновения. Достаточно сказать, что книга-каталог выставки, стоившая $300, сегодня продается за $2,5 тыс. И найти ее совсем не просто.

Кстати, о ценах. Любая вещь JAR, выходящая на аукцион, становится топ-лотом и обязательно попадает на обложку каталога. Цены взлетают во время торгов в пять-десять раз, что делает его самым дорогим и востребованным ювелиром современности.

Сьюзан Гатфройнд, одна из клиенток Розенталя, сказала в интервью журналу Vogue в 1992 году: "Обладателем этих вещей можно стать лишь в том случае, если собираешься жить долго. Не каждый поймет, почему изготовления кольца для помолвки приходится ждать три года. Зато все, что он сделал для меня, я ношу — и именно в этом смысл ювелирных украшений".

В последние годы Розенталь подобрел. Во всяком случае, двери его ателье теперь открываются для интересующихся. Для того чтобы попасть внутрь, надо все же назначить встречу. Телефон в Париже — 01 42 96 33 66. Если ничего не изменилось со дня моего последнего визита...