Александр Москаленко, возможно, уникальный чемпион на нынешней Олимпиаде. В 1995 году, будучи чемпионом мира, он бросил прыжки на батуте — и вернулся в них, узнав, что этот вид спорта стал олимпийским. С АЛЕКСАНДРОМ МОСКАЛЕНКО встретился в Сиднее корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
— Неужели, когда вы после четырехлетнего перерыва возвращались в спорт, были уверены в том, что выиграете Олимпиаду?
— Никакой уверенности не было. Наоборот, это было тяжелое и мучительное решение. Уходить, может, было даже проще. Ну хотя бы потому, что тогда, в 95-м, я не видел для себя иного выхода: спорт уже не приносил мне никаких дивидендов — ни моральных, ни материальных, а у меня рос ребенок... Вот я и занялся бизнесом.
— Если не секрет, каким?
— Бензином торговал.
— Вот вы говорите, что ушли из спорта, потому что надо было кормить семью. Но ведь наверняка у прыгунов на батуте, как и у акробатов и гимнастов, есть возможность выступать в коммерческих шоу...
— Конечно, есть. Причем они проходят довольно часто. Но гонораров, которые там платят, все равно не хватает даже для того, чтобы обеспечить нормальную подготовку. Вид спорта у нас все-таки не самый дешевый.
— Как же вы тогда бросили бизнес?!
— Нет, поверьте, я действительно очень многое в тот момент потерял. Все, можно сказать, поставил на кон. Но я понимал: не принеся что-то в жертву, не получишь ничего.
— Вы быстро набрали форму после того, как возобновили тренировки?
— Довольно быстро. Но сделать это было, сами понимаете, нелегко. Я ведь за то время, что занимался бизнесом, поправился на 24 килограмма! Хорошо, что у моего тренера Виталия Дубко был большой опыт по части разных диет, а то бы вряд ли удалось к Олимпиаде похудеть.
— То, что второе место занял прыгун из "небатутной" Австралии, а третье — канадец, для вас сюрприз?
— Конечно. Я ожидал, что буду бороться с белорусом Дмитрием Полярушем и французом Давидом Мартеном. Они были сильнее призеров. Но, видимо, публика "завела" этих ребят, и они не выдержали. У нас в батуте так часто случается.
— А вы не волновались?
— Нет. Когда готовился к Олимпиаде, и в самом деле нервничал. Но волнение куда-то пропало, когда мне на сборы позвонил маленький сын и сказал: "Папа, все будет в порядке!" Я ему почему-то поверил.
— Все обратили внимание на то, что в перерывах между своими выступлениями вы надевали наушники и слушали музыку. Что это было?
— Илья Лагутенко, сборничек. Очень здорово помогает.
— Бытует мнение, что в ваш вид приходят по большей части неудачники из гимнастики или акробатики...
— Совершенно неправильно. Не знаю ни одного гимнаста, который смог бы добиться чего-то на батуте. У нас нужны особые качества. Я лично вообще в детстве гимнастикой не занимался. Зато занимался классической борьбой.
— Пойдете на нее в Сиднее?
— А как же! На Александра Карелина, на вольника Бувайсара Сайтиева сходить надо обязательно. Как и на гимнастику: у меня там вся сборная — друзья.
— Вашей единственной целью, когда вы возвращались в спорт, было выиграть Олимпиаду. Свою мечту вы реализовали. А теперь что — снова бросите батут?
— Еще, если честно, не знаю. У меня по меркам прыжков возраст уже преклонный, за 30. Хотя, наверное, еще выступать некоторое время буду: хочется выиграть соревнования, на которых не довелось побеждать.
— Такие остались?!
— Да. Например, Игры доброй воли. Кстати, в следующем году они пройдут здесь же, в Австралии. Только не в Сиднее, а в Брисбене.
— А не думали о том, чтобы все же продлить свою карьеру в спорте, но уже в качестве профессионала? Есть же, по-моему, в Канаде такой цирк — Du Soleil, куда принимают в основном бывших гимнастов, акробатов...
— Насчет Du Soleil — это вы правильно говорите. Состав артистов этого цирка наполовину из наших батутистов, акробатов, гимнастов — моих друзей; вся старая гвардия туда уехала. Им там нравится. Они, кстати, пригласили меня съездить в октябре в Германию (Du Soleil приезжает туда на гастроли) посмотреть на их шоу. А что касается моего гипотетического появления или в этом цирке, или в каком-то другом, то предложений у меня предостаточно. Буду думать.