"Факты укрытия преступлений приняли массовый характер"

55 лет назад, в 1956 году, в ходе назначения новым министром МВД СССР Николая Дудорова государственная комиссия проверила состояние дел в подразделениях министерства. Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, выявленные проверяющими многочисленные нарушения и злоупотребления выглядят так, будто случились только вчера.

"Неудовлетворительно выполняет поставленные задачи"

Смена министра внутренних дел СССР в 1956 году была одновременно похожа и не похожа на все предыдущие смены советских руководителей этой весьма важной структуры государственной власти. Занимавшего пост министра с декабря 1945 года (правда, с перерывом на недолгое возвращение в 1953 году Берии) генерал-полковника Сергея Круглова в отличие от его предшественников не арестовали и не объявили ни врагом народа, ни иностранным шпионом. Но это вовсе не означало, что он тихо и мирно перешел на другую работу. Круглова обвинили в том, что при проведении объявленной в сентябре 1955 года амнистии по его вине было "досрочно освобождено большое число особо опасных преступников" (см. "Памятные решения", "Власть" N 50 за 2010 год). После чего Круглова с позором освободили от должности.

С обвинением в том, что большое число особо опасных преступников оказалось среди вышедших на свободу стариков, инвалидов, неизлечимо больных, беременных и женщин с маленькими детьми, можно было поспорить. Но вся советская элита понимала, что в действительности речь идет о завершении распада еще недавно казавшегося незыблемым тандема двух советских руководителей — первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева и председателя Совета министров СССР Георгия Маленкова.

После ареста Берии в июле 1953 года они, казалось, разделили между собой сферы влияния: Маленков управляет страной, Хрущев — партией. Но очень скоро первый секретарь ЦК через партаппарат начал мало-помалу прибирать к рукам рычаги управления экономикой. Так что в январе 1955 года ему удалось провести через высший партийный орган, президиум ЦК КПСС, решение о том, что Маленков ненадлежащим образом выполняет обязанности главы правительства и его следует освободить от должности.

Вслед за этим настал черед снимать с постов тех, кто был или считался людьми Маленкова, и в декабре 1955 года очередь дошла до Круглова. Загвоздка заключалась в том, что обвинение против него выглядело хлипковато, и при новом повороте аппаратных интриг Маленков вполне мог добиться оправдания старого соратника и даже возвращения Круглова на прежнюю должность. А потому требовалось собрать неопровержимые доказательства его вины в развале правоохранительной работы.

Обычно при сдаче и приеме дел министрами назначалась комиссия в составе нескольких ответственных сотрудников Совета министров и ЦК. Но в большинстве случаев ее участие в процессе носило достаточно формальный характер. Однако в 1956 году при передаче дел в МВД СССР комиссия, получившая статус правительственной, состояла отнюдь не из чиновников управления делами Совета министров СССР и заведующих секторами ЦК, как это случалось обычно. Правительственную комиссию возглавил секретарь ЦК КПСС Аверкий Аристов, а вошли в нее министр государственного контроля Василий Жаворонков, министр юстиции СССР Константин Горшенин, заместитель министра финансов Алексей Посконов, заместитель заведующего отделом административных органов ЦК Валентин Золотухин. Но еще больше поражало количество привлеченных комиссией проверяющих.

"В период приема и сдачи дел Правительственная комиссия,— говорилось в ее акте,— организовала проверку работы управления и ряда отделов Министерства внутренних дел СССР, для чего было образовано 6 подкомиссий из работников Отдела административных органов ЦК КПСС, Министерства госконтроля СССР, Министерства юстиции СССР, Министерства обороны СССР, Министерства финансов СССР и Прокуратуры СССР".

А судя по результатам работы, комиссия действовала так, будто получила задание собрать весь компромат, который только можно было извлечь из документов и сотрудников министерства. Итог ее работы для бывшего министра внутренних дел Круглова выглядел, мягко говоря, неутешительно:

"Правительственной комиссией установлено, что Министерство внутренних дел СССР неудовлетворительно выполняет поставленные перед ним партией и правительством задачи в области всемерного улучшения работы органов МВД по охране общественного порядка в стране, усиления борьбы с уголовной преступностью и хищениями социалистической собственности, улучшения деятельности исправительно-трудовых лагерей по перевоспитанию заключенных, осуществления государственного пожарного надзора, организации местной противовоздушной обороны и др.".

"Органы милиции плохо ведут розыск преступников"

Главные претензии комиссии касались уровня преступности:

"Уголовная преступность продолжает оставаться высокой. Количество таких тяжких преступлений, как убийство, разбойное нападение, кража личной собственности граждан, хулиганство и изнасилование, в 1955 году по сравнению с 1954 годом возросло. Широкое распространение получили попрошайничество, бродяжничество, нарушение паспортного режима, мелкая спекуляция, а также крупные хищения социалистической собственности. Общее количество совершаемых преступлений, начиная с 1949 года, ежегодно увеличивается".

Не меньше претензий предъявлялось и к раскрываемости преступлений, хотя для последних лет она могла бы считаться рекордно высокой:

"Неудовлетворительно обстоит дело с раскрываемостью преступлений. Уголовный розыск органов милиции не раскрывает в среднем до 15% убийств, 30% разбойных нападений при хищениях государственного и общественного имущества, 20% разбойных нападений на граждан. По данным на 1 июля 1955 года, количество нераскрытых преступлений составляло свыше 98 тысяч, в том числе более 3500 убийств, около 11 000 разбойных нападений и более 28 000 краж государственного и общественного имущества. Низкая раскрываемость преступлений порождает обстановку безнаказанности для многих опасных преступников".

Еще хуже, как сочла комиссия, обстояло дело с розыском преступников:

"Органы милиции плохо ведут розыск преступников, бежавших из тюрем, лагерей, колоний и камер предварительного заключения. В настоящее время в розыске находится более 9000 преступников. Кроме того, разыскивается более 20 000 лиц, скрывшихся от ареста, следствия и суда. В числе разыскиваемых 1775 убийц, 2855 бандитов и разбойников, 3940 воров".

Правда, определить при этом истинный уровень преступности и подлинную раскрываемость комиссии так и не удалось, поскольку во всех подразделениях милиции практиковалось сокрытие преступлений:

"В органах милиции установилась порочная практика, когда работа начальников периферийных органов милиции оценивается только по количеству зарегистрированных преступных проявлений без анализа причин, влияющих на изменение количества зарегистрированных преступлений и состояние работы по раскрытию преступлений. Такая практика приводит к тому, что в ряде случаев начальники органов милиции, боясь ответственности за увеличение количества совершаемых на их участках преступлений, скрывают многие преступления от учета. Имеющиеся в Главном управлении милиции данные свидетельствуют о том, что факты укрытия уголовных преступлений от учета приняли массовый характер".

Как считали члены правительственной комиссии, для роста преступности существовало много причин. Среди них отмечалась плохая оснащенность милиции любой техникой:

"Органы милиции совершенно неудовлетворительно обеспечены средствами транспорта, связи и оперативной техникой. Только 10% милицейских постов имеют телефонную связь, участковые уполномоченные, как правило, телефонов не имеют. Положенное по штатам количество легковых автомашин укомплектовано только на 37%. Источников постоянного пополнения оперативной техники органы милиции не имеют".

А также неумение пользоваться достижениями криминалистики:

"Технические средства, имеющиеся в незначительном количестве в распоряжении органов милиции, для раскрытия преступлений используются плохо. Научно-исследовательский институт криминалистики Главного управления милиции работает над крайне узким кругом вопросов и не охватывает такие важные для практической деятельности милиции проблемы, как обобщение и распространение положительных, проверенных многолетней практикой форм и методов работы с агентурой, изучение причин низкой раскрываемости преступлений, научная разработка метода тренировок и использования служебно-розыскных собак и другие".

При этом использование агентуры для раскрытия и предупреждения преступлений правительственная комиссия сочла совершенно безобразным:

"Агентурно-оперативная работа в органах милиции находится в запущенном состоянии, с помощью агентуры раскрывается не более 20% уголовных преступлений. Работники периферийных органов милиции не имеют четких указаний от Главного управления милиции о порядке работы с агентурой, в связи с чем часто допускают серьезные ошибки и провалы, затрудняющие раскрытие преступлений. Вместе с тем в практической деятельности участковых уполномоченных и оперативных работников милиции нашла широкое применение работа с так называемыми доверенными лицами, используемыми по существу как секретные осведомители. Таких "доверенных лиц" насчитывается более 700 тыс. чел. помимо официально существующей агентурно-осведомительной сети и многочисленных бригад содействия милиции, а также категории дворников и сельских исполнителей, обязанных помогать милиции в поддержании общественного порядка. Местные работники милиции высказываются за упразднение института "доверенных лиц", поскольку он приводит к массовому разбуханию своего рода осведомительной сети и насаждению режима взаимной слежки среди населения. Однако Главное управление милиции стремится узаконить его существование, разработав специальную инструкцию о работе с "доверенными лицами"".

"Возглавляют работники, не способные руководить"

Не менее важной причиной прискорбного состояния дел в милиции правительственная комиссия сочла кадровый состав защитников общественного порядка:

"Общая штатная численность органов милиции на 1 января 1956 года составляла 308 996 единиц, из них некомплект — 9618 единиц, или 3,1%. В деле подбора, расстановки и воспитания кадров милиции имеют место серьезные недостатки. Во многих случаях на важные участки оперативной и следственной работы назначаются лица без надлежащей подготовки. Значительная часть работников, особенно городских и районных отделов, отделений милиции и участковых уполномоченных, не отвечает предъявляемым к ним требованиям. Качественный состав кадров органов милиции улучшается медленно. Уровень общеобразовательной подготовки работников милиции очень низок. Среди начальников горрайотделений милиции, которые, по существу, определяют состояние всей работы органов милиции, 65% работников имеют низшее и незаконченное среднее образование, 30% — среднее и 5% — незаконченное высшее и высшее образование. Среди участковых уполномоченных 93,3% работников не имеют среднего образования".

Однако подобная картина, как выяснили проверяющие, наблюдалась во всей кадровой работе МВД СССР:

"В центральном аппарате министерства ряд ответственных участков (ГУМ, ГУЛАГ и др.) возглавляют работники, не способные руководить порученным делом и допускающие серьезные провалы в работе... На протяжении ряда лет в органах МВД происходит большая текучесть кадров, одной из причин которой является плохая постановка воспитательной работы с кадрами и отсутствие должной заботы в органах МВД о материально-бытовых условиях рядового состава милиции и пожарной охраны. В 1955 г. из органов МВД уволено 117 369 чел., в том числе по сокращению штатов — 32 487 чел., по болезни и семейным обстоятельствам — 29 313 чел. и по служебному несоответствию — 11 756 чел. В этом же году на работу в органы МВД было вновь принято 96 440 чел. Очень большая текучесть наблюдается в органах милиции, где в течение последних пяти лет ежегодно увольнялось свыше 11% личного состава".

При этом, как оказалось, далеко не все уволенные ушли по собственной воле:

"Во многих периферийных органах МВД, особенно милиции, положение с дисциплиной среди личного состава вызывает серьезную тревогу. В 1955 г. за злоупотребление служебным положением и дискредитацию органов уволено свыше 10 тыс. сотрудников МВД и несколько тысяч подвергнуто взысканиям за нарушение служебной дисциплины. В том же году 865 работников МВД было привлечено к уголовной ответственности".

Весьма печально в отчете правительственной комиссии выглядело и состояние подготовки сотрудников МВД:

"МВД СССР имеет военный институт, который готовит офицеров с высшим военным образованием для войск и органов МВД. Однако в учебной и воспитательной работе института имеются крупные недостатки... В институт назначаются работники, не отвечающие требованиям высшего учебного заведения, освобожденные по несоответствию с занимаемых ими ранее должностей или оказавшиеся по каким-либо причинам за штатом. На протяжении ряда лет грубо нарушаются правила приема в институт. На учебу зачисляются офицеры, не имеющие среднего образования, командного стажа и не выдержавшие приемных испытаний... Учебные заведения МВД, подчиненные Управлению учебных заведений, оторваны от главных управлений, для которых они готовят кадры, и не получают квалифицированного руководства. Вследствие этого во многих школах милиции и ГУЛАГа преподавание специальных дисциплин ведется на низком уровне. В этих школах многие учебные планы и программы не отражают предъявляемых в настоящее время к работе органов МВД требований, отсутствуют учебники по специальным дисциплинам, многие преподаватели не имеют необходимого практического опыта и теоретической подготовки. В результате слушатели, окончившие школы, не получают прочных знаний по специальным предметам и после окончания школ оказываются слабо подготовленными к практической работе".

"Бежало 2400 заключенных"

Кадровые проблемы милиции, как считала правительственная комиссия, были только частью проблемы. Значительный рост преступности обуславливался еще и тем, что МВД СССР в подведомственных ему исправительно-трудовых учреждениях не занималось перевоспитанием осужденных.

"ЦК КПСС,— говорилось в акте комиссии,— своими постановлениями от 12 марта и 10 июля 1954 года обязал руководство МВД СССР принять меры к коренному улучшению дела перевоспитания заключенных путем укрепления режима их содержания и приобщения к общественно полезному труду. Руководство МВД СССР безответственно отнеслось к выполнению этих постановлений, не навело порядка в режиме содержания осужденных в местах заключения, не справилось с задачей правильной организации их трудового воспитания. Выполнение задач по перевоспитанию и исправлению заключенных в МВД СССР возложено на Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний (ГУЛАГ), которое осуществляет руководство 46 исправительно-трудовыми лагерями и 6 лагерными отделениями, подчиненными непосредственно ГУЛАГу, а также 26 управлениями исправительно-трудовых лагерей и колоний, 47 отделами и 13 отделениями исправительно-трудовых колоний министерств внутренних дел союзных республик и управлений МВД краев и областей. В указанных исправительно-трудовых лагерях и колониях на 1 января 1956 года содержалось 781 630 заключенных".

Ознакомившись с ситуацией, проверяющие обвинили руководство МВД в прямом игнорировании указаний ЦК:

"МВД СССР не выполнило указания ЦК КПСС о раздельном содержании в ИТЛ лиц, осужденных впервые за менее опасные преступления, от рецидивистов и осужденных за бандитизм, разбой, умышленное убийство и другие особо опасные преступления. Это не только затрудняет работу по перевоспитанию заключенных, но и способствует распространению вредного влияния на заключенных со стороны рецидивистов и других лиц, осужденных за тяжкие преступления. Содержащийся в лагерях уголовно бандитствующий элемент, не будучи изолированным от остальной массы заключенных, создал в лагерях свои группы и организованно выступает против исправительно-трудовых мероприятий. Он ведет паразитический образ жизни, дезорганизует работу производства, выводит из строя оборудование, организует массовые беспорядки, срывает мероприятия политико-воспитательной работы, грабит и терроризирует честно работающих заключенных и чинит другие беспорядки".

Не менее суровым выглядело обвинение в незаконном освобождении от конвоя закоренелых преступников:

"Руководство министерства и ГУЛАГа в интересах чисто хозяйственной деятельности допускает произвол и безответственность в расконвоировании заключенных, чем грубо нарушает Положение об ИТЛ и колониях. На 1 января 1956 года в лагерях и колониях МВД насчитывалось около 70 000 расконвоированных заключенных, в том числе и лиц, осужденных за особо опасные преступления. Установлены многочисленные факты, когда, оставаясь без охраны и надзора, расконвоированные заключенные совершают тяжкие уголовные преступления: разбойные нападения на граждан, убийства, насилия, побеги и др. В 1955  году 7332 заключенных привлечено к уголовной ответственности за преступления, совершенные в момент отбывания наказания в ИТЛ и колониях".

Печально выглядела и статистика побегов из мест заключения:

"Возросло количество побегов заключенных из лагерей. Так, в 1955 году из лагерей бежало 2400 заключенных, что на 44,5% больше, чем в 1954 году. Из числа бежавших 335 чел. не задержано до сих пор. Наличие большого количества побегов заключенных также связано с неудовлетворительной организацией конвойно-караульной службы в ИТЛ и колониях".

Причиной настолько неудовлетворительной ситуации проверяющие сочли самих работников исправительных лагерей:

"Воспитательная работа с кадрами ИТЛ и колоний организована плохо, дисциплина среди начальствующего и вольнонаемного состава находится на низком уровне. Имеются факты, когда работники ИТЛ допускают нарушения законности, выражающиеся в необоснованном применении оружия, рукоприкладстве, незаконном водворении заключенных в штрафные изоляторы и др. Неправильные действия работников ИТЛ вызывают недовольство и многочисленные жалобы со стороны заключенных, а иногда провоцируют их на организацию беспорядков".

Ситуация в Тюремном отделе МВД также оставляла желать много лучшего:

"На 1 января 1956 года в следственных, пересыльных и срочных тюрьмах, а также в тюремных психиатрических больницах содержалось 149 770 заключенных. Начиная с мая 1955 года поступление заключенных в тюрьмы возросло, что усложнило обстановку в работе некоторых тюрем. Тюремный отдел МВД СССР и администрация ряда тюрем оказались слабо подготовленными к работе в этой обстановке, допустили ослабление руководства подчиненными подразделениями. В результате этого в тюрьмах имели место массовые неповиновения заключенных, групповые голодовки и другие преступные проявления. В 1955 году в 25 тюрьмах массовые беспорядки заключенных сопровождались погромами в камерах и нападениями на охрану... Многие из осужденных к высшей мере наказания содержатся в тюрьме в ожидании окончательного решения вопроса по 7-8 месяцев. Чувствуя свое безнадежное положение, эта категория заключенных ведет себя вызывающе, наносит оскорбления охране и надзирателям, совершает попытки к самоубийству и другие проступки".

"Терроризируют их, склоняют к мужеложству"

Однако даже на таком фоне правительственная комиссия сочла совершенно нетерпимым положение несовершеннолетних заключенных:

"МВД СССР не принимает мер к своевременному вывозу из тюрем осужденных несовершеннолетних; на 1 января 1956 года их содержалось в тюрьмах 6136 чел. В ряде тюрем они размещены вместе со взрослыми заключенными из числа уголовников-рецидивистов. Последние оказывают разлагающее влияние на подростков, терроризируют их, склоняют к мужеложству и вербуют в различные воровские группировки".

Однако в специализированных колониях молодым осужденным жилось ничуть не лучше:

"В системе МВД СССР имеется 65 детских трудовых колоний, в которых содержится 21 524 воспитанника и 62 детских воспитательных колонии с количеством 16 202 воспитанника, а всего в 127 колониях на 1 января 1956 года содержалось 37 726 воспитанников мужского и женского пола в возрасте от 11 до 18 лет. Министерство неудовлетворительно справляется с задачей воспитания детей и подростков, находящихся в детских колониях; стройной, научно обоснованной системы воспитания подростков не имеется и должной работы в этом направлении не ведется. Воспитательная работа и дисциплина среди воспитанников детских колоний находится на низком уровне; в колониях имеют место многочисленные случаи хулиганства, пьянства, краж, картежных игр, побегов, отказов от учебы и работы. Местными комиссиями, проверившими в 1955 году работу 105 детских колоний, было признано, что в 47 колониях режим и дисциплина находятся в неудовлетворительном состоянии и в 41 колонии отмечено неудовлетворительное состояние учебно-воспитательной работы".

При этом оказалось, что ситуация совершенно не изменилась с 1930-х годов и в тех же детских колониях происходят те же случаи насилия и самоубийств (см. "Об очистке Москвы от преступного детского населения", "Власть" N 3):

"Администрация и воспитатели многих колоний не ведут вдумчивой работы с воспитанниками. Воспитательная работа во многих колониях отдана на откуп бригадирам, назначаемым зачастую из числа недисциплинированных воспитанников, которые, пользуясь бесконтрольностью, чинят в колониях произвол, избивают воспитанников, чем вызывают к себе их ненависть. В Дубновской, Изяславской, Надвоицкой и Усманской колониях имели место самоубийства воспитанников. Работники ряда колоний вместо решительной борьбы с этими недопустимыми явлениями сами нарушали законность, необоснованно водворяли воспитанников в штрафные изоляторы, избивали и применяли различные методы устрашения, чем провоцировали их на массовые неподчинения и другие нарушения".

Изменилось лишь то, что в ответ на издевательства начались бунты юных осужденных:

"В 1955-1956 гг. в некоторых детских трудовых колониях имели место дезорганизаторские выступления подростков (бунты), которые сопровождались учинением серьезных беспорядков с человеческими жертвами. Так, например, 4 августа 1955 года во время беспорядков в Земо-Авчальской колонии было ранено 50 воспитанников и один убит, в Майкопской колонии 11 января с. г. во время беспорядков был убит один воспитанник и тяжело ранен мастер производственного обучения. Подобного рода факты имели также место в Арзамасской, Георгиевской, Бобруйской, Верхотурской, Осташковской и других колониях. Во многих случаях порядок восстанавливался с помощью воинских подразделений".

И все же особое возмущение комиссии вызвало то, что малолетние преступники не приучаются к труду, не получают профессий и после выхода из колоний могут вернуться к преступному промыслу:

"МВД СССР не уделяет должного внимания делу организации профессионального обучения подростков. Во многих колониях нет производственных площадей, не хватает оборудования и инструмента. В Земо-Авчальской трудовой колонии из 600 воспитанников 310 чел. профобучением не охвачены и никаким трудом не заняты. В Мариямпольской, Виляндской, Дубновской, Изяславской и некоторых других колониях учебные мастерские не организованы, никакого профессионального обучения воспитанников здесь не проводится... Увлекаясь чисто хозяйственной деятельностью, администрация колоний в ущерб делу трудового воспитания искусственно ограничивает применение труда воспитанников на производстве, подменяя его трудом вольнонаемных рабочих и взрослых заключенных. В Алма-Атинской колонии труд подростков в выпуске товарной продукции составляет 30-35%. Аналогичное положение имеет место в Челябинской, Атлянской, Икшанской и некоторых других колониях".

"Попирающий права советских граждан"

За два месяца работы комиссия нашла разного рода недостатки практически во всех управлениях и органах МВД СССР. К примеру, о подчинявшихся ему тогда пограничниках в акте правительственной комиссии говорилось:

"В пограничных войсках совершается много тяжелых чрезвычайных происшествий и грубых нарушений воинской дисциплины, причем почти одна треть этих происшествий совершается пограничниками во время несения службы по охране границы. Отмечается значительное количество случаев грубости и неповиновения командирам со стороны подчиненных. Широкое распространение в некоторых пограничных частях получило пьянство".

Досталось наряду с другими и пожарным:

"Органы пожарной охраны МВД неудовлетворительно выполняют возложенные на них задачи по обеспечению строгого государственного пожарного надзора и охраны от огня крупных городов и важнейших государственных объектов. Убытки от пожаров исчисляются ежегодно сотнями миллионов рублей и за 1955 год составили 368,9 млн руб., в том числе по сельской местности 229,3 млн руб. В результате пожаров погибло и пострадало в 1954 году 2838 чел., в том числе 1159 детей. Кроме того, погибло 39 000 голов скота, уничтожено огнем 29 000 строений, сгорело 60 000 т зерна".

Выводы правительственной комиссии содержались в подготовленном ею проекте постановления ЦК КПСС:

"МВД СССР и многие его местные органы не ведут активной борьбы с преступниками и другими злостными нарушителями общественного порядка, не обеспечивают надежной охраны жизни граждан и их имущества от посягательств со стороны уголовного элемента, крайне слабо раскрываются опасные преступления, в результате чего во многих городах страны продолжается рост уголовной преступности, что ставит под угрозу нормальную жизнь и безопасность населения. Такое положение привело к тому, что МВД СССР и его местные органы, призванные охранять общественный порядок в стране, жизнь и безопасность граждан, законные интересы и права трудящихся, превратились в громоздкий бюрократический аппарат, оторвавшийся от жизни народа и нередко сам попирающий права советских граждан. МВД СССР безответственно отнеслось к выполнению требований ЦК КПСС о наведении надлежащего порядка в режиме содержания и охране заключенных и коренном улучшении работы исправительно-трудовых лагерей и колоний по перевоспитанию заключенных. Уделяя основное внимание хозяйственной деятельности, МВД СССР запустило работу по перевоспитанию заключенных. Во многих лагерях и колониях усилилось разлагающее влияние на основную массу заключенных со стороны рецидивистов и других опасных преступников. В результате этого многие заключенные, впервые осужденные, не только не перевоспитываются в исправительно-трудовых лагерях, но становятся после освобождения их из лагерей на путь совершения более тяжких преступлений".

Кроме того, члены комиссии предложили целый комплекс мер по преобразованию всего МВД, куда более объемных, чем те, что проводятся ныне. Однако тогда никто не мог предположить, к чему они приведут.

(Окончание следует.)