Премьера кино
Отвергнув все варианты адекватного русского искажения типа "Красата" или "Прикрасно", отечественные прокатчики картины, которая в оригинале называется Biutiful (вместо грамматически правильного Beautiful), остановились на "Бьютифул", набрав его кириллицей. От этого фильм стал еще роднее АНДРЕЮ ПЛАХОВУ.
Ошибка в названии — это концепт, намек на лживость и несовершенство мира. Расставшись со своим сценаристом Гильермо Арриагой, успешный мексиканский режиссер Алехандро Гонсалес Иньярриту поехал в Барселону и снял изнанку того туристического рая, в котором недавно наслаждались две юные американки из фильма Вуди Аллена "Вики Кристина Барселона". Так вот вам: Барселона из beautiful превратилась в бьютифул, рай обернулся адом. Вместо волшебных творений Гауди — зловещие задворки, в которых гнездятся нелегалы и прочие несчастные; их участь принимает близко к сердцу и частично разделяет главный герой фильма по имени Ушбаль.
Чувственной приманкой вуди-алленовского рая был Хавьер Бардем в образе любвеобильного и крайне порядочного парня, готового осчастливить всех женщин на свете, никого при этом не обидев. Теперь Иньярриту снял Бардема в роли не менее славного парня, даром что тот промышляет на нелегальном поле: расселяет, трудоустраивает и "крышует" африканских и прочих иммигрантов. Но вы бы видели, что это за человек: лучше человека, пожалуй, вы никогда и не встречали. Он терпит непотребства блудливой жены, всеми силами поднимает на ноги двоих детишек, да к тому же еще ухитряется помогать родственникам погибших в криминальных разборках, ведя разговоры с покойными и направляя их души по нужному пути. Иногда кажется, что этот подвижник специально пошел в криминал, чтобы облагодетельствовать человечество, а вовсе не обогатиться за его счет.
Апофеозом становится покупка сердобольным героем дешевых обогревателей для группы китайских нелегалов: утром их находят угоревшими в своей конуре, что усугубляет и без того беспросветную депрессию Ушбаля. Ведь он страдает еще и от воспоминаний о рано умершем отце-политэмигранте, который — это неудивительно — является ему живьем и во плоти. Сам Ушбаль обречен на скорую встречу с загробным миром с начала фильма. Он мочится кровью из-за запущенного рака простаты — это единственная причина, по которой он не может быть еще и образцовым латинским любовником; впрочем, это нарушило бы меланхоличную гармонию образа.
Такое количество несчастий на одну человеческую голову обратно пропорционально равномерному, тщательно скалькулированному распределению проблем между героями перекрещивающихся сюжетных линий — искусство пазла, которым Иньярриту в совершенстве овладел в своих предыдущих фильмах: от "Суки-любви" до "Вавилона". Впрочем, еще Кшиштоф Кесьлевский заметил: "Если свободы или счастья прибывает в одном месте, то столько же убывает в другом". На сей раз все ужасы мира — физические, социальные, экзистенциальные — сосредоточились в Барселоне. Хотя мне лично кажется, что есть более подходящие места для иллюстрации этой темы. Например, Калькутта. Или Москва.
Сегодня уже бессмысленно спорить, является Иньярриту принципиальным художником или дилером, торгующим подделками под фирменный товар. Его фильмы, напоминающие сгустки эмоций, имеют поклонников во всем мире: последний раз я убедился в этом на открытии фестиваля в Ханты-Мансийске, где часть зала, не выдержав, ушла, а вторая — чуть не в голос рыдала в потрясении.
Когда-то похожие споры вызывал Клод Лелуш: одни объявляли его фильмы тонко нюансированными шедеврами, другие — ловкой спекуляцией на сентиментальных чувствах и важных темах. Победила вторая точка зрения. Но кто был совершенно равнодушен к подобной полемике — это актеры. Все звезды Франции мечтали хоть раз сняться у этого режиссера, зная, что он предложит им хорошую роль, а картину непременно посмотрят зрители. Так и сейчас: ради роли у Иньярриту Бардем отказался играть в "Уолл-стрит" Оливера Стоуна. И не прогадал, приписав к своему послужному списку каннский приз, а фильму обеспечив оскаровскую номинацию.