Борис Титов, председатель общероссийской организации "Деловая Россия":
— Я жду промышленного кризиса. Россия из кризиса 2008 года выходила в основном за счет роста цен на нефть в 2009-2010-м. И поскольку с ростом нефтяных цен росло и внутреннее потребление, промышленные предприятия в этот период тоже с трудом, но "дышали", работали.
С начала 2011 года ситуация ухудшилась. Мы видим резкое, даже циничное повышение налогов. ЕСН повысили с 26 до 34%. Резко, почти в три раза быстрее инфляции, выросли тарифы естественных монополий. Наконец, ставки кредитов для промышленности остаются на высоком уровне, а залоги по-прежнему оцениваются банками в 50% их реальной стоимости. А длинных денег в экономике как не было, так и нет.
В результате — стагнация, застой в промышленности. Тем более что теперь есть куда бежать, причем не с деньгами, а с производством. Имею в виду Казахстан, где очень бережно относятся к инвесторам, а налоговая нагрузка на производство на 40% меньше, чем в России. И таможенных пошлин нет, потому что Казахстан входит в Таможенный союз. Другое дело, что производство не перенесешь за день и даже за год. Поэтому промышленный кризис будет не обвальным, как кризисы 1998-го и 2008-го, а медленным, стагнирующим. Но с очень неприятными для России долгосрочными последствиями.
Сергей Борисов, президент "Опоры России":
— Если говорить о даре Алексея Кудрина предвидеть кризисы, то в данном случае речь, скорее всего, идет о кризисе социальных обязательств государства. Во время мирового финансового кризиса Россия, вместо того чтобы кардинально перестраивать экономическую модель, стала единственной страной, взявшей на себя масштабные социальные обязательства.
Прошлый кризис не стал для нашей экономики по-настоящему сильным лекарством. Невозможно до бесконечности доить тех, кто пока еще на плаву. Чего стоит только реформа ЕСН, вынуждающая бизнес массово изыскивать возможности для оптимизации своих налоговых обязательств. Если бы государство научилось более эффективно расходовать то, что собирается, не пришлось бы создавать дополнительную нагрузку на бизнес.
Алексей Кудрин верно подметил уязвимость прежней экономической модели. Но начинать ее менять нужно не с восстановления кубышки на черный день, а с создания условий, чтобы он не наступил. Главным условием для этого станет примат развития малого предпринимательства.
Евсей Гурвич, руководитель Экономической экспертной группы при правительстве РФ:
— Я жду "кризиса зависимости". Нефтегазовые доходы бюджета сократились и будут продолжать падать. В России не растет добыча нефти. Получается, что экономика в целом растет, а нефть — нет. Потому что налоговая нагрузка в нефтегазовом секторе в 2,5 раза выше, чем в остальной экономике. В результате сокращается объем обязательств бюджета, которые можно покрыть из нефтегазовых доходов. Мы же принимаем решение о повышении пенсий для всех пенсионеров, а не только для работников нефтяной отрасли.
И это второй негативный момент: бюджетные обязательства растут быстрее экономики. Мы повысили пенсии на 4% ВВП и военные расходы на 2,5%. К тому же нас ждет сокращение населения в 1,5 раза за ближайшие 20 лет. Добавьте к этому дефицит бюджета в 4% ВВП и отсутствие прежних резервов для его покрытия. Так что, безотносительно к выступлению Алексея Кудрина, ситуация тяжелая.
Евгений Федоров, председатель комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной думы РФ:
— Я жду мирового кризиса-2, и это будет кризис диспропорций. К сожалению, мировой кризис-1, который затушили необеспеченными деньгами, не исправил ситуацию, когда две-три страны потребляют в сотни раз больше, чем другие страны мира. Причем сверхпотребление никак не связано с производимым этими странами национальным продуктом и держится лишь на главенствующей роли доллара (и частично евро).
Поэтому кризис-2 начнется с переоценки роли этих валют. Уже сейчас необеспеченный доллар все меньше становится кому-то нужен. Страны все больше переходят на расчеты между собой в более стабильных региональных валютах. Разумеется, тем, кто контролирует эмиссию доллара и евро, такая ситуация не может нравиться. Они пытаются устроить дестабилизацию в различных регионах. Сейчас у них успехи в Африке: в Египте, Тунисе и, вероятно, в Ливии. Дестабилизация разрушает доверие к местным валютам и заставляет вновь обращаться к доллару и евро, которые пока выглядят (но лишь выглядят!) островами стабильности.
Россия в этой ситуации делает все правильно. Имею в виду переход на расчеты в юанях и рублях в торговле с Китаем. Замечу, что имел место отказ от доллара в расчетах между второй (Китай) и девятой (Россия) экономиками мира. Плюс Таможенный союз с расчетами в рублях. Это очень серьезные успехи России в глобальной конкуренции.
Поэтому Россия является одной из следующих мишеней для дестабилизации. В России явно готовится бунт. Идет пропаганда тотальной неудовлетворенности жизнью, закошмаривание общества. Избежать этого мы можем только путем ускоренной модернизации и консолидации общества. О чем и заявил в Красноярске Алексей Кудрин.