От суда подальше

В громком ДТП с участием федерального судьи в Ульяновске, как оказалось, и ГАИ сработало как положено, и совет судей наказал виновника. А вот люди, горожане, оказались пассивны и трусоваты. То ли жизнь обесценилась, то ли целый город разуверился в возможности власти защитить?

Михаил Белый, Ульяновск

"Отмажется ведь наверняка благодаря связям", "покричат журналюги, а потом дело замнут" — так в интернет-сообществе обсуждали трагедию, которая произошла в Ульяновске в ночь на 22 января. Тогда, по данным областного управления ГИБДД, на мосту через Волгу, соединяющем Заволжский район города с центральной частью, внедорожник Toyota Highlander, за рулем которого находился судья Щелковского горсуда (Московская область) Валерий Сас, выехал на встречную полосу и врезался в ВАЗ-2112. В результате 22-летний водитель "жигулей" погиб на месте, 23-летняя пассажирка умерла спустя три часа в больнице, еще одна женщина, находившаяся в машине, до сих пор в реанимации. Четвертый пассажир чудом уцелел.

Об аварии заговорили в Москве, в самом же Ульяновске общественность большой трагедии в случившемся не увидела. Слегка всколыхнулось местное интернет-сообщество — обсуждалась даже возможность сбора средств для семьи погибшей в аварии девушки Альбины Шарафутдиновой. Но благая инициатива умерла, не успев родиться,— блогеры так и не решили, кому доверить сбор денег. Удалось, правда, организовать два жиденьких пикета у здания, в котором располагается региональный парламент и местная Общественная палата. Люди требовали не дать замять дело о ДТП с участием судьи и привлечь его к уголовной ответственности.

Ни депутаты, ни общественники к людям не вышли.

"Мы люди маленькие"

"Что тут скажешь? Они — власть, им все разрешено. Жаль ребят, молодые ведь совсем",— говорит водитель маршрутки Павел, который каждый день по несколько раз ездит через мост, где приключилась трагедия. Павел убежден, что "дело замнут". "В новостях сказали, что скоро экспертизы назначат. Вот они и покажут, что судья ехал, никого не трогал, а пацан на "двенашке" в него врубился, чую, так и будет",— рассуждает Павел. "Так ведь говорят, что судья пьяный был, отказался даже освидетельствование проходить",— говорю я. Павел изумленно смотрит на меня: "Ты че, этот Сас уже заявил, что после аварии настойку валерьянки пил, вот от него и таранило. Заметь, не водку, а валерьянку". Валерий Сас и вправду сделал такое заявление. И рассказал еще, что перед этим сидел у друга в гостях, а потом поехал в санаторий, где проходил лечение по программе очищения. "Если б я в кого-то врубился,— при этих словах Павел неистово крестится и стучит пальцем по панели,— я бы уже давно в изоляторе парился. А этот Сас ничего, на свободе, интервью дает". "А на пикет не выйдешь, чтоб дело не замяли?" Павел стряхивает пепел с сигареты и признается: "Не, не выйду. Чем черт не шутит — хозяин узнает, да и пульнет еще с работы. А я тут все-таки пятнашку в месяц поднимаю".

Местный адвокат, защитник потерпевших, кричит в телефонную трубку: "Это беспредел! Наша задача — наказать этого мерзавца, который, по сути, разрушил две семьи. Надо сделать все, чтоб он отправился на лесоповал". В конце разговора собеседник добавляет: мол, вы только поаккуратнее мои слова изложите, а то "могут на меня основательно надавить через Адвокатскую палату", мало ли...

"Еще в суд подаст"

Мы встречаемся с Айратом Беляевым в пиццерии. У него в автокатастрофе на мосту погибла супруга Альбина. На руках осталась дочка, которой нет еще и трех лет. "Альбинка с двоюродным братом и моей матерью ехали ко мне на присягу в воинскую часть. Я с Альбинкой по телефону за несколько часов до аварии разговаривал. Просил ее еще и ребенка с собой взять, я очень соскучился, а она заупрямилась — говорит, нет, не возьму, холодно, простудится",— рассказывает Айрат. Периодически он замолкает и отворачивается. "Дочка часто плачет, я ей говорю, что мама уехала",— говорит Айрат. Для него в этой истории много непонятного. Непонятно, например, как так происходит, что можно, как он выражается, "увезти на тот свет двух человек" и остаться на свободе. "Блин, что это за неприкосновенность такая? Сас этот, наоборот, должен быть на страже закона. А он..." — Айрат снова отворачивается и с досадой машет рукой.

Когда мы прощаемся с Айратом, он вдруг говорит: "Многие журналисты написали, что после аварии судья не стал помогать раненым, а бросился искать свое запасное колесо. Я не знаю точно, что он там искал — запаску или нет. Так что вы лучше это не пишите. Еще в суд подаст".

"За что она погибла?"

Раис Шарафутдинов, отец Альбины, собран, говорит тихо: "Сас у меня дочку отнял. Айрату-то что, он молодой, у него вся жизнь впереди, погорюет, а потом потихоньку забудет. А вот мы это уже никогда не забудем. За что она погибла?" Раис повторяет, что его задача теперь — максимально наказать судью: "Сас должен за это ответить".

Алексей Глухов, юрист правозащитной ассоциации АГОРА, которая вызвалась бесплатно оказывать юридическую помощь семье Шарафутдиновых, в эфире местного телевидения сетует на российское законодательство. "Представим такую ситуацию: едет пьяный судья, его останавливает гаишник, судья в ответ сует ему в лицо свои "корочки". Что происходит потом?" — спрашиваю я Алексея. "Ничего не происходит. Судья едет дальше. У него иммунитет, сотрудник ГИБДД не вправе его задерживать",— объясняет Алексей.

После эфира ко мне подошел представитель ГИБДД. "Слушай, парень,— обращается он ко мне,— почему ты сомневаешься, что судью накажут? Там же все очевидно". Я припоминаю резонансную автокатастрофу в Москве с участием топ-менеджера ЛУКОЙЛа, в которой погибли две женщины. "Ну, это другой регион, я за него не отвечаю, но в нашем случае уверен — накажут",— говорит гаишник.

А вот Марина, подруга Альбины Шарафутдиновой, не уверена, что судья понесет наказание: "Слишком много всяких странностей. Например, так и непонятно, работали ли видеокамеры на мосту или нет. Почему у нас всегда так — чуть что, и ничего не работает? Боюсь, что потом вообще скажут: судье за рулем стало плохо, он не виноват".

"Пострадавшая сама захотела"

В этой истории, как водится, есть свои герои и антигерои. Юристы отмечают местных гаишников. Дело в том, что сразу после аварии судья Сас воспользовался своим правом не проходить медосвидетельствование. Поэтому, как сообщили в местном Следственном комитете, устанавливать, был ли господин Сас пьян или нет, придется "следственным путем". Так вот инспекторы ДПС, выезжавшие на место аварии, дали показания, согласно которым от судьи исходил сильный запах алкоголя. И именно гаишники первыми официально сообщили, что внедорожник судьи, а не "жигули", выехал на встречную полосу. "Эти свидетельства дорогого стоят",— утверждает юрист Глухов.

Не обошлось и без антигероев. Выяснилось, что Альбину Шарафутдинову после аварии повезли не в специализированный травматологический центр помощи пострадавшим при ДТП, возведенный на федеральные деньги, а в отдаленную муниципальную больничку. От места ДТП до травмоцентра — рукой подать, в ночное время — не более 10 минут езды. До больницы же, куда в итоге попала Альбина, не менее 30 километров. Чиновники от здравоохранения стали валить друг на друга. Поначалу, например, глава регионального Минздрава Валентина Караулова заявила, что Альбину повезли в ту больницу потому, что она так сама захотела. И это при том что, по рассказу отца, девушка все время после аварии была без сознания. Потом "прорезался" главврач травмоцентра и по совместительству депутат облпарламента Алексей Куринный. Он мне в интервью заявил, что его медучреждение было готово оказать помощь пострадавшей девушке, но, дескать, это врачи скорой повезли ее к черту на кулички. Между тем главврач городской станции скорой помощи Айрат Имангулов, которому поспешили объявить выговор, рассказал, что спасти Альбину Шарафутдинову пытался опытный врач-реаниматолог, что он старался сделать все возможное, а решение везти девушку в Центральную городскую больницу, находящуюся на краю города, принял потому, что "в тот день дежурная нейрохирургия была там". Из чего неумолимо следует, что травмоцентр хоть и имеется, но, как бы это точнее сказать, не всегда в дежурном состоянии. Скорая оказалась крайней, но кого еще наказать? Не депутата же Куринного. Его только недавно главврачом назначили, не выгонять же, говорит министр здравоохранения области Караулова.

Для людей, которые внимательно следят за этой темой, очевидно: чиновники всполошились по одной простой причине. А вдруг в Москве узнают, что специализированный центр помощи пострадавшим при ДТП, в создание которого вбухали огромные средства, оказался бесполезным? Ведь даже маму Айрата Беляева, которую сначала привезли в этот центр, спустя несколько часов переправили на скорой в муниципальную больницу. Доктор медицинских наук Алексей Тихомиров называет это "системной ошибкой". "Эта ситуация показала, что обыкновенная муниципальная больничка оказывается более эффективной нежели специализированный травматологический центр",— констатирует господин Тихомиров. Трудно сказать, как все происходило, но, возможно, у медицинских чиновников важнее статистика, чем жизнь пациента? А как это иначе объяснить?

Брат Айрата Беляева, уцелевший в аварии на волжском мосту, утверждает, что было несколько свидетелей произошедшего столкновения. Он отчетливо помнит, что сразу после случившегося остановились какие-то "жигули", и несколько мужчин помогали вытаскивать пострадавших. Но, несмотря на многочисленные призывы в местных газетах, по телевидению и на сайтах, никто так и не отозвался. "Видно, боятся, что потом затаскают",— предполагает Айрат.

"Предлагали договориться"

Квалификационная коллегия судей Московской области приняла решение досрочно прекратить полномочия судьи Валерия Саса. Это означает, что Сас не только теряет работу, но и должность и — самое главное — статус неприкосновенности. Есть шансы, что он может пойти под суд в качестве обычного гражданина. Отец Альбины радуется, говорит, что это "хороший знак".

Новость вторая: к Раису Шарафутдинову приезжал неизвестный мужчина, отрекомендовавшийся "знакомым адвоката Саса". Прозрачно намекнул на то, что в случае судебного разбирательства семье, официально признанной потерпевшей, "светит" не более 300 тысяч рублей. Поэтому незнакомец предлагал "договориться". Люди, знающие Раиса Шарафутдинова, утверждают — "договариваться" с ним в этом случае бесполезно. "Его миллионом не удивишь и не купишь",— говорит подруга Альбины Марина.

Сам Валерий Сас после досрочного прекращения судейских полномочий общаться с журналистами не желает — призывает "не ломать комедию" и "не звонить больше по этому номеру".

Юристы говорят, что судебное разбирательство по этому делу затянется не менее чем на год. И добавляют: исход его не очевиден. В ближайшие дни будут назначены необходимые экспертизы. Пока водитель Валерий Сас не привлечен в рамках возбужденного уголовного дела ни как подозреваемый, ни как обвиняемый.

Он не губернатор, не президентский полпред, теперь уже и не судья из маленького городка Щелково. Но что же тогда заставляет близких погибших сомневаться в судебной справедливости?