Вчера Евгений Кафельников стал олимпийским чемпионом — первым из отечественных теннисистов. Сразу после его решающей победы над немцем Томми Хаасом с ЕВГЕНИЕМ КАФЕЛЬНИКОВЫМ побеседовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
— Вы можете сравнить ощущения после этой победы с теми, которые были после того, как вы выиграли Открытый чемпионат Франции и Открытый чемпионат Австралии?
— Их трудно сравнить. Но, поверьте, олимпийское "золото" — это действительно что-то особое. Наверное, из-за банального факта: Олимпиады проводятся раз в четыре года, а турниры Большого шлема — чуть ли не каждый месяц.
— Вы ехали в Сидней именно за "золотом"?
— Перед турниром я вообще не думал о том, что мне надо завоевать здесь медаль. Я хотел просто участвовать в Олимпиаде, показать свою лучшую игру. И потом, мне нравится Австралия. Единственное неприятное воспоминание об этой стране — прошлогоднее поражение в Кубке Дэвиса в Брисбене. Но я постарался стереть его из памяти.
— Покрытие олимпийских кортов подходило вам? Оно, наверное, примерно такое же, как в Мельбурне, где проходит Открытый чемпионат Австралии?
— Не совсем. Здесь корты "помедленнее", и отскок мяча поровнее. Но мне так даже лучше.
— Вы выиграли Олимпиаду, а Марат Сафин проиграл в первом же круге. Вам обидно за товарища?
— По-моему, Марату не следует особенно переживать. Он уже и так очень многого добился в жизни. Я в его возрасте и не мечтал, чтобы моя карьера сложилась так, как она сложилась в итоге. У Сафина будет еще шанс победить на Олимпиаде.
— Какие в целом остались впечатления от Игр?
— Было интересно. Я очень много времени проводил в олимпийской деревне и с удивлением обнаружил, что меня узнают практически все. А я вот, напротив, знал лишь ведущих спортсменов. Поэтому поначалу было неловко, но потом адаптировался... Успел здесь походить и на соревнования: был на гимнастике, баскетболе, волейболе. В общем, ничуть не жалею, что приехал в Сидней.
— А четыре года назад вы отказались играть на Олимпиаде в Атланте, сославшись, кажется, на усталость...
— Тогда были одни обстоятельства, теперь — другие.
— Ваша жена и дети приезжали поболеть за вас?
— Нет, они остались дома, так что я жду не дождусь, когда смогу вернуться к ним. Жена, кстати, позвонила мне перед финалом и сказала: "Постарайся выиграть. Но в любом случае, что бы ни произошло, знай: мы соскучились по тебе".
— Каждому российскому олимпийскому чемпиону полагается премия $100 тыс. Для вас, элитного теннисиста, это деньги?
— Я не думал о деньгах, когда ехал сюда. А что буду делать с премией, решу, когда получу ее.
— Какой у вас теперь главный стимул в карьере?
— У профессионала цели всегда должны быть. Олимпийское "золото" скрасило мне неудачный в целом сезон. А в конце года я надеюсь еще чего-нибудь добиться. Во всяком случае, я всегда неплохо играю осенью-зимой.