Премьер Путин полон решимости "ликвидировать террористические банды". Генералы говорят, что у них есть все необходимое для проведения успешной сухопутной операции. Опросы общественного мнения показывают, что большинство россиян по крайней мере не осуждают применение силы против Чечни. Российские войска, в свою очередь, воодушевлены победами и поддержкой кавказцев.
Получается, что глупо не воспользоваться моментом и не войти в Чечню, чтобы решить проблему раз и навсегда.
Увы, почему-то мало кто помнит, что ровно пять лет назад ситуация ничем не отличалась от нынешней. Ельцин твердо решил навести порядок на мятежной территории; генералы были уверены, что на все про все уйдет не более двух месяцев; электорат в массе своей не слишком возражал против маленькой победоносной войны; лидеры северокавказских республик, за исключением вайнаха Аушева, поддерживали Москву. Наконец, в Чечне ситуация была ничуть не менее благоприятной, чем сейчас: Джохар Дудаев особой поддержкой не пользовался; по сути, Чечня стояла на грани гражданской войны. Потенциал российской армии сомнений не вызывал — даже Дудаев признавал, что на победу не слишком рассчитывает.
Дудаев, кстати, оказался прав. Федеральные войска взяли под относительный контроль практически всю территорию Чечни. Но этого оказалось мало. В нормальных условиях войска в конце концов наверняка отловили бы и добили всех боевиков. Проблема была в том, что в момент, когда российские войска пересекли чеченскую границу, чеченская нация сплотилась, независимые боевые отряды перешли в подчинение Дудаеву и Масхадову. И под ногами российских военных в буквальном смысле начала гореть земля.
Выходов было несколько. Первый: уничтожить, купить или как-то иначе усмирить лидеров сопротивления, как это произошло в прошлом веке с Шамилем. Второй: поставить по солдату у каждого дерева, на каждой горной тропе. Третий: воспользовавшись рецептом товарища Сталина, загрузить все коренное ичкерийское население в товарные вагоны и экспрессом отправить если не в казахскую степь, то в сибирскую тундру.
Понятно, что ни один из этих сценариев реализовать невозможно. А раз так, то никакого практического смысла в походе на Чечню как не было тогда, так нет и сейчас.
Так что если кому-то новая наземная операция и нужна, то только самим чеченцам во главе с Асланом Масхадовым. Для ичкерийского президента война — последняя возможность вернуть власть. Население республики займется наконец привычным для него делом, которое оно действительно любит и умеет делать. Ичкерия получит новые инвестиции — исламский мир, безусловно, выделит дополнительные ассигнования на поддержку чеченцев. Международные правозащитные организации неизбежно обвинят российских военных в этнических чистках (что, кстати, будет не так уж далеко от истины), что даст Грозному надежду на повторение косовского сценария и ввод миротворческих сил.
Более того, наземная операция — единственный шанс Чечни. Если большой войны не будет и все ограничится регулярными бомбежками и артобстрелами, отключением систем жизнеобеспечения и возведением полноценного кордона, ей просто физически не выжить. Ведь восстанавливать разрушенную авиацией инфраструктуру будет некому и не на что.
Илья Булавинов, обозреватель