На прошлой неделе в Москве побывал известный специалист по избирательным и политическим технологиям Жак Сегела. Он привез в Россию свои рецепты успешной избирательной кампании. Насколько они универсальны, покажут парламентские выборы.
Жак Сегела уже был в России — накануне первых ельцинских президентских выборов. Встречался, как и в этот раз, с заинтересованными людьми, обсуждал возможности сотрудничества. И все понапрасну. Его команда уже приступила к подготовке съемок, все детали клипа были рассчитаны до мелочей — и безлюдная Красная площадь, и падающая Берлинская стена, и китайский студент, загораживающий на площади Тянаньмэнь дорогу танку, и матрешка, из которой должны вылететь голуби — символ свободы, и ошеломляющее внезапное появление нового президента всех россиян — Бориса Ельцина. Уже и режиссер крикнул: "Мотор!", как раздался телефонный звонок из высочайших инстанций: "Скажите пожалуйста, а сколько вы готовы заплатить Борису Ельцину за участие в съемках?" Сегела собрал вещи и уехал.
К этому моменту Сегела уже видывал виды. Дважды успешно способствовал приходу Франсуа Миттерана к власти, но его главный счет — восемь успешных кампаний, семь избранных президентов — был еще впереди. Среди них такие сложные, как Александр Квасьневский в Польше и Эхуд Барак в Израиле.
Шесть лет назад Сегела работал по приглашению "Солидарности" в Польше и рассказывает об этом с нескрываемой горечью: "Мы работали без гонорара. Наши работодатели отреклись от нас из боязни, что их обвинят в сотрудничестве с иностранцами. Вот тебе и благодарность. У них даже хватило наглости отвергнуть материал, который мы разрабатывали для них, а сразу после нашего отъезда украсть наш лозунг предвыборной кампании во Франции — 'Спокойная сила', попросту применив его не к Миттерану, а к Валенсе".
Сегела приехал в Россию на презентацию своей книги "Национальные особенности охоты за голосами". И заодно поделился восьмью заповедями успешной избирательной кампании. В интервью "Власти" он назвал их универсальными и заявил, что в зависимости от страны меняется только их последовательность. Все очень просто:
голосуют за человека, а не за партию;
голосуют за идею, а не за идеологию;
голосуют за будущее, а не за прошлое;
голосуют за образ социальный, а не за политический;
голосуют за человека-легенду, а не за посредственность;
голосуют за судьбу, а не за обыденность;
голосуют за победителя, а не за неудачника;
голосуют за ценности подлинные, а не мнимые.
Звучит общо.
В беседе с нами Сегела кое-что конкретизировал, все же оговорившись, что не очень хорошо знает страну.
— Что бы я посоветовал Зюганову? — переспросил он.— Я уверен, что коммунизма в России больше не будет. И я думаю, что он должен остаться верен своим принципам и смириться с ролью лидера маргинальной партии. Что же касается генерала Лебедя, по-моему, он — страшный экстремист. Я думаю, что Лебедь никогда не изменится, прежде всего потому, что он очень сильный человек. Он в чем-то похож на Зюганова, только это другая крайность. Поэтому он тоже не должен менять своих убеждений и не претендовать на победу.
О шансах Лужкова и Примакова Сегела говорит иначе. Он убежден, что их союз — идеальный вариант для России. Поэтому Сегела советует ввести кроме поста президента еще и пост вице-президента. Ни Лужков, ни Примаков сами по себе, с его точки зрения, не являются идеальными кандидатами. У Лужкова на Западе репутация коррупционера, у Примакова — советского аппаратчика, но их сложение приводит к сложению только плюсов, а не минусов. Опыта и практического ума. И поэтому, полагает Сегела, вместе они точно победят. И поставят Россию на правильные рельсы.
О том, кто такой Явлинский, Сегела не знает. Фамилию Путина тоже пока твердо не запомнил. Убежден, "что народу, у которого нет ни хлеба, ни свободы, плевать на международный имидж политика", равно как и в том, что "без женщин и молодежи выборы не выигрывают".
На вопрос о "грязных технологиях" и возможности победы в войне компроматов Сегела ответил, что, хотя это и не противоречит законам и всегда в большой моде в Восточной Европе, он не видит большого смысла в подобных ухищрениях.
— Когда компромата много,— сказал Сегела,— а сейчас именно так обстоят дела в России, он просто развлекает публику и никак не влияет на имидж состязающихся политиков. Война компроматов для победы абсолютно бесполезна, так как люди, включенные в большую политику, принадлежат к особой касте — как бы тщательно они ни скрывали свои намерения, они видны как на ладони. И тем более парадоксально, что эти люди, как правило, тянутся к большой телевизионной игре. Они думают, что ТВ даст им возможность манипулировать людьми. А телевидение играет с ними злую шутку, поскольку экран — это лупа, а еще точнее — детектор лжи.
МАРИЯ ГОЛОВАНИВСКАЯ
--------------------------------------------------------
"Когда компромата много, он просто развлекает публику. Война компроматов для победы абсолютно бесполезна"
--------------------------------------------------------
Главная аксиома Сегела
"В отличие от области потребительского рынка, в которой каждый шаг задан его многочисленными исследованиями, электоральная идея может быть создана лишь на основе чистого воображения. Нет ничего примитивнее, чем политическая мысль. Выбор ограничивается несколькими основными вариантами: бедные против богатых, прогресс против консерватизма, свобода против угнетения. Только полное изменение условий может вызвать сбой этого самоблокирующегося механизма 'добро — зло'".
--------------------------------------------------------
Парадоксы Сегела
Для любой кампании левого кандидата следует избирать консервативный тон.
Единственная жизнеспособная тирания — общественное мнение.
В политике отрицать нечто значит принимать это.
Выборы сродни брачному танцу. Нет желания — нет акта.
Власть никогда не завоевывают: это противник ее теряет.
Самой эффективной рекламой оказывается та, за которую не платят.
Ничто не может так тронуть сердца зрителей, как символика цвета.
--------------------------------------------------------
Российский истеблишмент глазами Сегела
"Обстановка, в которой работает средний российский политический деятель, заставит побледнеть от зависти любого западного политика. Размах и роскошь голливудского толка. Равенство, равенство... Каким бы ни был его статус, каждый депутат обладает кабинетом в сотню квадратных метров, где розовое дерево соседствует с натуральной кожей. У обитателя такого кабинета — от пяти до десяти телефонов, в зависимости от ранга. Приходится крутиться между одинаково белыми телефонами, занимающими целый стол, а за нужной трубкой тянуться, как за выигрышем в рулетку. Ничего удивительного. Разве политика не является в России самой азартной игрой?!"