На прошлой неделе крупнейшие западные инвесторы решали, дать ли нам новый кредит. Реальный ответ — дать, но заставить Россию жить по западным меркам. Иными словами — разобраться с собственной мафией. Об этом в интервью "Власти" рассказал министр финансов России Михаил Касьянов.
— Недавно вы вернулись из Вашингтона с переговоров с кредиторами России. Что там обсуждалось? Правда ли, что Лондонский клуб готов списать нам 50% долга?
— Это не совсем правильное отражение того, что было в Вашингтоне. По крайней мере в отношении встреч, которые у меня были. Я там был меньше 24 часов. Я спешил обратно в Москву, для того чтобы во вторник представить в Думе бюджет в первом чтении. Я провел встречи с руководством МВФ и министром финансов США. Одним из главных мероприятий была встреча с министрами финансов и управляющими центральными банками стран--членов "семерки". Переговоров же с инвесторами, входящими в Лондонский клуб, в связи с недостатком времени у меня не было.
— Что вы обсуждали с представителями МВФ и "семерки"?
— В основном, конечно, вопрос об исполнении Россией программы, согласованной с МВФ, и вопросы, связанные с повышением уровня прозрачности системы России в связи с нарушением, которое было в 1996 году.
— Имеется в виду история с ФИМАКО?
— Да. Кстати, это было чисто учетное нарушение. Там не было какого-то нецелевого использования кредита, просто неправильное учетное отображение информации. Это было признано аудиторами, Центральным банком, правительством России.
— И как выполняется программа, согласованная с МВФ?
— Полностью исполняется. И это подтверждено всеми участниками вашингтонской встречи. Все с удовлетворением отмечают, что Россия впервые без притяжек-натяжек все, что записано в этой программе, исполняет, несмотря даже на задержку во внешнем финансировании.
— А как же недобор доходов за сентябрь?
— Мы недобрали примерно 4 млрд рублей. Но недобрали до более высокого уровня, который сами себе наметили. Но в параметры программы МВФ при этом уложились.
— Недобрали 4 млрд рублей, транш МВФ не получили... Что теперь делать с выполнением бюджета?
— Это главный вопрос, который сегодня обсуждается в Минфине. Пытаемся найти выход. Сентябрь мы прожили. Напряженно, но прожили. Не меняя при этом финансовой политики, которую мы в августе еще предложили правительству. Сейчас еще к проблемам, которые возникли в связи с недофинансированием, прибавились непредвиденные расходы. Прежде всего затянувшиеся проблемы с северным завозом из-за подорожания топлива. Из-за роста цен для завоза необходимого физического объема продукции приходится тратить больше средств. Ну, конечно, и новые поручения президента и правительства о повышении заработной платы и погашении задолженности по денежному довольствию за прошлый год военнослужащим. Плюс к этому — дополнительные расходы, связанные с операциями, которые проводились и проводятся в Дагестане и на Северном Кавказе в целом. Но мы думаем, все эти проблемы решаемые.
— А во сколько обходится война на Кавказе?
— Это пока конфиденциальная информация — зная эти цифры, можно делать выводы об оперативной обстановке и планах военных. В дальнейшем когда-нибудь, естественно, эти цифры будут обнародованы.
— Если вернуться к кредитам МВФ, все-таки дадут нам очередной транш? И если да, то когда?
— В результате моих бесед с коллегами по "семерке" и МВФ я увидел, что и руководители финансовых властей "семерки", и руководство валютного фонда полны, скажем так, желания продолжать помощь реформам в России. Говоря приземленно — продолжать помогать России исполнить ту программу, которую мы согласовали. С другой стороны, министры финансов тех стран — очень видные политики, и они не могут не испытывать давления общественного мнения, созданного средствами массовой информации на Западе. Хотя до сих пор ни российским властям, ни властям тех стран ни одного факта, подтверждающего шумиху вокруг массового отмывания незаконных доходов или средств, не приведено. Ни у кого нет никаких конкретных фактов, чтобы использовать их в каких-то обвинениях в отношении России. И есть желание нам помочь. Но тем не менее есть общественное мнение.
Вывод я делаю такой: нужна большая открытость. Проблема в России существует. Власти России этой проблемы не скрывают. Проблема утечки капитала у нас существует. Как законного, так и незаконного. Но надо помочь России выработать меры, которые могут ускорить процесс ликвидации этой проблемы.
— Иными словами, как я понял, на Западе пока сами не знают, давать нам деньги или нет?
— Примерно так. Хотя я надеюсь, что через две-три недели пройдут проблемы давления общественного мнения на процесс принятия решений. Со своей стороны мы уже дали Западу некоторые обещания принять меры по увеличению открытости в финансовой сфере. Мы пообещали министрам финансов и председателям центральных банков, что Россия в короткий срок разработает проект закона о борьбе с отмыванием незаконных доходов. Кстати, попытка такая уже была, но закон, который был подготовлен группой депутатов и затем пришел к президенту, нарушал некоторые положения Конституции, и президент наложил на него вето. Сейчас этот закон дорабатывается с учетом замечаний президента.
— Как отреагировали на ваше обещание руководители западных финансовых ведомств?
— На встрече в Вашингтоне министры финансов "семерки" откликнулись на нашу просьбу оказать содействие, то есть предоставить документы по имеющемуся опыту, прислать экспертов, которые бы рассказали, как работают в их странах системы контроля. На мой взгляд, прежде всего заслуживают внимания идеи контроля предупреждающего характера. У нас сейчас все контрольные органы настроены на проверку ранее произведенных операций. Выявляются нарушения, потом идут попытки их устранить — потребовать возврата средств и т. д. А, скажем, в США система работает иначе — есть центры в минфине, куда участники рынка сообщают обо всех сомнительных, с их точки зрения, операциях и сделках, в том числе готовящихся. Эта информация накапливается в автоматическом режиме в базе данных министерства финансов США. И надзорные органы могут предотвращать правонарушения.
— Но все-таки пока нам денег не дают. Какие выплаты у России в ближайший месяц и сможет ли она их провести?
— Сумма выплат порядка $300-350 млн. Возможно ее уменьшение до $250 млн, если в последних числах октября мы сможем получить транш и последние платежи месяца финансировать из него. Если этого не произойдет, то, значит, всю сумму нам придется платить за счет внутренних резервов, внутренних источников. Я думаю, что сумею доказать премьер-министру и членам кабинета, что нам не нужно из-за задержки транша корректировать на данном этапе финансовую политику правительства. И этот месяц работать в рамках той же программы, несмотря на проблемы, которые возникли не по нашей причине. Мы будем вынуждены сжать расходы, которые намечали ранее, и профинансируем внешний долг, включая долг перед валютным фондом, за счет внутренних резервов.
— Именно сократите расходы или опять будете брать в долг у ЦБ?
— Надеюсь, что мы сумеем сделать это за счет некоторого сокращения расходов. То есть переброски намеченных на октябрь дополнительных расходов на ноябрь и декабрь.
— То есть отсрочить повышение зарплаты бюджетникам?
— Не обязательно в этой области, у нас целый ряд направлений, которые мы хотели профинансировать за счет дополнительных доходов.
— Какие же именно расходы сократятся?
— Это определится в ближайшее время.
ПЕТР РУШАЙЛО
"Россия впервые без притяжек-натяжек исполняет все, что записано в согласованной с МВФ программе"
"Проблема утечки капитала у нас существует. Надо помочь России выработать меры, которые ускорят ее ликвидацию.