В выражениях, которыми Владимир Путин на прошлой неделе завершил спор с Дмитрием Медведевым по поводу Ливии, можно увидеть указание на то, что словам президента особенно верить не стоит.
В понедельник Владимир Путин посетил в городе Воткинске (Удмуртия) завод по производству военной ракетной техники, где один из рабочих задал ему вопрос, который сегодня остро волнует каждого простого трудящегося: что думает премьер по поводу ситуации в Ливии? "Ситуация приобрела характер вооруженной борьбы, но это, конечно, не значит, что кому-то позволено вмешиваться во внутриполитический конфликт, даже вооруженный, извне, защищая одну из сторон",— ответил Путин, подчеркнув, что высказывает личное мнение, так как правительство внешней политикой не занимается. Резолюцию Совбеза ООН о начале военной операции против Муамара Каддафи он назвал неполноценной и ущербной: "Если посмотреть, что там написано, то сразу станет ясно, что она разрешает всем предпринимать любые действия в отношении суверенного государства. Вообще, все это мне напоминает средневековый призыв к крестовому походу".
Ответ Дмитрия Медведева, который спустя несколько дней после начала восстания в Ливии жестко осудил действия Каддафи, последовал почти моментально. В своей загородной резиденции в Горках он вышел к журналистам в кожаной куртке с надписью "Верховный главнокомандующий ВС РФ" (ранее он появлялся в ней лишь на встречах с военными) и заявил, что "нужно всем быть максимально аккуратными в оценках", что не считает резолюцию неправильной, так как она "в целом отражает и наше понимание происходящего в Ливии". Формально Россия документ не поддержала, так как воздержалась от голосования, однако ранее в подобных ситуация Москва всегда накладывала вето, поэтому отказ от голосования на деле означает одобрение резолюции. "Ни в коем случае недопустимо использовать выражения, которые, по сути, ведут к столкновению цивилизаций, типа "крестовых походов" и так далее. Это неприемлемо",— подытожил Медведев.
Это далеко не первый публичный спор президента и премьера, однако нынешнее столкновение стало самым жестким по форме и впервые касалось не внутрироссийской, а мировой проблемы. Поэтому перепалке было уделено огромное внимание не только в России, но и за рубежом: многие комментаторы и СМИ увидели в ней неопровержимое доказательство наличия в тандеме серьезной предвыборной трещины.
Вероятно, именно поэтому стороны принялись спешно смягчать свои позиции. Сначала пресс-секретарь президента Наталья Тимакова сказала, что, говоря о неприемлемости выражений вроде "крестовый поход", Медведев "имел в виду Каддафи и всех, кто использует это выражение" (Каддафи, действительно, еще до Путина назвал военные действия против Ливии крестовым походом). Затем пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков сообщил, что оценка премьера "является не чем иным, как его личной точкой зрения", а оценка президента — "единственной официальной позицией РФ, которой все и придерживаются". Наконец во вторник высказался и Путин. На пресс-конференции в Словении он повторил тезис, что в России внешней политикой руководит президент, а относительно расхождений в позициях с главой государства заявил: "Если вас интересует, отличаются ли наши подходы с господином Медведевым к этим событиям, уверяю вас: мы очень близкие люди, и мы понимаем друг друга. Президент должен формулировать позицию страны в соответствующих выражениях". С учетом того, что на той же пресс-конференции премьер подтвердил свое неприятие силовой операции против Ливии, в переводе на русский его слова означают, что Медведев в действительности осуждает и резолюцию ООН, и бомбежки. То есть говорить как президент он может что угодно, но думает при этом как Путин. Фактически премьер сообщил гражданам, что к ярким заявлениям Медведева нужно относиться с осторожностью. Ведь всегда может оказаться, что, как и в случае с Ливией, Медведев говорит лишь то, что положено по должности, а сам в то же время придерживается прямо противоположной точки зрения.