Есть люди, которые, насмотревшись страшных картинок, предполагают, что Япония после землетрясения кончилась. Что на это ответить? Да, бедствие небывалое. Но Япония — довольно длинная страна, и надо сказать, что ее большая часть остается целой, в том числе и Токио.
Хотя, спору нет, минувшее 11 марта я буду вспоминать долго. В этот день я принимал участие в одном семинаре в центре Токио, речь шла о целесообразности создания Азиатской международной расчетной валюты с иеной и китайским юанем в качестве главных компонентов. Тема не самая задорная, но важная, спикеры сменяют друг друга, монотонность слегка убаюкивает, но зато хороший панорамный вид из окна. Вдруг этот самый вид качнулся, здание начинает трястись. Землетрясение, должен сказать, обычное явление в Токио, но в этот раз толчки становятся сильнее и сильнее, как будто предела нет. В окно видно, как соседняя железобетонная свечка качается самым безнадежным образом, гнутся соседние здания. Ведущий семинара, извиняясь, прерывает очередного выступающего и с нотками торжественности объявляет: "Дамы и господа, не беспокойтесь. Это здание за последние 30 лет ни разу не рухнуло. Продолжаем работу". Участники семинара, воспитанные и дисциплинированные люди, интеллектуалы, продолжают работать. Все делают вид, что не беспокоятся. Между тем толчки продолжаются. Качаемся вместе со столом. Где-то рядом бьется стекло. Слышен крик женщины. Но мы, учитывая мировое значение темы семинара, продолжаем дискуссию, хотя, и за это стыдно, слушаем выступления уже не так внимательно. Внимание рассеивается, поскольку каждый новый толчок заставляет думать о том, не пора ли покинуть зал или залезть под стол. Но никто не двигается, сохраняем самурайское достоинство. Землетрясение кончилось, но зазвучали тревожные сирены, объявляющие приближение цунами. А мы все еще продолжаем, продолжаем наш семинар, чтобы показать, что мы мужчины (к тому же понятно: цунами вряд ли достанет до высоты, на которой мы сидим). В конце концов дискуссия иссякает, так как всем более или менее ясно, что идея азиатской международной валюты все-таки умозрительное построение: китайский юань даже не конвертируемый, японские предприятия уже приняли нужные меры, чтобы избегать последствий колебаний в курсе доллара, а влиятельные люди в Лондоне и Wall Street вряд ли разрешат создание валюты, которая находилась бы вне их контроля. Словом, семинар объявляется закрытым. И можно без ущерба для репутации покинуть зал.
Вид улицы радует: никаких повреждений окружающих зданий. Не удается, правда, позвонить домой: мобильник не работает из-за перегрузки линий. Людей вокруг гораздо больше обычного, но паники нет. Поскольку общественный транспорт приостановлен, идут пешком. Все стали даже веселее и бодрее. Они взволнованы своим неординарным опытом, открыты, доброжелательны, солидарны. В общем, как будто день народного гулянья. Потом выяснилось: мой знакомый (бывший посол, ему под 70 лет) шел домой пешком семь часов. А еще выяснилось, что во всем Токио рухнули только три старых дома, а все высотные дома остались целыми. Даже стекла не разбились.
Уэда Масару
Мне идти пешком домой не хотелось — далеко, поэтому я решил искать номер в гостинице. Обошел целый район, потратил час, но все гостиницы были полны. Решил ночевать в офисе на своем рабочем месте, в помещении "Токийского фонда". А перед этим перекусить, что оказалось непросто: все рестораны и кафе были полны посетителями. Пошел в маленький продуктовый магазин. Удалось купить йогурт и шоколад, но остальные полки были пустыми. Со своей маленькой добычей добрался до родного офиса. Там несколько сотрудников тоже собирались ночевать. Мне дали запасное одеяло и даже пищу (из постоянного запаса на случай землетрясения — вот случай и представился). Я уже нашел подходящий угол на полу (спать на столе при землетрясении опасно), но, по счастью, залез перед сном в интернет (этот вид коммуникаций работал бесперебойно). Оказалось, что общественный транспорт, за исключением бывшего государственного (там сильный профсоюз), возобновил работу. Тогда я пошел на станцию и без особой толкучки вернулся домой поздно ночью. Было очень приятно смотреть, как служащие железной дороги с радостным видом трудятся сверхурочно. Хотя, должен признаться, что во время кризиса даже японцы не церемонятся, я видел сам, как в одном месте автомобили нарушили рядность при движении, что создало патовую ситуацию на перекрестке.
Начиная со следующего после землетрясения и цунами дня, вся Япония следит за новостями. Главный вопрос: что будет в экономике? Надо учитывать то, что сердцевина промышленного производства осталась целой. Предприятия в Китае и Южной Корее не должны волноваться относительно перебоев в доставке комплектующих деталей из Японии. Конечно, бремя на восстановление пораженных бедствием районов будет огромным. В 1923-м Токио был целиком разрушен землетрясением, но из-за этого экономика не рухнула. В 1995-м после мощного землетрясения в Кобе объем потерь составил лишь одну пятидесятую ВВП. И надо отметить, что строительная индустрия испытывала бум в течение последующих десяти лет благодаря форсированным расходам на восстановление поврежденных объектов и инфраструктуры. В общем, сначала экономика будет немного страдать, но потом ожидается оживление. Однако есть одна проблема — это большая задолженность правительства, которое обременено социальными обязательствами. Сумма госдолга уже соответствует двухлетнему ВВП! И только тот факт, что объем внутренних сбережений в Японии большой, спасает ситуацию. Значит, Япония просуществует не за счет иностранных денег, а за счет своих. И если правительство отложит некоторые популистские меры, то экономика страны сможет преодолеть последствия землетрясения.
Из жизни пострадавших
Подробности
О чем и о ком пишут в эти дни японские газеты
"56-летний Уэда Масару сейчас принимает пациентов в уголке временного убежища, там спасаются жители полуразрушенного городка Оцути в префектуре Иватэ. Вся администрация городка Оцути, включая мэра, считается пропавшей без вести: нахлынувшая волна застала их в здании администрации во время рабочего совещания. Клиника нашего героя находилась в четырехэтажном здании неподалеку, оно было затоплено до четвертого этажа. Уэда-сан и еще 18 медсестер смогли выбраться на крышу здания и весь день прождали спасателей. Медперсонал ожидал спасения на крыше не с пустыми руками — каждый прижимал к груди или врачебный чемоданчик со стетоскопом и тонометром, или аппарат для массажа сердца, или перевязочный материал. "Вся моя семья уже в безопасности, спасена, теперь моя очередь помогать людям",— говорит Уэда-сан с улыбкой, по которой видно, что никакие трудности ему нипочем, а работает он в полевых условиях, по ночам оказывая помощь при свечах. Среди 400 его подопечных 60 процентов пожилые люди старше 65 лет."Да, в наш город пока не вернешься",— устало заметил он напоследок".
"Девятилетний третьеклассник Аисава Тосихито обходит убежище для пострадавших, обустроенное в спортзале средней школы г. Исимаки (префектура Миядзаки), держа в руках два куска белого ватмана, на которых написаны имена родителей, бабушки и двоюродных брата и сестры.
Мальчик приходит сюда уже четвертый раз за день, стесняясь попросить старших зачитать свой список по громкоговорителю, терпеливо обходит группы сидящих беженцев. Бабушки похлопывают его по плечу и суют в руки сладости, но никто не может сказать, где его родные.
В день катастрофы отец примчался за ним в школу на легковушке, в которой уже сидели домочадцы, и они поехали вдоль моря в сторону спасительной возвышенности."Левее, левее, цунами идет!" — закричала мать, и мальчик увидел в окно стремительно надвигающуюся волну.
Тосихито очнулся на куче поваленных деревьев. Его курточка прочно зацепилась за ствол бамбука. Промокшему мальчику помог прохожий, а позже переодетого в сухую одежду ребенка забрал к себе знакомый парикмахер, 64-летний г-н Китахара. На доске объявлений в убежище Тосихито прикрепил и свой листок. На нем крупным детским почерком написано: "Завтра я приду опять!"".