В пятницу 22 октября в Хельсинки открывается саммит Евросоюз--Россия. Фактически на нем будет решаться один вопрос: присоединится ли Европа к блокаде, объявленной России Соединенными Штатами, или нет.
Последняя надежда Москвы
Европа вроде бы уже дала понять, что рассчитывать нам особо не на что: в "большой семерке", заставившей МВФ ужесточить условия предоставления России очередного транша в $640 млн, европейцы составляют большинство (Великобритания, Франция, Германия и Италия). Но официально свою позицию по отношению к России никто пока не объявлял.
Развернутая Москвой в последние дни битва за очередной транш МВФ — это, по существу, борьба против участия европейцев в новой политике США в отношении России. Деньги для России сейчас не главное — за счет успешного сбора налогов погашать долги МВФ удается из бюджетных средств.
Судьба транша МВФ сегодня имеет принципиальное политическое значение для нашей страны. Члены Парижского и Лондонского клубов, напуганные коррупционными скандалами и отсутствием доверия к России со стороны международных финансовых организаций, приостановили все операции с Москвой. Европа, по сути дела, заморозила экономические связи с Россией. Это грозит нам тотальной изоляцией.
Предоставление транша сулит не только повышение кредитного рейтинга России, это — сигнал к возобновлению торгово-экономических отношений. И последняя надежда Москвы на то, что дверь в Европу не захлопнется навсегда.
Новая разделительная линия
Европейцам тоже непросто решиться на окончательный разрыв с Россией. В отличие от США Европа непосредственно граничит с ней. "Серая зона", возникшая между Западной Европой и Россией в начале 90-х, исчезает на глазах. Очередь на вступление в ЕС растянулась от Прибалтики до Турции (за исключением Белоруссии, Украины и Молдавии).
Таким образом, карта континента становится двухцветной. С одной стороны — объединенная Европа, с другой — Россия, может быть, вместе с Белоруссией. И сколько бы ни звучало заклинаний с обеих сторон, новая разделительная линия в Европе возникает сама собой.
Когда 10 лет назад устанавливались новые, партнерские отношения между ЕС и Россией, отношение к ней в Европе было иным. Но с тех пор Европа не только крепла экономически, но и становилась увереннее политически. А Россия, наоборот, слабела и теряла свои позиции.
Единственной общеевропейской структурой, в рамках которой Россия еще может влиять на европейскую политику, остается Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).
Три корзины
При создании ОБСЕ предполагалось, что ее деятельность будет развиваться по трем направлениям, или так называемым "корзинам": политической (вопросы безопасности), экономической и гуманитарной. В области экономики ОБСЕ так себя и не проявила, в гуманитарной ее вытесняют другие, чисто европейские, организации, где Россия уже не на первых ролях (к примеру, Совет Европы). Осталась лишь политическая "корзина". Однако за все это время дальше переговоров о принципах создания системы европейской безопасности стороны так и не продвинулись. События в Югославии на европейском континенте продемонстрировали неэффективность не только ОБСЕ, но и Совета Безопасности ООН.
А тем временем вопросы безопасности на континенте перешли в ведение НАТО. На основе этой организации появились другие структуры, например, Европейская оборонная инициатива (своего рода европейский аналог НАТО). С мая в Евросоюзе вступил в силу Амстердамский договор, по которому объединенная Европа будет иметь общую оборонную и внешнюю политику. А разрабатывать ее будет бывший генсек НАТО Хавьер Солана.
Угроза с Запада
Хлопоты России о создании системы безопасности, центром которой была бы ОБСЕ, ничего, кроме раздражения, в Европе не вызывают. Европа не собирается обсуждать с Россией свои "внутренние проблемы". А уж тем более решать их вместе с ней.
Зато к проблемам самой России европейцы относятся с самым пристальным вниманием. Сейчас в связи с войной в Чечне Запад отслеживает нарушения так называемых фланговых ограничений, предусмотренных Договором об ограничении вооруженных сил в Европе. Уверения российских дипломатов и политиков о том, что речь идет о временной концентрации сил на Северном Кавказе в рамках "антитеррористической операции", сводят на нет красующиеся на экранах телевизоров российские генералы, заявляющие о готовности "идти, куда надо, и делать, что надо". Пока европейцы сквозь пальцы смотрят на расширение "зоны безопасности" в Чечне.
Однако вполне возможно, что в качестве платы за "понимание" европейцы могут потребовать от России демилитаризации других флангов. Например, Калининградской области, которая занозой торчит почти в центре Европы. При обсуждении перспектив сотрудничества Европы с северо-западным регионом России, которое значится в повестке дня саммита, вполне уместно поставить и этот вопрос. Аргументы российской стороны — мол, "некуда девать служивых" — вряд ли подействуют. Прецеденты есть. Все советские войска из Центральной и Восточной Европы в одночасье были выведены в Россию — в степи, в палатки. И ничего.
Сила в слабости
Москва долгие годы боролась за подписание "Хартии европейской безопасности" — своего рода кодекса поведения европейских государств, участвующих в создании системы безопасности на континенте. Хартия должна быть подписана (или отклонена) на саммите ОБСЕ в Стамбуле, который пройдет в середине ноября. Причем российская сторона согласна даже на частичное принятие хартии — это все же оставляет ей шанс сохранить свое влияние на европейские дела. Однако уверенности в успехе никакой. Если хартия не будет подписана — это смертный приговор для ОБСЕ и европейских амбиций России.
Между тем, чтобы не остаться в изоляции, не обязательно ставить перед собой амбициозные и, главное, нереальные цели.
Россия может использовать усилившуюся тенденцию европейцев к самостоятельности, новую оборонную политику Евросоюза. В странах Центральной и Восточной Европы, вступивших и вступающих в НАТО, на вооружении пока остаются советские военные самолеты. Значит, есть возможность закрепиться на рынке модернизации вооружений.
У России есть и современная военная техника, которая пользуется спросом. Достаточно вспомнить, что при проведении миротворческой операции в Боснии европейцы собирались купить в России военные грузовики, вертолеты и сборные понтонные мосты. Предложенная сумма полностью покрывала расходы России на содержание в Боснии своего миротворческого контингента. Однако сделка не состоялась. Тогдашний министр обороны Павел Грачев решил: "НАТО вооружать не будем".
Россия достигла успехов в поставках вооружений в ряд государств Европы: Финляндию, Грецию, Кипр. Не все потеряно для российской "оборонки" и в области военно-технического сотрудничества с другими европейскими государствами. Достаточно вспомнить проект создания военно-транспортного самолета на базе российско-украинского Ан-70 при участии Германии.
Будущее у такого сотрудничества есть. Подтверждение тому — проходящая раз в два года Европейская ярмарка вооружений, на которую ни американские, ни канадские оружейники не допускаются. Но зато в последнее время регулярно присутствуют россияне.
Причина проста: в отличие от Америки Россия не имеет политического влияния в Европе. И потому европейцы, не опасаясь конкуренции России на внеэкономическом поле, оценивают ее продукцию исключительно по объективным качествам.
У слабости тоже есть свои сильные стороны. Политическая слабость может обернуться экономической выгодой.
ЮРИЙ ЧУБЧЕНКО
--------------------------------------------------------
Торговая война
За несколько дней до саммита ЕС--Россия в Хельсинки европейцы неожиданно поставили Москве жесткий ультиматум. Если до 25 октября не будут сняты экспортные пошлины на лом черных металлов, то антидемпинговые процедуры по российской стали будут возобновлены.
Причем здесь какой-то лом? Это далеко не самая большая статья российского экспорта — 7 млн тонн в год, или более $500 млн, что немного превышает 1% всего годового экспорта в ЕС. Однако лом черных металлов не случайно оказался одной из главных причин торговой войны.
По соглашению 1997 года о взаимной торговле сталью, Россия и ЕС обязались не вводить экспортные пошлины на стальные изделия, включая сырье для изготовления стали. Почти два года договоренность соблюдалась, но в мае этого года правительство России неожиданно ввело фактически запретительную пошлину на экспорт лома черных металлов. Ставка вывозной пошлины была установлена в размере 15% от таможенной стоимости, но не менее 15 евро за тонну. Учитывая мировые цены ($60-70 за тонну) и нынешний курс ($1/1,065 евро), реально ставка пошлины составила более 20%.
Экспорт металлолома резко сократился. Дальше — больше. В сентябре Госдума одобрила в первом чтении законопроекты "О регулировании заготовки лома черных и цветных металлов" и "О регулировании экспорта лома черных и цветных металлов", которые приравнивают лом черных металлов к цветным и объявляют его стратегическим сырьем.
Между тем, по словам вице-президента группы МАИР (одной из крупнейших компаний на рынке металлолома) Игоря Кузьмина, 90% продукции переработки лома из России поступает на европейский рынок. В Греции, Испании, Италии сталь на 30% выплавляется из российского сырья. Для них переориентация на другие сырьевые источники будет стоить дорого.
К тому же ограничение экспорта металлолома — это фактически скрытое субсидирование экспорта стали. Заготовители металлолома, лишившись возможности его экспортировать, вынуждены продавать свою продукцию отечественным металлургическим комбинатам. Российские металлурги получили возможность диктовать свои цены и снизили их до предела — в 2-2,5 раза ниже мировых. Таким образом, себестоимость российской стали, произведенной из лома, становится ниже европейской как минимум на 10-15%, и продавать ее на европейском рынке можно по демпинговым ценам. А это уже серьезный повод для ЕС возобновить антидемпинговые меры в отношении российского стального проката.
Чтобы остаться на европейском рынке стали, приносящем нашим сталелитейным заводам более $1 млрд ежегодной валютной выручки, у России нет другого выхода, кроме снижения экспортной пошлины на лом черных металлов до 5%. Хотя это тоже противоречит соглашению о торговле сталью от 1997 г., в ЕС такую ставку считают приемлемой: 5-процентная пошлина у нас взимается при экспорте стального проката, и Европа согласилась бы с такой же пошлиной на металлолом. Но времени осталось мало — всего лишь неделя до начала в Брюсселе антидемпинговой процедуры. В Хельсинки 22 октября Владимир Путин должен решить, объявлять торговую войну ЕС или выполнять в полном объеме стальное соглашение 1997 года.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ, АЛЕКСАНДР ВОЛЫНЕЦ
Как Европейский Союз ограничивает российский экспорт
| Товар | Антидемпинговые меры | Ущерб для России |
|---|---|---|
| Карбамид | пошлина $110 за тонну | $16 млн/год |
| Металлический | пошлина $2,75 за тонну | $1,8 млн/год |
| кальций | ||
| Ферроксиломарганец | пошлина 57,4% | ущерб нанесен |
| не был | ||
| Магний | пошлина в виде разницы | $12,1 млн/год |
| между ценой доставки и | ||
| минимальной мировой | ||
| ценой | ||
| Трансформаторный | пошлина 40,1% | $10 млн/год |
| лист | ||
| Нитрат аммония | пошлина в виде разницы | $23,3 млн/год |
| между ценой доставки и | ||
| минимальной мировой | ||
| ценой | ||
| Цинк | пошлина 5,6% | $59,4 млн/год |
| Бесшовные трубы | 26,8% | $24,2 млн/год |
| Текстильные изделия | импортные квоты по 29 | $10-15 |
| и одежда | категориям | млн/год |
| Всего ущерб составляет $161,8 млн/год. | ||