На прошлой неделе в Москве похоронили депутата Госдумы Виктора Илюхина. Многим он, возможно, казался упертым коммунистом. Но в нынешней России, где, по выражению одного из киногероев 70-х, "вовремя предать — это не предать, а предвидеть", подобную упертость впору расценивать как похвалу.
Политическая карьера будущего депутата Госдумы началась 4 ноября 1991 года, когда начальник управления по надзору за исполнением законов о госбезопасности Прокуратуры СССР Виктор Илюхин возбудил уголовное дело по 64-й статье УК РСФСР ("Измена Родине") против президента СССР Михаила Горбачева. Некоторые СМИ, правда, сообщали, что прокурора уже собирались отправить в отставку за провалы в работе (как-никак, поднадзорный ему КГБ стал одним из главных организаторов августовского путча), и он просто решил напоследок хлопнуть дверью. Но именно с этого эпизода Илюхин и прославился как последовательный и непримиримый "охотник на президентов".
В сентябре 1993 года мятежный Верховный совет поручил опальному прокурору "расследование обстоятельств государственного переворота". Но возбужденное им уголовное дело все по той же 64-й статье "по факту антиконституционных попыток прекращения деятельности Съезда народных депутатов, Верховного совета РФ, законно избранных судебных органов" было "закрыто" танкистами Таманской дивизии и бойцами группы "Альфа", взявшими Белый дом штурмом 4 октября.
Впрочем, всего через пару месяцев Илюхин продолжил свою охоту уже в новом качестве — депутата Госдумы от КПРФ и председателя комитета по безопасности. Причем бороться с Борисом Ельциным ему пришлось, опираясь на ельцинскую же Конституцию, которую сам Илюхин считал нелегитимной. Но и в ней нашлись перспективные пункты для безнадежного дела депутата — о возможности отставки президента по состоянию здоровья и его отрешения парламентом по "обвинению в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления".
Попытки объявить Ельцину "медицинский импичмент" успеха не имели. Но процедуру отрешения запустить удалось: в мае 1998-го была создана соответствующая комиссия, которая через год предъявила президенту обвинения по пяти статьям УК РФ. Ну а в том, что ни одно из них не собрало требуемых 300 голосов (максимальную поддержку — 283 голоса — получил пункт о развязывании войны в Чечне), видимо, следует винить не Илюхина, а кремлевскую администрацию, продуктивно поработавшую с колебавшимися депутатами.
Приход к власти Владимира Путина Виктора Илюхина поначалу вдохновил, но уже к лету 2000 года коммунист разочаровался и в новом лидере. Хотя нападать по инерции продолжал на старого, регулярно пытаясь отменить или хотя бы ограничить гарантии, предоставленные бывшему президенту и его семье. До самого же Путина руки у Илюхина дошли лишь после переезда того из Кремля в Белый дом, причем в действиях своей третьей жертвы депутат опять-таки обнаружил признаки измены родине (в новом УК РФ это ст. 275 "Государственная измена"). Виновным по этой статье Владимира Путина признал 11 февраля общественный трибунал Общероссийского офицерского собрания, согласившийся с доводами главного обвинителя Виктора Илюхина о том, что политика прежнего президента привела к "развалу вооруженных сил и ослаблению обороноспособности страны".
Найти что-нибудь похожее в деяниях Дмитрия Медведева бывший прокурор, похоже, просто не успел. Но подозрения если не в измене, то как минимум в желании покрывать изменников у Илюхина все же возникли, например в связи с катынским делом. Ведь в отличие от Медведева, признавшего вину руководства СССР в расстреле в 1940 году нескольких тысяч польских офицеров, коммунист не только считал эту версию "продуктом геббельсовской пропаганды", но и даже отыскал человека, который якобы лично был свидетелем масштабной фальсификации соответствующих исторических документов.
Ту же верность принципам Виктор Илюхин, считавшийся одним из лидеров ортодоксального крыла КПРФ, проявлял и в партийной работе. В своей ортодоксальности он был столь же последователен — и в 1990 году, когда наперекор общественному мнению обвинял в незаконных методах следствия популярных в народе борцов с мафией Гдляна и Иванова, и в 1998-м, когда требовал от коллег по фракции голосовать против утверждения премьером Сергея Кириенко, невзирая на угрозу роспуска Думы.
Преданность "единственно правильному учению", по сути, заставила Илюхина в 1999 году отступить от линии партии, когда возглавляемое им Движение в поддержку армии (ДПА) пошло на думские выборы отдельно от КПРФ. Как дипломатично пояснял лидер ДПА, он намеревался получить голоса "патриотов и государственников", которые "по идеологическим соображениям не хотят голосовать за коммунистов". При этом многие его сторонники полагали, что это Компартия отступила от твердой линии, проявив готовность к соглашательству с властью, а Виктор Илюхин как раз остался верен старому большевистскому лозунгу "Никакой поддержки временному правительству!".
Тогда попытка начать сольную карьеру лидеру ДПА не удалась: движение получило всего 0,6% голосов и в Думу не прошло, а Илюхину, переизбравшемуся по одномандатному округу, пришлось стать рядовым членом фракции КПРФ (пост главы комитета по безопасности отдали "Единству"). Но и после этого сомнений в его идеологической твердости у руководства партии не возникло. Что, кстати, подтвердила и история с инспирированной Кремлем попыткой раскола КПРФ в июле 2004 года: тогда Илюхин решительно поддержал Геннадия Зюганова, хотя двумя годами ранее жестко критиковал лидера партии за "личные амбиции".
Впрочем, нетерпимость Виктора Илюхина к политике соглашательства не мешала его конструктивному сотрудничеству с отдельными представителями исполнительной власти. Во всяком случае во второй половине 1990-х годов некоторые СМИ называли тогдашнего главу думского комитета по безопасности в числе немногих влиятельных депутатов, с которыми посланцам Кремля и Белого дома имело смысл договариваться, чтобы получить поддержку их фракций относительно тех или иных важных законопроектов.
Но самые теплые отношения, конечно, сложились у Илюхина с силовиками, которые ценили его приверженность идее мощных централизованных органов безопасности. А особенно плодотворным это взаимодействие стало в июне 1996 года, после нашумевшей отставки главы службы безопасности президента Александра Коржакова и директора ФСБ Михаила Барсукова, за которых горячо вступились коммунисты. Неслучайно именно Виктор Илюхин в разгар скандала вокруг "коробки из-под ксерокса" обнародовал главный коржаковский компромат — копии протоколов задержания соратников Ельцина, пытавшихся вынести из Белого дома $500 тыс. наличными, и видеозапись показаний некоего банкира, признавшегося в выдаче им этих денег.
С громкими разоблачениями вражеских планов Илюхин выступал и позднее, но прежнего резонанса они уже не имели. Так, в августе 1997 года он напророчил покушение на президента Белоруссии Александра Лукашенко и досрочную отставку Ельцина с последующим назначением на его место Анатолия Чубайса. В ноябре 1998-го коммунист уверенно спрогнозировал скорую замену на посту директора ФСБ Владимира Путина Сергеем Степашиным, бывшим в то время главой МВД, а премьера Евгения Примакова — Григорием Явлинским. А весной и летом 1999 года депутат настаивал на том, что президент вскоре подпишет указ о запрете КПРФ.
Ни один из этих прогнозов не сбылся, но этого Илюхину, похоже, и не требовалось. Ведь для сохранения интереса к собственной персоне даже в условиях бурной политической жизни конца 1990-х таких заявлений вполне хватало. А уж в "тучные нулевые", когда Дума окончательно перестала быть местом для дискуссий и отличить одного депутата от другого стало почти невозможно, бывший прокурор, который, в отличие от своих политкорретных партийных начальников, не боялся называть главу правящего режима преступником, был просто обречен на особое внимание со стороны СМИ. И уход из жизни политика, которого в этом смысле можно считать если и не последним из могикан, то уж по крайней мере одним из этих самых "последних", изменению сложившейся ситуации вряд ли поспособствует.