Бывшие соцстраны, подобно России, были вынуждены создавать демократические институты, в том числе президентский пост, почти с нуля, руководствуясь прежде всего западными традициями и моделями. За 20 лет экс-бараки соцлагеря накопили любопытный опыт политического строительства.
В большинстве стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) нет долгой традиции демократического правления. До прихода коммунистов там доминировали авторитарные националистические режимы. Исключение — Чехословакия, где с 1918 по 1938 год существовала демократическая республика. 17 из 20 лет ее возглавлял президент-основатель Томаш Г. Масарик. Его влияние и посмертный авторитет были таковы, что даже коммунисты не решились отменить "буржуазный" пост президента. После революции 1989 года и распада федерального государства президенты ни в Чехии, ни в Словакии не получили таких полномочий, как когда-то Масарик. Но сохранилась, прежде всего в Чехии, заложенная им традиция восприятия президента как морального авторитета и национального символа. Это не значит, что чешские президенты — фигуры неприкасаемые, но градус полемических нападок на них в стране обычно не так высок, как на других политиков.
В Польше сделана ставка на баланс ветвей власти, при котором сейм и формируемое его большинством правительство доминируют, но президент республики имеет заметное влияние. Полезным для польской демократии оказалось то, что трем из четырех президентов пришлось работать с премьерами из партий-соперниц. Хотя конфликты между президентом и правительством, особенно при Лехе Качиньском, были часты, президентство аккумулировало большой символический капитал. После гибели Качиньского уважение и скорбь выражали даже его противники, причем эти чувства относились прежде всего к институту главы государства как символу национального единства.
Пожалуй, эта роль и является главной, отведенной президентам в ЦВЕ. Большинство стран региона — парламентские республики, где роль главы государства в основном церемониальна. (В качестве образцов использовались модели послевоенных ФРГ и Италии, которым тоже пришлось избавляться от наследия диктатур.) В этом смысле восточноевропейские президенты — политические родственники монархов Западной Европы, формально безвластных, но пользующихся непрямым влиянием и общественным весом. Правда, будучи профессиональными политиками, президенты иногда борются с "призраком британской королевы", пытаясь порулить в обход своего конституционно скромного положения. Это может кончиться плачевно, как показывает пример Роландаса Паксаса, отстраненного в 2004 году от должности президента Литвы.
Отказ от коммунизма в ЦВЕ трактовали и как отказ от концентрации власти в руках одного человека. Результатом стали тщательное следование принципу разделения властей, относительное ослабление полномочий главы государства и жесткая зависимость состава правительства от представительства политических партий в парламенте. При всех недостатках восточноевропейской политики, изрядно коррумпированной, часто непоследовательной и популистской, создание устойчивых парламентских демократий — явный успех последних 20 лет.