15 апреля в Третьяковской галерее открывается первая музейная ретроспектива художников-деревенщиков братьев Ткачевых.
Похоже, ничто не влечет зрителя в музей так, как картины (в прямом и переносном смысле) русской природы. Это подтверждают и очереди на ретроспективы Ивана Шишкина и Исаака Левитана в Третьяковке, и не столь громкая, но уверенная популярность выставки патриарха советской деревенской темы Аркадия Пластова в Царицынском музее. Разгадать загадку привлекательности пейзажа средней полосы, не самого яркого явления на планете Земля, легко: загородная, дачная жизнь еще в советские времена почиталась отдушиной, пространством аполитичного гедонизма. К тому же любовь к природе, возможно, носит характер, как сказали бы психологи, компенсаторный: все у нас кое-как, зато посмотрите, как березки живописно расположены.
У первой музейной выставки братьев Ткачевых есть хитовый потенциал, но наблюдать за количеством посетителей будет интересно. Имена двух шестидесятников и последователей Пластова ныне практически забыты, а биографии не изобилуют интересными деталями. Если Пластов в начале 1950-х считался чуть ли не диссидентом и критиковался официальной публицистикой за то, что на его картине "Жатва" крестьяне не работают, а отдыхают, то Ткачевы, проникшие в выставочный мир СССР в эпоху оттепели, вписались в уважаемый жанр.
Долгожители Алексей и Сергей Ткачевы (обоим давно перевалило за 80) родились в Брянской губернии. В 1937 году братьев отправили учиться в Витебское художественное училище. При слове "Витебск" сердце замирает, но город с богатой традицией авангардных пришельцев, Шагала и вытеснившего его Малевича, к концу 1930-х превратился в обычный, вполне захудалый областной центр. Алексей первым перебрался в Москву. Посланные им на конкурс "Наша родина" работы заметил искусствовед Игорь Грабарь; он позвал Алексея в легендарную МСХШ, школу при Суриковском училище. За братом отправился и Сергей. В Суриковском их учил выпускник ВХУТЕМАСа Василий Почиталов, но к живописным тонкостям братья не были расположены. Они быстро нашли свою фирменную манеру, почти целиком, правда, взятую у Пластова, которого к тому моменту возвели в патриархи нового, оттепельного соцреализма. Пластов стал символом работы на пленэре и одновременно деревенской темы. Ему противостоял "механизатор" и график Александр Дейнека. Живопись против линии, рубенсисты против пуссенистов — в общем, исторических параллелей привести можно немало.
«Дети войны»
При этом братьев Ткачевых не назовешь эпигонами, ибо они (да и вся официальная культура, к которой они целиком и полностью принадлежали) не осознавали ценности модернистских концепций новизны и поиска. Лучшие их вещи от Пластова неотличимы. Но внутри их эстетики это можно считать достоинством, а не недостатком. В "Прачках" середины 1950-х сцена ручной стирки написана с барочной размашистостью и религиозными полунамеками: по крайней мере, полноватый голый младенец мужского пола неплохо бы смотрелся в формате церковной фрески. В "Детворе" того же десятилетия Ткачевы следуют модной для живописи оттепели формуле. Персонажи — пять (важная цифра, в "Строителях Братска" Виктора Попкова столько же героев) деревенских девочек — выстроились на деревянном пирсе, как птицы на жердочке. Они ничего не делают, не помогают родителям, не заняты общественно-полезным трудом; они просто отдыхают.
Темы отдыха и праздника в декорациях средней полосы для Ткачевых главные и неиссякаемые. Их творчество вписывается, хоть и косвенно, в важный тренд современности: это художники, достойные встать в один ряд с новыми героями популярной музыки — Еленой Ваенгой и Стасом Михайловым. С ними они делят основные сюжеты, с ними, скорее всего, разделят и зрителя.