Палех — русская деревня, которой уже 700 лет, деревня, где лавандовые луковицы церковных куполов возвышаются над покрытыми снегом домами, замерзшей рекой и березовым лесом в отдалении. Это место известно своей красотой, но те редкие гости, которые сюда наведываются, едут за лакированными шкатулками, названными в честь него.
Сейчас этот уникальный вид искусства, возникший в 20-е годы, после того как большевики-атеисты санкционировали для мастеров иконописи новый способ реализации талантов, пытается оправдать свое существование в капиталистическом обществе...
В советские времена производство палехских шкатулок широко субсидировалось государством, так что их создатели становились относительно богатыми людьми. Но в наши дни глобализации и вольного капитализма, когда нефтяные олигархи становятся одними из самых богатых людей в мире, перспектива делать шкатулки за скромное вознаграждение, которое год от года уменьшается, становится все менее соблазнительной.
Палех не одинок в списке известных российских ремесленных селений: деревянные игрушки из Богородска, голубая керамика из Гжели, железные подносы из Жостово — вот лишь некоторые из явлений, которые вскоре могут стать историей.
Эта тенденция усугубляется еще и тем, что русские традиции, связанные с едой, одеждой и танцами, тоже исчезают. Уже сложно найти большие кирпичные печи, которые топят дровами и которые некогда были в каждом хозяйстве...
Подростки чураются традиционных валенок и выбирают китайские кроссовки, они глумятся над традиционной народной музыкой и танцами. Честолюбивые музыканты предпочитают электрогитары и синтезаторы аккордеонам и балалайкам, сокращая тем самым ряды производителей этих инструментов...
Возможно, роковым фактором стало сокращение государственных субсидий. Палехская миниатюра возникла и процветала, потому что коммунистические идеологи выбрали ее живым примером, образцом советского искусства. Веками Палех был центром иконописи, но после большевистской революции 1917 года художники переключились на светские сюжеты и зарождающуюся коммунистическую пропаганду.
Советским лидерам было приятно видеть себя изображенными в виде мучеников и святых. В те времена палехские мастера и другие ремесленные центры пользовались благами, получали государственные награды..."
Financial Times, Лондон, Великобритания
"Кремлевские боссы борются за место на выборах
Черчилль говорил, что российская политика напоминает схватку бульдогов под ковром. Однако в последнее время главные политические псы России избавились от ковра и теперь открыто хватают друг друга за пятки...
Очевидно, что в глубине кремлевских коридоров прозвучал сигнал к старту предвыборной президентской кампании — за год до выборов. Но не настолько очевидно — учитывая, что от господина Путина ожидают решения о кандидате на президентский пост и того, что он останется первым лицом государства, какой бы пост ни занимал,— за что же ведутся эти собачьи бои.
Может быть, это попытка стимулировать интерес россиян, которые уже устали от жестко контролируемой политики,— вряд ли россияне устроят беспорядки по ближневосточному сценарию. Но чувство всеобщего разочарования и утраты иллюзий накладывается на нервозность политической и деловой элит в преддверии грядущих выборов. Это подавляет иностранные инвестиции и уже привело к утечке из страны $21 млрд только в первом квартале 2011 года, несмотря на оживление экономики.
Эти разборки могут быть попыткой не дать обоим политикам стать "хромыми утками". Жесткое и уверенное поведение господина Медведева может оказаться ходом ради сохранения своего кресла или новой уловкой. В 2007 году, перед прошлыми выборами, Кремль потратил немало сил на укрепление авторитета консерватора Сергея Иванова, якобы наиболее вероятного преемника, но потом господин Путин выбрал господина Медведева.
Ни одна из сторон не хочет проиграть. Господин Медведев позиционирует себя как кандидата-модернизатора, призывая Россию развивать высокотехнологичные отрасли, чтобы меньше зависеть от нефти. Либеральный аналитический центр — Институт современного развития, в котором господин Медведев возглавляет попечительский совет,— настаивает на радикальных реформах, в том числе на укреплении демократии.
Господин Путин сформировал собственную группу свободомыслящих экономистов, среди которых Владимир Мау, академик, успевший поработать с реформаторами постсоветской эпохи Егором Гайдаром и Анатолием Чубайсом. Их выводы напоминают выводы, представленные президенту,— за вычетом демократической реформы...
У ныне властвующих есть повод для беспокойства: избиратели кажутся усталыми. Российская пресса отмечает, что молодые профессионалы эмигрируют: их не устраивает перспектива видеть у власти те же лица на протяжении многих последующих лет...
Службы общественного мнения полагают, что поддержка слабеет, и в первую очередь среди растущего городского среднего класса — а это около 15% электората. Русским, читающим блоги и имеющим недвижимость, наконец стала нужна система, отвечающая их устремлениям..."