Сопредседатель партии "Правое дело" ЛЕОНИД ГОЗМАН заявил корреспонденту "Ъ" МАРИИ-ЛУИЗЕ ТИРМАСТЭ, что для прогрессивной части элиты естественной является правая партия.
— Правую партию до сих пор пытались строить двумя способами — либо гражданскую, то есть оппозиционную, либо провластную, но с малой электоральной поддержкой. Какой путь, на ваш взгляд, более правильный?
— В нормальной политической ситуации партия создается для проведения определенного курса (правого, левого, националистического) и, чаще всего, для борьбы с существующим правительством, хотя иногда — и для его поддержки. В любом случае необходимое условие — желание граждан принимать участие в политической борьбе. У нас все несколько иначе. Очевидно, что сложившаяся система не может быть изменена в результате выборов. Выборы могут несколько скорректировать ситуацию, но не могут изменить ее принципиально: принципиально меняющие ситуацию результаты выборов просто не будут признаны. Можно сколько угодно говорить, что мы не арабы, но единственной общей чертой всех революций является то, что их никогда никто не мог предсказать заранее.
— Чем плохо для страны отсутствие правой партии?
— Я не верю в благодетельную катастрофу, не верю, что революция может привести к чему-то хорошему. Наоборот, я убежден, что если система доиграется до своего силового смещения, на смену ей придет нечто ужасное, а во главе страны мы увидим субъекта, похожего на Муссолини, а вовсе не на Сахарова или Вацлава Гавела. Поэтому считаю главной задачей ответственной политической силы обеспечение мирной трансформации режима, мирного восстановления демонтированных демократических институтов. Ключевое слово здесь — мирное.
— Возможна ли эффективная правая партия без административной поддержки?
— Восстановления демократических институтов нельзя достичь без сотрудничества с относительно прогрессивным крылом нынешней политической элиты — это, кстати, нигде не удавалось. Хочу напомнить, что никакого мирного распада коммунизма не было бы без Горбачева и Яковлева, да и Ельцин пришел в политику не из диссидентских кружков. Сегодняшняя элита не едина. Но, поскольку ни у кого из властных подгрупп нет политического представительства, свои взгляды они могут реализовать лишь с помощью традиционного для нас метода подковерных интриг. Как это ни печально, шанс страны сегодня во многом определяется тем, найдет ли прогрессивная (правая, либеральная, демократическая — назовите, как хотите) часть элиты силы для того, чтобы открыто заявить свои политические предпочтения. При этом естественной для них была бы именно правая партия. Их приход в партию или хотя бы открытое заявление своих политических симпатий означал бы конец монополии "Единой России", а значит, принципиально новую ситуацию в стране.
— Кто сегодня костяк актива правой партии?
— Актив правых — люди разумные, поэтому если шансы на выигрыш оцениваются как нулевые, то этот актив очень узок, если же в силу изменения политической ситуации шансы становятся реальными, то он исключительно широк. Это все те, кто понимает гибельность того пути, по которому последние годы идет страна, это те, кто понимает, что нормальная жизнь здесь может быть, только если мы перестанем изобретать "особые пути", а будем реализовывать у себя те принципы политического и экономического устройства, которые работают в Европе и Северной Америке. Таких людей становится все больше, и они есть во всех социальных классах.
— До какого момента помощь чиновников необходима правой партии?
— А вот это зависит от обстоятельств. Если все будет, как сейчас — контроль над СМИ, специфические процедуры предвыборной пропаганды и, главное, подсчета голосов,— тогда да, необходима. При нормальной ситуации — нет. Если уж говорить о "Правом деле" как о "кремлевском проекте" — я уже более двух лет отвечаю на такие вопросы,— то взгляните на факты. Дискриминируют нас не меньше, чем другие оппозиционные партии. Даже о нашей победе в Дагестане — первом после 2007 года преодолении демократической партией барьера на выборах в региональный парламент — официальные СМИ старались не сообщать. Ну а найти что-либо "прокремлевское" в моей позиции, надеюсь, не смогут даже те, кто сильно не любит нас всех вообще и меня в частности.
— До какого предела правая партия должна поддерживать власть?
— Партия вообще не должна поддерживать власть, партия должна поддерживать идеи. При этом она должна держать знамя, то есть использовать любой повод для заявления позиции. А также — и это уже особенность нашей ситуации — убеждать тех, кто находится у власти, что продолжение столь странного курса гибельно не только для страны, но и для них лично.